которого мерцали огоньки свечей. Но было так холодно! Хотя холод металла и
был символом надежды, сам священник был полон мрачной безнадежности. Он
сжал ладонью основание распятия с жесткими гранями, чувствуя, как все глаза
сейчас устремлены на него. С помощью этого распятия можно пробиться в
продуктовую лавку, набрать там консервов и воды в бутылках. Изображение
Иисуса на стекле витража, которое время от времени содрогалось под порывами
урагана, смотрело на Сильверу строгим взглядом серых глаз.
ты боишься? К чему цепляться за жизнь? Пусть твои последние дни хоть что-то
значат. Они сочтены в любом случае".
в крутящийся воющий Мальстрем песчаной бури.
Вес тихо, наблюдая, как песок закрывает последний чистый квадратик
ветрового стекла. Теперь они с Соланж сидели в полной темноте. Она
прижалась к нему, положив голову на плечо, и хотя было ужасно жарко, Вес не
протестовал, так же, как и она. Почему-то вблизи друг друга они чувствовали
себя увереннее и спокойней.
ночью проносится метель, ты выглядываешь из окна - весь мир белый, до
самого горизонта. Деревья, дома, поля... все. Вверх и вниз по Винтер Хилл
снуют сани. Я тебе рассказывал, что умею ходить на снегоступах?
ездил домой на Рождество, там уже все накупили снегомобили. Прогресс,
верно? Ну, так вот... - Тут он понял, что лучше бы ему помолчать, потому
что вдруг Вес почувствовал, что больше не может вдохнуть. Наконец ему
удалось сделать вдох. Но ему хотелось немного развеселить Соланж, потому
что если они долго молчали, она начинала плакать. Из тысячи шуток, которыми
он смешил аудитории Лос-Анжелеса, Лас-Вегаса и Сан-Франциско, он теперь,
казалось, не мог припомнить ни одной, кроме обрывков какой-то комедии -
совершенно бессмысленных.
Роджерсу? Конец. Что говорит с похмелья ангел, посетивший землю прошлой
ночью, разгневанному святому Петру? Извини, Пит, я забыл свою арфу в
дискотеке Сэма Франка. Идет миссионер по Африке и сталкивается со львом.
Миссионер опускается на колени рядом. "Дорогой брат лев, - говорит
миссионер, - как чудесно видеть, что ты присоединился ко мне во Христе, в
то время, как всего минуту назад я был полон страха за свою жизнь..." А лев
рычит ему в ответ: "Не перебивай, когда я молюсь перед едой!".
Боже, пожалуйста, вытащи меня отсюда! Не бросай старину Веса и Соланж
именно сейчас! Ответ на такую молитву был ясен до боли. Сколько усилий -
чтобы умереть в каком-то паршивом песчаном урагане. От захудалой комедии до
настоящего успеха, и все это теперь коту под хвост. Никаких агентов с
новыми контрактами, ни бухгалтеров, ищущих закавыки в моих отчетах по
налогам, никаких писем от поклонников в утренней почте, никто не будет
говорить, как здорово я смотрелся сегодня и как много я заработал, и что я
еще долго-долго буду королем холма комедии... никого, только я и
Соланж..."
-то в восточном Лос-Анжелесе, возможно, на многие кварталы никакого
укрытия. И где-то бродят вампиры. Джимми погиб. Как он кричал в агонии...
Колокол звонит. Сирены "скорой помощи", мигание оранжевых огней...
колокол... старая ненормальная алкоголичка в кресле на колесах. Как она
меня напугала, когда схватила за руку! Смородиновое бренди. Полицейский
патруль. Звон колокола. Паркер-центр, девушка в истерике... Колокол опять
звонит... Звонит???"
шум? Погоди-погоди! Погоди минутку! Где-то звонит колокол, или мне это
показалось только?" И снова как будто бы он услышал раскат колокольного
звона, далекая грустная нота. Совсем отличная от шипящего свиста ветра. Но
звук этот тут же исчез, если вообще был. Он осторожно потряс Соланж.
