Чтение 86–й страницы книги ~Когда боги спали~

произошло?

Но лишь смог прижать ее к себе крепче.

- Ну конечно же нет. - И еще раз пробормотал: - Конечно нет.

На второй день - как раз тогда, когда солнце достигло наивысшей точки,
- разведчики Манасии оказались у местечка под названием Два Камня.
Протарус ждал там.

Силы свои он расположил странно. Основной отряд находился в центре, но
отодвинутый назад, за торчащие две скалы, создавшие как бы щиты с флангов.

По краям крыльями расположилась кавалерия, ощетинившаяся небольшими
луками - принадлежностью простого воина-степняка. Позади них встали ряды
пращников. Пращников прикрывала лишь немногочисленная кавалерийская цепь и
несколько тяжеловооруженных пехотинцев - мощных воинов с короткими
тяжелыми копьями в каждой руке и с топорами за поясами.

Разведчики порыскали вокруг, давая время своим разнюхивателям
чародейства обнаружить магическую сердцевину вражеских сил. Эти твари
походили на приземистых собак с мордами гиен. Они бросались во все
стороны, скребли землю и нюхали воздух.

В конце концов они вернулись к хозяевам-демонам, поджав хвосты и
демонстрируя провал всех попыток что-либо разнюхать.

Сафар наблюдал, как удалялись разведчики на север, туда, где медленно
продвигались вперед на фоне Демонской луны силы Манасии.

Он устроился на вершине западной колонны утеса, откуда открывался
превосходный вид. В помощь ему выделили Лейрию и четырех магов. На второй
скале находилась такая же по численности команда под началом самого
способного из оставшихся магов, Хорвана.

Для Сафара сотворить заклинание, прикрывающее скалу от обнаружения
разнюхивателей, было детской забавой. Зато задачей гораздо более трудной
стал сам подъем на вершину этой гладкой скалы. Задача оказалась такой
трудной, а склоны настолько гладкими, что вся его затея чуть не
провалилась.

Все солдаты Ираджа были выходцами с равнин. О восхождении на горы они
не имели понятия. Выше спин своих лошадей они никогда не забирались.

С благоговейным отстранением наблюдал Сафар, как команда, выделенная
для восхождения на скалу, раз за разом терпела неудачу. Взобравшись футов
на десять, в лучшем случае на пятнадцать, солдаты с воплями скатывались
вниз, подобно цыплятам, падающим с насеста.

Хорошо хоть, что никто не пострадал, если не считать ободранных
ладоней, коленей да уязвленной гордости.

В конце концов Сафару самому пришлось взяться за дело. Все, правда,
возражали, и Ирадж громче всех.

- Я не хочу, чтобы мой великий визирь погиб, не дождавшись начала
битвы, - сказал он.

- Да я же дитя гор, - настаивал Сафар. - И единственный здесь обладаю
опытом горных восхождений. Кроме того, мне все равно придется забраться
туда. Ведь команда выделялась лишь для того, чтобы укрепить там веревки, а
затем втащить туда меня и мои магические принадлежности. - Он пожал
плечами. - Глупо ставить под угрозу срыва все наши планы из-за задачи,
которая решается достаточно легко.

Наконец Ирадж уступил, и Сафар оказался у подножия западной колонны,
вглядываясь в ее вершину. Вершина располагалась так высоко, что, задирая
голову, Сафар чуть не потерял равновесие и не упал, тем самым едва не
опровергнув старую поговорку горцев о том, что "с земли не упадешь".

Он сделал несколько пробных попыток, руками и пальцами ног отыскивая
трещины достаточно глубокие, чтобы зацепиться.

Вся армия людей, страшащихся высоты, - с замиранием сердца следила за
его восхождением. Каждый раз, когда он соскальзывал, они замирали,
понимая, что гибель его свинцовой тяжестью падет на всех.

Сафар вспомнил, как толпа закусывала пальцы, наблюдая со страхом
разыгранное падение искусных акробатов в цирке Мефидии. Мысль эта вернула
ему искусство гибкости, преподанное Сафару Арлен и Каиро, так что он с
первой же настоящей, а не пробной попытки, без паузы одолел сразу тридцать
футов.

Пятидесятитысячная армия радостно заорала и захлопала, как самая
большая зрительская аудитория, когда-либо собиравшаяся под одним шатром.
Сафар не преминул воспользоваться таким моментом. Хоть и хорошо держался,
но сделал вид, что падает.

Армия взвыла в ужасе. Зрительская аудитория обычно так не реагировала,
в душе уверенная, что уж циркач-то удержится.

