пятидесяти, а не один из трехсот шестидесяти пяти. Кэрол просила их
встать, громко и четко называла их имена, а потом предлагала публике спеть
вместе с ней "С днем рожденья тебя". Когда доходило до имени, оркестр
умолкал, и Кэрол называла всех поочередно "...милый Джимми, Ариэль, Бебе,
Мэри, Джон, Филипп, Эми, Миртл, Винсент, Оскар, Вера, Пегги... - и оркестр
подхватывал: - С днем рожденья тебя!
большинством выбрали бы в мэры Лас-Вегаса.
ошибусь, они меня простят - они знают, что я старалась. Им прежде всего
хочется думать, что я им друг - и я им правда друг.
сидела дома и предоставляла им навещать меня. А в остальное время
наслаждалась тем, что живу, и посвящала себя новым друзьям - и в постели,
и вне ее, а порой и там и сям.
ощущать дуновение осени - суставы по утрам теряли гибкость, в рыжине
пробивалась седина, кое-где отвисала кожа, но хуже всего было чувство
собственной непрочности и боязнь упасть.
верный кавалер, Артур Симмонс, и ему льстило, когда я называла себя
"матрасом Симмонса".
надежный партнер по бридж-контракту - ради него я отказалась от
итальянского метода и стала опять играть по Горену, как и он. Я и по
Калбертсону играла бы, попроси меня Артур об этом: хороший партнер по
бриджу есть бесценный алмаз.
назвать было трудно, но и мне уже было не восемнадцать, и я никогда не
отличалась такой красотой, как Кэрол. Зато он всегда проявлял
ответственность и делал все, что мог.
дома он каждый раз настаивал, чтобы мы встречались в мотеле.
мне, я тогда уверен, что тебе действительно этого хочется. И наоборот -
если я снимаю комнату в мотеле, значит, достаточно заинтересован в тебе,
чтобы взять на себя этот труд. Когда же кому-то из нас надоест утруждать
себя - значит, пришло время поцеловаться на прощание и расстаться без
слез.
нас только и ждал, когда другой заговорит об этом. Двадцатого июня, идя
пешком на свидание с Артуром, я раздумывала, не начать ли мне этот
разговор во время отдыха, после первого раза, - потом второй раз, если он
захочет, и прощаемся. А может, милосерднее будет сказать, что я собираюсь
на восток навестить дочь? Или же разорвать сразу?
нравился этот перекресток: светофор переключался слишком быстро, а
бульвары были широкие и в последнее время стали еще шире. К тому же в тот
день из-за ремонтных работ на магистрали Пан-Америкэн грузовой транспорт
шел в объезд по Сан-Матео, потом поворачивал на Сентрал и возвращался на
трассу.
весь транспорт, а впереди - гигантский грузовик. Я заметалась, бросилась
назад, оступилась и упала.
сейчас наедет на меня, и успела подумать: посоветовал бы мне отец
помолиться перед концом моей языческой жизни или нет?
каталку. Потом я снова потеряла сознание и очнулась в кровати. Около меня
хлопотала маленькая, черненькая, красивая женщина с волнистыми волосами.
Она медленно, внятно произнесла с испанским, как показалось мне, акцентом:
приветствую тебя на Терциусе.
пожаловать, мама. Мы любим тебя.
на любовное свидание в мотель - и это просто скандал, ведь на днях мне
должно было стукнуть сто лет, хоть я успешно и притворялась, что намного
моложе. А тот, к кому я шла, был дедушка-вдовец, который будто бы верил,
что я - примерно его ровесница.
секс не интересует, а старики с обвисшими пенисами больше не испытывают
никаких желаний... ну разве что грязные старые извращенцы, у которых
преступная патологическая тяга к молоденьким девушкам. Все молодые люди
были в этом убеждены - ведь они видели, что их бабушки и дедушки только и
делают, что поют гимны и играют в шашки. Чтобы мои дедушка с бабушкой
занимались сексом? Как можно говорить такие гадости!
признаку, чтобы подобных "гадостей" не происходило.
запаниковала, упала, лишилась чувств - и очнулась в Бундоке на планете
Теллус Терциус.
скромной молодой матерью семейства с незапятнанной репутацией, я
соблазнила сержанта Теодора Бронсона, и он в постели открыл мне, что
прибыл из будущего, с далеких звезд, зовут его капитан Лазарус Лонг и он
председатель будущего Фонда Говарда и мой дальний потомок!
после войны под снисходительным надзором моего мужа.
экспедиционного корпуса и пропал без вести в одном из самых тяжелых боев.
Пропал без вести - значит, убит; другого понятия это выражение не имело.
все это... особенно в то, что Теодор жив и здоров. А когда я наконец
поверила (Тамаре нельзя не верить), меня охватило горе: поздно, слишком
поздно!
говорила только на ломаном английском, а я не знала ни слова на галакте.
(Речь, с которой Тамара обратилась ко мне впервые, она заранее выучила.)
и вбила, наконец, мне в голову, что мои сто лет ничего не значат: меня
омолодят.
думала, что подвергнусь ему сама.
омолаживалась восемьдесят лет назад. А морщины где? Пусть твой возраст
тебя не волнует - с тобой не будет никаких проблем. Сейчас же начнем брать
анализы, и скоро тебе опять будет восемнадцать. Через несколько месяцев -
не через два-три года, как бывает в особо трудных случаях.
четыреста. Умирать собирался. - Она похлопала себя по животу. - Теперь
ребенок здесь.
этого ребенка и заставила Лазаруса зачать его, прежде чем он отправился
тебя спасать. У нас не было уверенности, что он вернется - с этими рейсами
никогда ничего не известно. У меня хранится его сперма, но она иногда
портится, хоть и замороженная; я хочу, чтобы Лазарус делал как можно
больше младенцев естественным путем. И ты тоже, мама Морин, - добавила
она. - Я надеюсь, ты подаришь нам еще много-много ребят. Наши расчеты
показывают, что свою уникальную генную структуру Лазарус получил в
основном от тебя. Тебе не придется вынашивать самой -
матери-заместительницы будут стоять в очереди, чтобы получить право носить
ребенка мамы Морин. А впрочем, как пожелаешь.
года - верно? Да, сорок четыре года прошло с тех пор, как я в последний
раз была беременна - хотя всегда охотно шла на это. Нельзя ли мне еще
некоторое время не встречаться с Теодором - то есть с Лазарусом? Пока меня
не омолодят? Мне страшно подумать, что он увидит меня такой. Старой.
Совсем другой, чем он знал.
И мы делаем все так, чтобы клиент был доволен.
прежнюю.