опять пошли шагом. Не уйдут. Судя по знанью мест, это не половецкий
молодняк, вздумавший показать свою удаль. А коль так, то поняли уже, что
русские гонятся не на случайных, выхваченных из табунов лошадях, но на
воинских, и встреча готовилась не злой волей судьбы, а злым человеческим
разумом. Не спутаешь следа, русские гонят навзрячь.
и надобно особенное что-то, чтобы узнать полную меру силы. Ибо лошади, как
люди, имеют разное мужество, разный пыл, и храбры они, и щедры они тоже
по-разному. Иной конь, как человек, весь отдается порыву, до последнего
толчка напряженного сердца, и умирает на последнем скачке. Другой себя
бережет, но сберегает ли?.. И для чего бережет? Чтобы живодер, оглушив
обухом, вскрыл ножом жилы, чтобы шкура послужила кому-то? Эх поле, эх
жизнь! Кто скажет смертному такое слово, чтобы оно каждому в душу прошло,
как входит в тело половецкая стрела?
локти, как он горячит лошадь пятками. Плеть, видать, потерял. Шагов триста
до него, стало уже двести, уменьшается просвет. Издали покажется, что он
не отсталый из беглецов, а старший в погоне. Раз оглянулся половец, два
оглянулся, соображая, и видно было, как взялся он освободить лук из
налучья, но передумал. Сделал что-то, и хоть не разберешь, но думается,
что стал колоть лошадь ножом, доставая из конской души последние силы. Миг
еще, но прожить бы!
привычной и надоевшей работе, - не часто им достается добыча,
день-деньской надо им биться за свой кусок. Без радости запустив
наконец-то когти в горячий комочек мышиного тельца, машет ястреб мягкими
крыльями, устало выбирая, где бы усесться, чтобы не отняли грубой силой
иль хитростью нечаянного нападенья. Курганов много, разные они, и птица
выбирает простой, островерхий - чью-то могилу.
кургану, надеясь, что русские не станут гоняться за одиночкой. Почти сразу
половецкая лошадь упала - не задохнулась она, а попала передней ногой в
сурчину - дыру, куда норится байбак-сурок, и всадник полетел через голову.
Тут же кто-то с гиком опередил боярина Стригу, и тот по заячьему скоку
коня узнал парня-табунщика. Пегий показал, что есть у парня глаз выбирать
лошадей под верх. Навстречу ему половец поднялся над травой с напруженным
луком. Полетела стрела или нет, но пегий сбил половца грудью, а парень,
тут же развернув назад, свесился с седла. Пегий вздыбился, задрав голову,
а парень с гиком быстро-быстро махал клинком, будто траву рубил, как малое
дитя. Махнув в последний раз, парень избочился в седле и ловил ножны
концом меча. И все не мог поймать...
хвост, повернули круто к солнцу. Там плосковерхий курган торчал невысокой
стенкой. Достигнув его, половцы будто провалились сквозь землю.
за Ворсклой к Донцу, Дону и Волге редки места, откуда не видать было бы
курганов. Есть старые громады, расплывшиеся под неустанной заботою туч и
ветров. О таких сказывают, что древнейший богатырь там лежит либо некий
властитель велел войску насыпать шапками. Может быть, и правда. Молодые
люди охотно отвергают преданья, бывалые же знают, что много случается в
жизни такого, чего никому не придумать. Ребячья доверчивость щедрее
скупого неверия взрослых.
мертвых и высоко закрывали пепел землей, чтоб прах не осквернялся. Другие
курганы ставились для наблюденья за Степью. Иной раз и теперь на них жгут
костры, оповещая о половецких набегах. Стоят и земляные крепостцы, издали
те же курганы. Насыпают вал очертаньем, как конская подкова, выбирая землю
изнутри. Снаружи стенка крута, изнутри полога, во внутреннем углубленье
зимой и после летних ливней держится вода, можно напоить лошадь и самому
испить при крайности. В такой курган сели половцы. И тут же выслали наверх
глядеть. И луки готовят.
с грозами прошли днями, в земляной подкове быть воде, и сейчас половцы
припускают коней пить. Травяного коня можно выпаивать и горячим, а
овсяного нельзя - запалит жажду и заболеет. Скоро половецкие кони
отдохнут. Решатся половцы вырваться? Может быть, хотя сшибок грудь с
грудью они не любят, стрелами здесь им не поиграть. Луки есть и у русских,
наши половцев постреляют на выходе из горла подковы.
