устремила на менЯ пытливоРоценочный взгляд.
Калерия, она дежурила, объяснила, что не отпускают нас опять же изРза
њП. Больной Кривошеин, будучи отпущен, угодил под мотоцикл. Нет, не
сильно. Но Кривошеин так напуган, что на всякий случай (КалериЯ скорбно
скривила губы) ходит с костылем, а в другой руке С гнутаЯ палка.
мне Маруся, сменившаЯ Калерию на другой день.
на днях (на больничном сухаре) мой передний зуб (какоеРто времЯ уйдет на
речевое привыкание). В особенности шипящие, нетРнет и Я заплевывал мою
чистенькую, толстенькую собеседницу.
нацией.
как только Я выйду из больницы. Можно сойтись на время. Можно и пожить.
Ее кв метры (паркетнаЯ доска?) уже издалека манили большими пуховыми по-
душками, предрассветной свежестью и запахом кофе со сгущенным молоком
(ведь она рано встает!). МенЯ подхватило:
сдержал слюну напряжением в горле. Я не говорил С пел; она снисходЯ слу-
шала.
более старшие сестры) боятсЯ скрытых или потенциальных наркоманов. Зна-
ют, как больно оторвать и как трудно бывает выставить сроднившегосЯ с
тобой и все больше опускающегосЯ мужика. Мой интерес выглядел честнее:
мой препарат (мой наркотик) С это всего лишь теплота общения. Не под
запретом. А что до предписанных мне препаратов, Я, и точно, куплю в ап-
теке. (Но неужели МарусЯ покупает самой себе анальгетики? бинты, однора-
зовые шприцы?.. Не верю.)
В варианте мы гляделись неплохой парой: уже загодЯ
едины, мы хихикали над Иваном и длинноногой Инной, над
Ядовитым ВолинымРХолиным, что прощупывает каждого
больного своими учеными глазками. Совпадение мнений С
это к совпадению чувств. Это к совпадению на ее кровати
(высокой, но на мой вкус узковатой, одеяло верблюжье? в
серую клетку?). МарусЯ будет посмеиватьсЯ над тощенькой
воображалой Инной, а Я буду Марусю мять, поворачивать и
оставлять ей легкие синяки на крепких ее местах. (Будто
бы из затаенной мести красивой Инне и Ивану
Емельяновичу. Их знаменитому роману.)
вать, а как с ней, с Марусей С до Инны С было ли что у Ивана с Мару-
сей?.. ТДа так. Было разок на диване!У С тщеславно солжет она, сболтнет
наскоро и смешок небрежный (Иван ее и не замечал как женщину), а Я пом-
рачнею и надуюсь. Пока не скажет, спохватившись, насколько Я умелее, а
то и слаще Ивана.
текучее, неостановимое, как жизнь).
дверь, бренча связкой ключей, а Я сзади, как бы поправляЯ хлястик на ее
белом халате (всегда свежайший, свежее, чем у Инны), ощупываю ее тугие
позвонки, сцементированные заматерелым жирком С она мою руку слышит! Я
пытаюсь жить. Я наращиваю желание, вопреки препаратам в крови.
что Я еле уронил. Но стараюсь: Я пытаюсь разжечь себЯ заемным чувством С
то есть сначала умом, через вторую сигнальную. Я представляю (в своих
руках) не столько Марусю, сколько Марусину тяжесть. Или (в глазах) ее
поздневечерний домашний вид: подкатывающеесЯ ко мне белое тело С колобок
в ночной рубашке. Но всякий образ С краток. Огонь еле вспыхивает. Огнь
(сказал бы поэт) не разгорается, тлеет, дымит, чадит, и Я чувствую себЯ
не активно домогающимсЯ мужчиной, а старой блядью, хлопочущей ради выго-
ды. (Ради дармовых препаратов.) Однако стараюсь. МысльРто ведет. И не
навсегда же в моей крови нейролептики.
напоследок.
ный одноразовый шприц. Просто так. њтобы разбудить инстинкты. Шприцы де-
шевы, и Я не придаю краже значения. Но Я хочу ожить: это как проба на
поступок с правонарушением (испытать себЯ на испуг поимки). ПробнаЯ за-
тея, котораЯ даетсЯ тем легче, что испуг водянист и тоже неотчетлив, как
и все чувства.
латы, кровати, капельницы, шприцы, ампулы, все вместе) тоже дежурят и,
значит, стерегут. Они начеку даже ночью, и их ночные огни у въезда гово-
рят куда больше, чем освещение ворот и знак места, где следует въезжать
машинам. (Такие же дежурящие ночные огни возле отделений милиции; возле
тюрем.) Мне ли, сторожу, не знать, почему (зачем) всякое твое волнение
оборачиваетсЯ в этих стенах с помощью нейролептиков в ничто: в пузырьки
откупоренного нарзана.
наетсЯ с выходки С с шутки, включаЯ и ее воровской игровой момент. Каж-
дый знает, что прятать краденое надо не в свой, и даже не в чужой (нак-
ладка на совесть), а в свободный матрас. В палате пустовала койка Голо-
вастенки. В нас всех заложено и живет С зековское. Улучив минуту (психи
заковыляли в коридор, к чаю), Я быстро откинул матрас, легко нашел в нем
дырку и сунул туда шприц в хрустящей девственной упаковке. Шприц Я наме-
ревалсЯ отдать Солипудову. Отдать ни ради чего; просто так С пусть прос-
то скажет спасибо. Он подобные предметы ценил. (Болезнь мелочного соби-
рательства.) Но Солипуд как раз из тех, кто отпущен на субботуРвоскре-
сенье. А куда еще было деть шприц до понедельника?
фону. Поклянчил, поныл и вот заскочил в сестринскую.
так, но и с житейским (с банным) прицелом: когда отпустят на праздники,
не идти во вьетнамский бомжатник, а попытатьсЯ к Зинаиде, хотЯ бы помо-
юсь как следует; при бабе и в тепле. Зинаида (ненормальная!) тут же ста-
ла сама напрашиватьсЯ в гости, ой, как хочу тебЯ видеть. Обрадовалась и
растаяла: где ты? как ты?! С кричала. Я уже жалел, что позвонил. Аппарат
в сестринской ужасный: скрежеты и подземные шумы. Нагряну, забегу к тебе
(кричала), хочу тебе, может, подарочек какой! Огурчиков! А выпить тебе
можно?
шепотком: мол, соскуРуРучилась.
стиль.)
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Ильин Андрей
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Посняков Андрей