до крови и в результате оказывается в канализации. И нетрудно представить,
что аллигаторы скапливаются там, на темной оборотной стороне нашего города,
там они питаются, растут и готовы пожрать первого же неосторожного
ремонтника, бредущего по туннелю в болотных сапогах. Как указывает в "Type
смерти" Дэвид Майкл, в большинстве коллекторов слишком холодно, чтобы там
могли выжить даже взрослые аллигаторы, не говоря уже о малышах, которых
смывают в унитаз. Но такой скучный факт не в силах убить мощный образ.., и
мне известно, что сейчас снимается фильм, основанный на этом мифе.
он хватается за символические возможности такой идеи; когда герой спускается
в этот искупительный мир достаточно глубоко, он сталкивается с тайной
загадочных, лавкрафтовских пропорций:
смогли бы этого сделать, - давным-давно поставил дорожный указатель.
Сгнившее бревно, к которому прикреплена вырезанная из вишневого дерева книга
и рука. Книга открыта, а рука лежит на ней, один из пальцев касается слова,
выбитого на открытой странице. Это слово КРОАТОАН" <Пер. В. Гольдича, И.
Оганесовой. Здесь и ниже цит. по изданию: Миры Харлана Эллисона, том второй.
- "Полярис", 1977.>.
Не так-то легко избавиться от греха. Привыкшие жить в водах плаценты,
по-своему такие же примитивные и рептилиеподобные, как сами аллигаторы,
зародыши пережили путешествие по канализации и теперь обитают во тьме -
символическое существование в грязи и дерьме, которые бросает на них
общество верхнего мира. Они - воплощение библейских строк:
живут свободно, и у них странные обычаи. Я начинаю понимать законы их
существования только сейчас: что они едят, как им удается выжить и каким
образом это удавалось в течение сотен лет - все это я узнаю постепенно, день
за днем, и одно чудо сменяет другое.
Герой - подлец, от него залетели немало женщин; Кэрол не первая; до нее
из-за этого безответственного Дон Жуана делали аборт его подруги Дениз и
Джоанна. Справедливое Возмездие заключается в том, что герой обнаруживает:
ответственность, от которой он так долго уклонялся, ждет его, столь же
неотвратимая, как разлагающийся труп, который преследует своего убийцу в
"Призраке страха".
потерянных аллигаторов и творит чудо, воскрешая этот неожиданный подземный
мир. Прежде всего мы испытываем гнев - как и в большинстве рассказов
Эллисона, мы чувствуем личную вовлеченность, и у нас создается впечатление,
что Эллисон не рассказывает нам что-то, а неожиданно бьет из укрытия.
Чувство такое, будто идешь в тонкой обуви по битому стеклу или бежишь по
минному полю в компании сумасшедшего. Вдобавок мы чувствуем, что Эллисон
читает нам проповедь - не тусклую и банальную, но произносимую громовым
голосом, который заставляет нас вспомнить "Грешников в руках разгневанного
Бога" Джонтана Эдвардса <религиозный деятель XVIII века, по сути,
возрождавший кальвинизм>. Лучшие рассказы Эллисона содержат не только
сюжет, но и мораль, а самое удивительное и приятное в этих рассказах то, что
морализирование сходит ему с рук; мы обнаруживаем, что он редко продает свое
право первородства за ясность сюжета. Обычно так не бывает, но в своей
ярости Эллисон умудряется увлечь за собой всех - и не шагом, а бегом.
Маргарет Трашвуд страдает, и по сравнению с ее муками страдания Иова - все
равно что растянутая лодыжка спортсмена. В своей фантазии Эллисон
предполагает - почти как Стейнли Элкин в "Живом конце" (The Living End), что
реальность жизни после смерти зависит от того, что думают о нас живые.
Больше того, он предполагает наличие вселенной, в которой Бог (множественный
Бог, которого называют Они) - это позер, которого не интересует ни истина,
ни ложь.
все семейство Рэмсдейлов, когда обнаруживает, что лицемерный Рэмсдейл ("Я не
потерплю шлюху в своем доме", - восклицает Рэмсдейл, застав Маргарет в
постели с Доком) время от времени сам пользовался Маргарет; Маргарет,
очевидно, становится "шлюхой", когда сам Рэмсдейл перестает быть ее
любовником.
обнаруживают ее, то сразу признают виновной и обнаженной топят в колодце.
Маргарет отправляется в ад за преступление, которое, как все полагают, она
совершила, а Док Томас, мирно умерев 26 лет спустя, возносится на небеса.
Представление Эллисона о небе тоже напоминает "Живой конец" Стейнли Элкина.