охранных курганов. Поэтому здесь лицо вала круто, подрезано заступами - не
влезешь, а с двухсаженной высоты лошадь не спустишь. Человек же может
соскочить. Чтобы не получилось осечки, Стрига послал четверых следить с
другой стороны. В высокой траве любой уползет, без гончих собак не
найдешь.
опускал и, растянув тетиву до уха, пустил стрелу вверх, метясь в солнце.
Казалось, медленно-медленно уходила в небо стрела, однако же уменьшалась
быстро. И вверху, потеряв силу, легла набок, завершая крутую дугу,
приостановилась и - ринулась вниз. Идет, идет! Все ускоряя, мчалась вниз
железным острием и - скрылась! Попал! Сюда, на три сотни шагов, донесся
лошадиный визг, лошадь дико вырвалась наружу между концами земляной
подковы. От страха и боли метнулась прямо к русским, и кто-то, размотав
аркан, успел набросить петлю на шею нежданной добыче. Стрела, глубоко уйдя
в мясо, торчала из крупа - заживет.
Гийома сделало много вреда войску короля Гарольда, отца жены нашего князя.
Стало оно за палисадами в лагере близ Гастингса и крепко билось. Такой
вверх брошенной стрелой самому королю выбили глаз. В тех странах тоже
стреляют тяжелыми стрелами, как наши.
же сумел нить протянуть в Англию. А ведь туда пути будет три месяца...
Но боярин отобрал пятерых. Остальным сказал: - Повремените, ленитесь вы в
свободный час заняться воинским делом. В поле же учиться поздно, зря
стрелы разбросаете.
половцев, но те на этот раз ничем себя не выдали. Повторили еще и еще. В
земляной подкове тесно. Половцы догадались прикрыть головы щитами, но
лошадей укрыть нечем, тесно там, тошно и нудно стоять, ожидая острожалых
гостинцев. Подрезанные снаружи стенки голы, поверху же вала стоит трава
меховой шапкой. Там можно спрятаться лежа, там лежат, наблюдая. Плохо
стало лежать: жди стрелу не в голову, так в спину, спину прикрыл - в шею
ударят. Да и в ногу невелика радость принять стрелу. Конники ездят с
круглыми щитами - лицо и туловище прикрыть, с длинным щитом, которым
закрывается пеший, верхом не поездишь.
будто для объятий. Один за одним половцы выезжали из курганного вала, как
из подземелья или из-под кручи: сначала голова, за ней всадник вырастал
над травой. Четверо. Русские, развернувшись, стали вправо и влево от
боярина. Оставив спутников в сотне шагов, передний половец бойкой рысцой
подъехал к боярину. Половец широко улыбался, будто встретил друга.
слова. - Ехал я к тебе гостем, а ты погнал меня, будто волка. Ай-ай!
положено ехать открыто.
Ночью нельзя гостю приходить, а? Пустился я в лесу ночевать. Твои охотники
стали зверя гонять, я ушел - зачем охотникам мешать? А ты в засаде сидишь,
я испугался, хотел домой уйти, ты не дал.
- прервал Стрига. - Мир между нами, ты мир нарушил. Слезай с коня, своим
скажи, чтоб сдавались. Иначе ни один из вас живой не уйдет. Давай я сам
тебе руки свяжу, чтоб с пути удрал ты не волком, а зайцем.
смехом, даже за бока взялся:
Слушай!
разгладилось, вместо щелок жестко глянули серо-зеленые глаза.
о мире говорили. Мой улус молчал. Ты меня изловил, а я тебя не боюсь. Не
хочешь добром отпустить - биться будем. Побьешь ты нас, мы и твоих жизней
возьмем. Хочешь, решим один на один? Я тебя одолею, они, - хан указал на
русских, - мои будут. Ты меня свалишь - возьмешь всех моих, на веревке
погонишь к себе.
шерстью линяет, норов не меняет. Бой приму. Но богатой ты просишь себе
доли в чужом месте. Одолеешь - возьмешь себе с моего тела доспех и оружие,
а тебя и твоих мои добром отпустят. Я одолею - всех твоих возьму. Не
согласен, иди, прячься в курган, буду силой брать.
согласны.
твоего коня выше и сильней, будем пешими спорить.
Афанасьев Роман
Максимов Альберт
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс
Андреев Николай