горячечным.
ему на плечо.
пробивалась сквозь какофонию бури. Она доносилась откуда-то справа, и
колокол не мог находиться очень далеко, иначе они бы его вообще не
услышали.
добраться туда, я думаю, что можем. Это не должно быть далеко!
противостоять темным мягким волнам снотворного отравления, которые избыток
углекислоты в воздухе уже начал посылать и сквозь его тело. - Мы должны
попытаться по крайней мере! Прикрой ладонями рот и нос, чтобы их не забило
песком. Можешь? Вот так, чашкой...
убежище! Мы сможем выспаться, когда доберемся туда, верно? Пошли. Натяни-ка
капюшон и старайся защищать лицо. - Он сам надел ей капюшон. - Вот так,
отлично. Я выйду первым, потом позову тебя. Сделай пару глубоких вдохов.
оставалось. Голова Веса яростно болела, ее наполняло какое-то жужжание, со
всех сторон накатывались бархатистые темные волны дурноты. - Я открываю
дверь. Готова?
живота взрывом ударила паника. Он навалился, напрягая все мышцы. Песок
посыпался с окна тяжелыми струйками, и по мере того, как Вес толкал, все
больше песка попадало в машину. Потом дверь открылась достаточно широко,
чтобы он мог протиснуться в проем. Он взял руку Соланж в свою и шагнул в
слепящий поток песка. Ноги его тут же провалились по колено. На него как
будто обрушилась песчаная стена, и когда он попытался сопротивляться, то
едва не потерял руку Соланж. Но наконец удалось перевести дыхание и он
вытащил за руку Соланж. Теперь он понял, что у борта машины намело целую
песчаную дюну.
искорки света в стороне делового центра города. За спиной начинался
Восточный Лос-Анжелес - погруженный в абсолютную темноту. Ветер, казалось,
стал немного тише с того самого момента, когда Вес вышел из машины. По
крайней мере, теперь можно было стоять, не рискуя потерять равновесия.
Песок все еще жалил лицо, как иголками, и он пытался дышать через сомкнутые
зубы. По крайней мере, это был пригодный для дыхания воздух, и Вес
обнаружил, что дышать вполне можно, если плотно сжимать зубы и каждую
минуту сплевывать, очищая рот. Он слышал вой ветровых потоков над головой -
похоже, сильнейшая часть бури бушевала над головой. Вес увидел, что с
машины содрало всю краску... На шоссе впереди виднелись другие машины, все
они сияли гладко полированным голым металлом корпусов. Почти все они были
покрыты дюнами в шесть-восемь футов высотой. Почти все ртутные лампы на
столбах вдоль шоссе были сорваны или разбиты, но некоторые продолжали лить
холодный голубоватый свет, освещая сцену опустошения, напоминая Весу
последствия снежного бурана. Один из фонарных столбов упал поперек шоссе.
Лампа мигала и трещала, как гаснущий метеорит.
Восточного Лос-Анжелеса. Он сплюнул изо рта песок, прикрыв одной рукой
глаза.
она не расслышала. В ответ она слабо сжала его ладонь, и он двинулись
вперед, погружая туфли в слой песка толщиной в несколько дюймов. Они
миновали автомобиль, из которого выпало в песок несколько мертвых тел,
словно эти люди прежде, чем умереть, пытались прокопать путь наружу. Соланж
мельком взглянула на синее лицо одного из полупогребенных в песке мертвецов
и быстро отвела взгляд. Еще дальше им вдруг улыбнулся из песчаной дюны
полупогруженный в нее труп женщины.
удобной дюне со струящимся вокруг песком: "Видишь, я убежала от них. Меня
они уже не возьмут. Я просто села и заснула вот здесь, на мягком песке. И
ты тоже должен сделать так. Это гораздо легче..."
уцелевшей ртутной лампы он видел впереди поручни съезда-рампы с шоссе.
Орловский Гай Юлий
Махров Алексей
Свержин Владимир
Корнев Павел
Посняков Андрей
Сертаков Виталий