первых морозов и закоченеет. Нет, терпеть убыток не стоит. В стороне от
толпы рабов стоял обнаженный до пояса синеглазый парень, руки его были
стянуты за спиной ремнем, конец ремня держал в руках старик в полосатом
халате. Махмуд слез с коня, ощупал руки и плечи парня. Крепок, Заставил
открыть рот. Все зубы целы.
спине.- Хороший раб, клянусь аллахом! Купи его, он все умеет делать. Он
вынослив и мало ест.
зашептал:- Мой хозяин не продал бы его ни за какие деньги. Но его дочь
стала заглядываться на раба и часто вздыхать... Продаю его несколько дней
и не могу продать. Всех покупателей отгоняет, прах ему на голову!
ячменная ость, брови, на них наползают крупные кольца кудрей, таких же
светлых, Как брови.
торгуясь отсчитал деньги, подтолкнул раба к каравану.- Иди. Будешь хорошо
служить, подарю волю. Клянусь аллахом!- Своим людям приказал:- Смотрите,
если сбежит, на мою милость на надейтесь.
во дворец на другой же день. В этом Махмуд видел доброе предзнаменование.
Он гордился высоким доверием хана и своей почетной должностью. Но гордость
гордостью, а встреча с хорезмшахом могла закончиться для него горестно. И
не такие головы снимал- шах в порыве гнева. Разгневаться ему есть на что.
Но аллах велик и милосерден, он не даст напрасно погибнуть правоверному.
мелкую дрожь. Мухаммед сидел на золоченом троне. По левую и правую руку
стояли эмиры и хаджибы. Среди них Махмуд увидел и Данишменда. Караванщики,
одетые в красные халаты, следом за Махмудом несли на вытянутых руках куски
яркого шелка, на них лежали дары хана: чаши из серебра, фарфора и золота,
украшения из нефрита и слоновой кости, парчовые одежды и одежды из шерсти
белых верблюдов - стоимость каждой пятьдесят золотых динаров,- шапки из
черных с сединой соболей... Гора подарков росла у ног шаха, эмиры
вытягивали шеи, чтобы лучше рассмотреть подношения, на их лицах было и
удивление, и зависть.
сглотнул слюну, смачивая пересохшее горло,- мне велено передать такие
слова. Я посылаю тебе мой привет. Мне ведомо о твоем могуществе...
подобострастную речь, со скучающим лицом стал глядеть себе под ноги, на
подарки. А Махмуд, цепенея от страха, продолжал:
желание жить с тобой в мире и дружбе.- Махмуд перевел дух, будто готовясь
прыгнуть в холодную воду.- Если мое желание не расходится с твоим, я буду
смотреть на тебя как на дражайшего из моих сыновей...
ли?- надменно-брезгливо дернулись губы. Махмуд торопливо, осевшим голосом
закончил:
воинов как песку на речном дне. Я покорил народ Китая, мне послушны лесные
и степные народы. Я хочу, чтобы твои и мои подданные торили караванные
дороги, торговали беспрепятственно, где пожелают и чем могут.- Махмуд с
поклоном подал шаху свиток, завернутый в шелк.- Все слова хана записаны и
скреплены печатью.
так, морща лоб, глухо сказал:
думал... Ничего грозного в шахе Мухаммеде нет. Скорее это усталый,
неуверенный в себе человек. Вот и слушай после этого всякие россказни.
сну, в его дверь осторожно постучали. Он отодвинул засов. За порогом стоял
воин.
дорожки, посыпанной белым песком, на ветвях деревьев горели фонари, над
ними кружились бабочки, тыкались в промасленную бумагу. Шах и его сын
Джалал ад-Дин сидели в легкой беседке, увитой зеленью. Перед ними лежал
арбуз, разрезанный надвое. Шах велел купцу сесть. В тусклом свете фонарей
лицо шаха показалось старым, с набухшими мешками под глазами.
кто этот проклятый, посмевший назвать меня сыном? Или он очень могуч, или
хвастун и глупец. Это правда, что он завоевал Китай?
взгляд тяжелым, и Махмуд поспешно добавил:- Что Китай! Одни разговоры. Его
могла бы завоевать десятая часть твоих воинов.
зерна семян. Морщины на его лице понемногу разглаживались. Своим ответом
Махмуд, кажется, угодил ему.
постоялым двором на заброшенной караванной дороге, то твое войско -
Бухара, его - постоялый двор.
отец, битву в степи?
так позорно никогда не бегали... Хан неверных, я думаю, не встречал
никого, кто бы мог научить его уму-разуму. А сказано: восседающего на
облаках гордости поражает гром.- Шах вдруг умолк, помрачнел,- может быть,
он свои слова к себе приложил?- разломив ломоть арбуза, выбросил его из
беседки, резко спросил:- Хочешь служить мне?
служить тебе и почитать аллаха.
караванные дороги, вести о замыслах хана побегут к тебе нескончаемым
ручейком.
усыпанный драгоценными каменьями, концом ножа выковырнул крупный алмаз,
подал Махмуду.- Пусть это напоминает тебе, кому ты служишь.
ад-Дин.
купец? Если вздумаешь обманывать, от кары тебя не спасет и сотня
монгольских ханов!
бежал. В доме закрыл за собою дверь на засов, завесил единственное окно
одеялом, зажег свечи. Камень прилип к потной ладони. Свет дробился на его
бесчисленных гранях, и камень казался живым Трепетным огоньком. Это же
целое богатство! Любуясь игрой света, Махмуд думал о том времени, когда
возвратится в родной Гургандж с мешочками, набитыми золотом и такими вот
камешками. У него будет большой дом, полный слуг, сад с водоемом и
беседками, с мягкими песчаными дорожками. Его караваны пойдут по всем
дорогам, его товары будут продавать на всех базарах... Но если хан
дознается, что он в тайном сговоре с шахом, что стал его мунхи '? Аллах
акбар! Даже подумать страшно. Признаться во всем хану? Но тогда ему, пока
живы шах и его сын, не видеть дома и садов в Гургандже. Служить шаху? Но
шаху он тут не нужен. Все равно надо возвращаться в степи... А если так,
надлежит исполнить все, что велено ханом. Ему нужно встретиться кое с кем
из купцов, передать им серебряные пластинки - пайцзы, растолковать, что
они должны выведать. А за ним теперь будут приглядывать мунхи шаха. Они
могут догадаться, что он служит двум повелителям сразу. Тогда живым из
Бухары, не выбраться. Довериться хаджибу Данишменду? Но за ним тоже могут
присматривать мунхи шаха. Попросить кого-нибудь из караванщиков? Но они в
Бухаре впервые, станут разыскивать нужных людей, что-нибудь напутают...
Саклаб! Вот с кем надо поговорить. Если аллах не обидел его разумом...
Караванщики спали во внутреннем дворике, разостлав на земле войлоки. Он
Василенко Иван
Каргалов Вадим
Лукьяненко Сергей
Лукин Евгений
Пехов Алексей
Василенко Иван