И тут-то Сафар понял, что все свои надежды эти воины связывали с ним.
Да, они верили в Протаруса как в великого короля и могущественного
полководца, с которым они выпутывались из самых сложных ситуаций. Ирадж
был не тем монархом, который попусту тратил солдатские жизни. Но они
боялись демонов, и особенно магии демонов, и в лорде Тимуре, великом
визире, маге из магов, видели своего спасителя. Да и разве не сам король
Протарус положился на способности лорда Тимура? И разве не они сами стали
свидетелями успехов лорда Тимура в поединках с демонами в захваченной
Кирании или в призрачной битве демонов Манасии в пустыне?

Для них падение и смерть Сафара означали и собственную гибель. Сафар
сжалился и прекратил свои номера.

Но циркач в нем все-таки взыграл, он отпустил одну руку и помахал ею,
показывая, что все в полном порядке.

Взрыв нервного хохота сопровождал его на протяжении следующих десяти
футов.

Теперь он карабкался сосредоточенно, внимательно. Оказалось, что дальше
взбираться еще труднее. Без той энергии, которой питает циркача
возбужденная толпа, он вскоре выдохся, а руки и ноги затекли так, что он
на самом деле несколько раз чуть не сорвался.

Когда он наконец добрался до вершины, силы покинули его.

И хотя внизу разносились громовые вопли радости, он, сбрасывая вниз
веревки, уже не ощущал ничего.

Мысли его теперь вились лишь вокруг второй колонны. И никак нельзя было
обойти тот факт, что и на нее тоже придется карабкаться в одиночку.

Но старые боги даровали людям и всем живым существам одну
благословенную вещь - сколько бы ни длились мучения и боль, все они рано
или поздно заканчиваются. И Сафару повезло, что для него все закончилось
хорошо.

Вскоре на краю пустыни поднялась пыль, и Сафар понял, что враг
приближается. Ручным зеркальцем он просигналил Ираджу. Внизу послышались
крики команд, затрубили трубы, задвигалось воинское море, растекаясь по
намеченным местам.

С каждым часом пыль вздымалась все выше, стеной встав на горизонте.
Вскоре Сафар начал различать смутные фигуры демонов-наездников. Но вот
движение прекратилось, а пыль заклубилась на месте, походя на старую
уставшую собаку, наконец-то отыскавшую местечко, где можно устроиться на
отдых.

Сафар подал еще один сигнал - Манасия вставал лагерем.

Король демонов усмехнулся, разглядывая карту боя. Он ясно понял, что
задумал Протарус.

- Он хочет с помощью этих скал заставить нас ударить в центр, - сказал
Манасия Луке. - Там он сосредоточил свои главные силы.

Он указал на деревянные метки, лежащие слева и справа от главных сил.

- А с помощью кавалерии постарается зажать нас с флангов, чтобы
заставить идти нужным ему курсом. - Манасия хлопнул лапой по столу, сбивая
метки. - Да только я не собираюсь покорно следовать замыслам этого короля.
Я уже участвовал в таких битвах. По крайней мере, раза четыре или пять. -
Он похлопал себя по рогатой голове. - А все хранится вот здесь, - сказал
он сыну. - Все это называется игра ума. Мне почти жаль Протаруса.
Очевидно, он просто не понимает, против кого или чего выступает.

Фари кашлянул, привлекая к себе внимание.

- А что насчет мага Тимура? - спросил он. - Наверняка он играет
какую-то роль в замыслах Протаруса.

Манасия хмыкнул.

- Это правда, что нам не удалось обнаружить его местонахождение, -
сказал он. - Как и любого другого источника их магии. Я думаю, он скрылся
под магическим щитом. Дело это непростое, и я вовсе не собираюсь
недооценивать его. Тем не менее мои магические силы, более мощные,
прикрыты таким же щитом. Мы подождем, пока он нанесет удар и обнаружит
себя. И когда мы ответим, шансов у него не останется.

Лука и Фари обменялись быстрыми взглядами. На каждого из них произвело
впечатление умение Манасии вникать в ситуацию.

Наследный принц не без горечи вынужден был признать военный опыт отца.
У него не оставалось сомнений в победе Манасии в предстоящей битве.

- Атакуем на рассвете, - сказал Манасия. - Как раз когда люди только
еще заворочаются у своих походных костров. - Он указал на Демонскую луну,
зависшую на севере. - С нею за спиной мы будем выглядеть весьма
убедительно. - Манасия восторженно хлопнул себя по бедрам. - Нет ничего
приятнее, чем атаковать врага, в глаза которого падает свет.

Ирадж оглядел собранные войска. Широкая улыбка раздвинула его бороду.

- Ну вот мы и снова вместе, ребята, - сказал он. - Воткнем в зад этим
гиенам кое-что твердое и не будем вытаскивать!

Его голос, магически усиленный амулетом, который дал ему Сафар, вызвал
волну веселья. Воины хохотом встретили шутку короля.