ней со вчерашнего утра, исходило не от подчиненных, а от хозяина, от ее
злейшего врага - Кошона.
один из охранников выкрал ее женское платье, а на его место подложил
мужское. Проснувшись, она увидела, что одежда не та, и попросила вернуть ей
женское платье, но ей в этом отказали. Она заявила протест, ссылаясь на то,
что ей запрещено носить мужскую одежду. Но стража упорствовала. Из простого
чувства стыдливости она вынуждена была снова одеться в мужское, более того,
она поняла, что ей уже не спасти свою жизнь, если на каждом шагу ей
приходится бороться с таким неслыханным вероломством, и она оделась в
мужскую одежду, заранее зная, чем это кончится. Она изнемогла в борьбе,
бедняжка.
(их было шесть или восемь - не помню), и я увидел Жанну сидящей на своей
кровати - измученную, подавленную, все еще в оковах. А ведь я надеялся найти
ее совсем в. ином положении. И теперь я не знал, что мне делать, как быть.
Удар был слишком велик. Я сразу же отбросил мысль, что она изменила своему
обещанию. Возможно, я и верил слухам, но понять, как это произошло, не мог.
озабоченный, угрюмый, но теперь эта хмурость с него сошла, уступив место
тупому, безмятежному самодовольству. Его багровое прыщеватое лицо расплылось
в злорадной улыбке. Он шел, влача свою пышную фиолетовую сутану, и
остановился перед Жанной, широко расставив ноги; и так стоял с минуту,
вперив в нее хищный взгляд и явно наслаждаясь видом этого несчастного,
загубленного создания, завоевавшего ему столь высокое место среди
верноподданных слуг кроткого и милосердного владыки вселенной, спасителя
мира - господа нашего Иисуса Христа, при условии, конечно, если англичане
сдержат слово, данное этому выродку, этому живому олицетворению вероломства.
человек скорее наблюдательный, чем осторожный, заметив перемену в одежде
Жанны, сказал:
вмешательства. Не скрывается ли за этим нечто худшее?
глотку, или вам поставят кляп!
бросились на Маргери.
жизнью. Бедняга отошел в сторону и больше не осмеливался помогать следствию.
Допрос продолжался.
алебарда выскользнула из рук и с грохотом упала на каменные плиты пола; но
мне показалось, будто Жанна сказала, что таково было ее желание.
таким, как я и предполагал. Она спокойно сказала:
костра, она говорила и действовала бессознательно, и ее ответ доказал это.
она. - Вы первые нарушили свое слово. Вы обещали допустить меня к мессе и к
причастию, вы обещали избавить меня от цепей; но, как видите, они до сих пор
на мне.
одежду.
бесчувственным людям и промолвила с потрясающей искренностью:
мне разрешат слушать мессу, если меня переведут в монастырскую тюрьму и
приставят надсмотрщицей женщину вместо мужчины, то я покорюсь и буду
послушно выполнять все, что вы сочтете за благо.
соглашение? Выполнить ее условия? К чему это? Игра стоила свеч, пока было
выгодно; а теперь, когда дело выиграно, в расчет следует принимать другое,
более важное. Она изобличена, она в мужской одежде, и этого достаточно. Но
нельзя ли ее спровоцировать еще? Изобличить в новых нарушениях,
дополнительно к содеянному? И Кошон, сурово напомнив ей об отречении,
спросил, была ли у нее беседа с "голосами" после четверга, при этом он
напомнил ей об ее отречении.
отречении. Она чистосердечно заверила их еще раз, что ее миссия от бога,
причем говорила все это совершенно спокойно, не допуская и мысли, чтобы она
могла когда-либо сознательно отречься от этого. Таким образом, я еще раз
убедился, что она не имела ясного представления о том, что она делала в
четверг утром, стоя у костра. Наконец, она сказала:
греховными все дела свои.
не понимала тогда, но поняла теперь по откровению "голосов" и по
свидетельству своих гонителей.
вернулось ее мужество, а с ним и природная правдивость. Она спокойно и смело
говорила правду, сознавая, что тем самым обрекает себя на мучительную смерть
в том самом огне, которого так страшилась.
смягчала. Я вздрогнул, услышав ее исповедь, мне стало ясно: она сама себе
выносит смертный приговор. То же почувствовал и бедный Маншон. И он написал
на полях протокола:
как в комнате умирающего, когда его близкие прислушиваются и, тяжело
вздыхая, шепчут друг другу: "все кончено".
в готовый гроб, обратился к Жанне со следующим вопросом:
Екатерина? Это были их "голоса"?
отрекаться от них и что если (я подчеркиваю это "если") она на эшафоте и
отступила от истины, то лишь из боязни быть сожженной на костре.
не вспомнила того, что говорила там, если бы ей не подсказали эти люди и ее
"голоса".
мучилась. Я не могу больше выносить заточения.
готова была принять избавление в любой его форме, даже в такой.
проявляло никакого сочувствия. Во дворе замка мы встретили графа Варвика и
полсотни англичан, с нетерпением ждавших новостей. Не успев поравняться с
ними, Кошон со смехом воскликнул - да, да, этот гнусный могильщик,
погубивший невинную, беспомощную, покинутую всеми девушку, смеялся и
радостно потирал руки:
Глава XXIII
юности свойственно гак же легко переходить от отчаяния к надежде, - и
надежды окрылили нас. Мы снова вспомнили смутные обещания ее "голосов" и
сказали друг другу, что славное освобождение свершится в последний момент, -
что все, что было, это еще не последний момент, и только теперь приближается
час великих свершений: явится король, подоспеет Ла Гир, явятся наши
ветераны, а за ними - и вся Франция.
конечно, - волнующая музыка боя: нарастающий гул атаки, яростные крики, звон
и скрежет железа; мысленно мы уже могли представить себе нашу пленницу
свободной, сбросившей цепи, с мечом в руке.
ко мне явился Маншон и сказал:
сразу бы догадался, кто я, - понял бы, что мое равнодушие к судьбе узницы -
только притворство, ибо, застигнутый врасплох, я был так растерян, так
тронут этой высокой честью, что не мог утаить своих чувств.
заметила молодого человека, который мне помогает в суде, что у него доброе
лицо; она спросила меня, не будет ли он столь любезен оказать ей одно
одолжение. Я ответил: конечно, вы окажете, и спросил ее, что она имеет в
виду. Она сказала, что имеет в виду письмо, - не напишете ли вы письмо ее
матери? Я сказал: конечно, вы напишете, и добавил, что сам готов это сделать
Акунин Борис
Сертаков Виталий
Зыков Виталий
Браун Дэн
Орлов Алекс
Василенко Иван