стоящая на твоем месте, постигала бы в течение целых лет. Так нельзя.
Сейчас твои мысли должны занимать тер'ангриалы. -Нам неведомо, для какой
цели они созданы. Мы осмеливаемся пользоваться лишь горсточкой их, и
способ, каким мы смеем их использовать, может не иметь ничего общего с
целями, для которых их предназначали создатели. Большинство из
тер'ангриалов - как мы узнали по горькому опыту - лучше - а то и
необходимо - избегать. За минувшие годы немало Айз Седай погибли или их
Талант выжгло, когда они пытались узнать о них больше.
ничуть не лучше.
самыми большими страхами. - Шириам мило улыбнулась. - Никто не спросит
тебя, с чем ты столкнулась; тебе не нужно рассказывать больше того, что
пожелаешь. Страхи любой женщины - ее личное дело.
в темноте, но вряд ли Шириам имела в виду именно это.
все?
пути сюда я рассказала тебе, что ты должна знать о церемонии заранее, и
не более того, что положено знать. Если бы ты пришла сюда послушницей,
то знала бы все наизусть, но не волнуйся об ошибках. Надо будет, я тебе
напомню. Ты уверена, что готова к испытанию? Если хочешь остановиться
сейчас, я могу еще записать твое имя в книгу послушниц.
не услышит, не оказавшись в этом зале. Первое. Начав, ты должна
продолжать до конца. Откажешься - и, каков бы ни был твой потенциал,
тебя очень вежливо выпроводят из Башни, снабдив серебром в достатке,
чтобы поддержать тебя год, и тебе никогда не будет позволено вернуться.
- Найнив открыла было рот, чтобы заявить, что не откажется, но Шириам
оборвала ее резким жестом. - Слушай и говори лишь когда знаешь, что
сказать. Второе. Чтобы добиваться чего-то, чтобы бороться с чем-то,
должно знать опасность. Здесь ты осознаешь опасность. Некоторые женщины
вошли туда и никогда не вышли. Когда тер'ангриалу дали время
успокоиться, их - там - не было. И больше их не видели. Чтобы выжить, ты
должна быть стойкой. Дрогни, потеряйся, и... - Ее молчание было
красноречивей любых слов. - Это твой последний шанс, дитя. Сейчас еще,
прямо сейчас, ты можешь повернуться и уйти, и я впишу твое имя в книгу
послушниц, и против тебя будет одна-единственная пометка. Дважды еще
тебе будет позволено прийти сюда, и лишь после третьего отказа тебя
выставят вон из Башни. В отказе нет ничего позорного. Многие так делали.
В первый раз я тоже не смогла войти. Теперь можешь говорить.
дрожало; они были наполнены мягким белым сиянием. Чтобы узнать, что она
хочет узнать, ей нужна свобода Принятой - свобода задавать вопросы,
заниматься по своему собственному усмотрению, без руководства со
стороны, сверх того, что она сама попросит. Я должна заставить Морейн
заплатить за то, что она содеяла с нами. Должна.
тер'ангриала продолжали неотрывно смотреть на него.
отозвалась Шириам.
добиться Принятия.
арок Шириам встала, и рядом остановилась Найнив. Твое платье, - не глядя
на нее, прошептала Шириам.
пути из ее комнаты. Торопливо она сняла платье, сбросила туфли чулки.
Сворачивая одежду и аккуратно укладывая ее рядом, она почти позабыла об
арках. Под платье она тщательно запрятала Ланово кольцо; она не хотела,
чтобы его видели. Потом с одеждой было покончено; а тер'ангриал был
по-прежнему тут, он по-прежнему ждал.
кожей, но стояла прямо и дышала медленно. Она никому не позволит
увидеть, что она боится.
появится, но лишь единожды. Будь стойкой.
Оно окружило ее, словно сиял сам воздух, она будто погружалась в свет.
Свет был везде. Свет был всем.
***
оглянулась. По бокам от нее стояли каменные стены, вдвое выше ее роста и
гладкие, будто обтесанные. Под пальцами ног чувствовались пыльные
шероховатые каменные плиты. Блеклое небо над головой было будто
свинцовое, лишенное облаков, и в нем висело распухшее красное солнце. В
стенах в обоих направлениях имелись проемы, отмеченные короткими
квадратными приворотными тумбами. На краю зрения стены сходились, но от
места, где она стояла, уровень земли понижался - и впереди, и позади.
Через ворота она разглядела дальше еще больше толстых стен и проходов за
ними. Она очутилась в гигантском лабиринте.
мысль. Выход появится, но лишь единожды.
хоть воздух был сухим и теплым. - Надеюсь, до того как наткнусь на
людей, я пату какую-нибудь одежду.
лабиринты; был прием, как отыскивать выход, но на память он не приходил.
Прошлое казалось неясным, словно прячущимся в дымке, словно все
случилось с кем-то другим. Ведя рукой по стене, она зашагала вперед, и
облачка пыли закружились из-под ног. У первого проема в стене она
поймала себя на том, что вглядывается вдоль второго прохода, который,
по-видимому, ничем не отличался от того, в котором находилась она.
Глубоко вздохнув, она зашагала прямо, мимо бесчисленных ворот, которые в
точности походили друг на друга. Вскоре она наткнулась на нечто иное.
Путь раздваивался. Она свернула налево и в конце концов вновь оказалась
у развилки. Еще раз она пошла налево. У третьей развилки поворот налево
привел к глухой стене.
направо. Теперь в тупик она уперлась после четырех поворотов направо.
Несколько мгновений она зло смотрела на стену.
место?
выбраться из лабиринта. У последней развилки она пошла налево, у
следующей - свернула направо. Так и решив поступать, она двинулась
дальше. Налево, потом направо. Прямо до развилки. Налево, потом направо.
Ей показалось, что этот трюк действует. По крайней мере она миновала с
дюжину развилок, а тупика на сей раз не встретилось. Она подошла к
очередному разветвлению.
лишь пыльный проход между гладкими каменными стенами. Она шагнула было
на левую дорожку... крутанулась волчком на другой промельк движения.
Ничего не было, но на этот раз она чувствовала уверенность. Кто-то был
позади нее. Кто-то был. Взволнованной рысцой она сорвалась с места,
устремившись в противоположную сторону.
или по этому, она замечала какое-то движение, неразличимое - слишком
быстрое, пропадавшее, не успевала она повернуть голову и присмотреться
получше. Она рванула бегом. В Двуречье, когда она была девчонкой,
немногие мальчишки могли обогнать ее. Двуречье? Что это такое?
наполовину сгнивший вид, а сам он был стар. Старее, чем стар. Кожа,
смахивающая на пергамент с тонкими трещинками, слишком туго обтягивала
череп, под нею будто не было плоти. Редкие пучки ломких волос
топорщились на покрытом струпьями скальпе, а запавшие глаза выглядывали,
будто из двух пещер.
плиты.
вспомнила, что на ней ни лоскутка, ни ниточки нет. Завизжав, с красным -
лишь отчасти от гнева - лицом, она юркнула в ближайший поперечный
Русанов Владислав
Конюшевский Владислав
Суворов Виктор
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Посняков Андрей