больше не связан тайной исповеди. Их по-прежнему разделяла решетка. Гай
продолжал стоять на коленях, но обряд покаяния закончился, грехи были
отпущены. Сейчас они были просто двумя людьми в стране, где шла война.
грехов. Если вы отправляетесь прямо на фронт, я могу дать вам причастие.
несколько шагов в направлении главной улицы, по которой ходил трамвай,
затем повернул обратно. Упитанный малый с метелкой исчез. В исповедальне
никого не было. Он постучал в открытую дверь ризницы. Никого. Он вошел,
увидел чистый, вымощенный плитками пол, стенные шкафы, раковину
умывальника. Священника здесь не было. Гай вышел из церкви и в
нерешительности остановился среди нищих. Переход от роли исповедующегося к
роли расследующего офицера был полным. Сейчас он не мог вспомнить весь
разговор дословно. Вопросы священника были неуместными. Но обязательно ли
в них был зловещий смысл? Смог бы он опознать священника? Смог бы он, если
бы от него потребовали, найти свидетеля, чтобы опознать молодого солдата?
пальмы. Гай позвонил. Перед ним появился уже известный ему упитанный
парень. Через открытую дверь был виден длинный коридор с высоким потолком
и белыми стенами.
продолжительная служба.
говорит по-английски и исповедовал в церкви несколько минут назад.
отдыхают.
говорит по-английски.
многолюдную улицу. Посреди залитой солнечным светом мостовой на него
опустилась египетская тьма сомнений. Возможно, он просто придумал все это,
а если нет, то какую пользу может принести преследование? Есть же во
Франции священники, работающие на союзников. Почему бы священнику,
находящемуся в Египте, в эмиграции, не поработать на своих? Египет кишел
шпионами. Любое передвижение войск было открыто миллионам пытливых
взглядов. Благодаря бесчисленным источникам группировка английских сил,
должно быть, становится известной противнику до мельчайших подробностей.
Чего может добиться этот священник, кроме, возможно, более
благожелательного отношения к своей общине, если Роммель займет
Александрию? Если Гай доложит о происшедшем, то единственным результатом,
вероятно, будет приказ, запрещающий военнослужащим королевских сил
посещать городские церкви.
парк. Гай направился туда по оживленным, заполненным прохожими улицам с
таким мрачным видом, что глазевшие на него зазывалы приходили в отчаяние и
беспрепятственно пропускали его.
довольны мною. Возможно, мне удастся на следующей неделе поехать в Каир на
скачки.
найти меня, когда я понадоблюсь.
Мое подразделение в хороших руках. После того как Томми любезно избавил
меня от старшины Людовича, все мои неприятности кончились. Тем не менее
контакт следует поддерживать. Я не хочу, чтобы вы навязали мне
какого-нибудь Мактейвиша.
двухчасовой готовности три дня подряд.
что-нибудь настоящее, я узнаю об этом от Джулии Ститч раньше, чем будет
знать Томми. Она просто кладезь данных, не подлежащих разглашению, и
выбалтывает их, не стесняясь. Ты знаешь, что она здесь?
входит, так сказать, не спускать глаз с короля. Они очень хорошо
устроились. Я подумывал переселиться к ним, но нельзя быть уверенным, что
Джулия даст инвалиду все, в чем он нуждается. Там бывает слишком много
людей, слишком много генералов и слишком много простых смертных. Джулия
забегает ко мне почти каждое утро и приносит все сплетни и слухи.
Клэр. - Пусть он даже и священник.
этой стране каждый встречный - шпион.
французами-вишистами с корабля, стоящего здесь в гавани. Что нового в
Сиди-Бишре?
грани бунта. Прентис запретил увольнение из лагеря, пока каждый из них не
проплывет сто ярдов в ботинках и снаряжении. Они пристрелят его в первом
же бою. Майор Грейвс по-прежнему считает, что должен командовать отрядом
командос "Икс".
дизентерии. Пять гвардейцев из Колдстримского полка подали рапорт об
откомандировании в свой полк. Старшина Людович подозревается в сочинении
стихов.
Араб-официант офицерской столовой сбежал с запасом медикаментов первого
отряда командос. Четыре солдата ожидают военного суда, а десять
дезертировали. Одному богу известно, сколько разворовано оружия. Дважды
обворована касса лагерной лавочки. Кто-то пытался поджечь лагерный
кинотеатр. О нашем бригадире ничего не слышно.
платье и мексиканское сомбреро; на белой руке висела чем-то наполненная
корзинка для покупок. Джулия склонила огромный диск соломенной шляпы над
Клэром и поцеловала его в лоб.
помните Гая?
на Гая, внимательно изучала его несколько секунд и очень громко, с
заметным генуэзским акцентом заявила:
своего мопса Фриды. - Я же говорил тебе, что она вспомнит.
Как-нибудь на днях осмотрим. У вас есть путеводитель Форстера? - спросила
она, обращаясь к Гаю.
другой. - Она вынула из корзинки экземпляр "Александрии" Е.М.Форстера.
Тем не менее весьма благодарен вам.
и Фарийон".