"Рай, - говорит нам Элкин, - похож на небольшой парк с аттракционами".
Эллисон представляет его местом, где скромная красота уравновешивает - но
едва-едва - скромную скуку. Есть и другие сходства; в обоих случаях хорошие
- нет, святые - люди отправляются в ад из-за церковной ошибки, и при таком
отчаянном взгляде на современные условия даже боги становятся
экзистенциалистами. Единственный ужас, от которого мы избавлены, - это
зрелище Всемогущего в туфлях "адидас", с теннисной ракеткой на плече и
золотой клюшкой для гольфа. Но, несомненно, в, будущем нас ждет и это.
Элкина получил множество рецензий, в основном положительных, то рассказ
Эллисона, первоначально опубликованный в "Пентхаусе" (литературно
подкованные читатели редко регулярно покупают этот журнал), почти
неизвестен. В сущности, почти неизвестен весь сборник "Странное вино".
Критики в большинстве своем фантастику игнорируют, потому что не знают, что
с ней сделать, если не рассматривать исключительно как аллегорию. "Я не
работаю с фэнтези, - сказал мне однажды критик "Нью-Йорк тайме ревью". -
Меня не интересуют галлюцинации сумасшедших". Всегда полезен контакт с таким
открытым умом. Расширяется собственный кругозор.
героически пышном описании предзнаменований, которые предшествуют этой
отрыжке ада, Эллисон забавно пародирует первый акт шекспировского "Юлия
Цезаря". Юмор и ужас - инь и ян литературы; Эллисон это знает. Мы смеемся..,
но за смехом кроется тревога.
на юг, возникло множество знамений: в Дорсете, недалеко от маленького
городка Бландфорд, родился теленок с двумя головами; недалеко от Марианских
островов поднялись на поверхность затонувшие корабли; повсюду глаза детей
превратились в мудрые глаза стариков; над индийским штатом Махараштра облака
приняли форму воюющих армий; ядовитый мох мгновенно вырос на южной стороне
кельтских мегалитов и тут же погиб - всего на несколько минут; в Греции
лепестки левкоев стали истекать кровью, а земля вокруг хрупких стеблей
начала издавать запах гниения. Иными словами, явились все шестнадцать
предвестников несчастья, как раз в том виде, как их классифицировал в первом
веке до Рождества Христова Юлий Цезарь, включая рассыпанную соль и пролитое
вино, - люди чихали, спотыкались, стулья скрипели... В общем, все эти
признаки одновременно и несомненно предсказали грядущие катаклизмы. Над
Маори возникло южное полярное сияние; баски видели, как по улице одного из
городов пробежала рогатая лошадь. И так далее.
Миры Харлана Эллисона том первый. - "Полярис", 1997.>.
довольного произведенным эффектом и адекватностью описываемого и средств
описания; Эллисон забавляется. Среди сбежавших из ада в тот краткий период,
когда дверь оставалась открытой, - Джек Потрошитель, Калигула, Шарлотта
Корде, Эдвард Тич ("с торчащей в разные стороны бородой, на которой обгорели
и потеряли цвет ленточки, отвратительно хихикая..."), Берк, и Хейр, и Джордж
Армстронг Кастер.
похожей на Лиззи Борден. Она добирается до неба, встречает Дока.., и Бог
отправляет ее назад: рай начинает трещать и осыпаться по краям, когда ей
становится ясно его лицемерие. Бассейн с водой, куда Док опустил ноги, когда
Маргарет тащит к нему свое почерневшее, обгоревшее тело, наполняется лавой.
бедный Док, которого она каким-то образом продолжает любить, не сможет.
"Некоторым людям просто нельзя играть с любовью", - говорит она Богу, и это
лучшие строки рассказа. Тем временем Гитлер продолжает рисовать розы у входа
в ад (когда дверь открылась, он был слишком поглощен своим занятием, чтобы
думать о бегстве). Господь бросил один взгляд, говорит Эллисон, "и поспешил
назад, чтобы отыскать Микеланджело и поведать ему о великолепном зрелище,
представшем Его глазам в самом неподходящем месте".
способность Маргарет любить и верить (пусть только в саму себя) в мире, где
невиновные наказываются, а виновные вознаграждаются. Как в большинстве
рассказов Эллисона, все основано на какой-то грандиозной несправедливости;
противоядием является способность героя преодолеть несправедливую ситуацию,
а если он не сумеет этого сделать, то по крайней мере достигнуть с нею
временного соглашения.
Шломо Вульф
Русанов Владислав
Жюль Верн
Браун Дэн
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий