read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Тронул пальцами землю. Отколупнул черепок. И под ломтиком фарфора вдруг
открылась улетающая в глубину бесконечность, куда он прянул, словно стриж,
рассекая шумящий поток, пронося свои выгнутые заостренные крылья в узкий
прогал. Рушился вниз, в синюю пустоту, словно падал без парашюта, чувствуя,
как его крутит, перевертывает, утягивает вниз неодолимая сила. А когда
приземлился, мягко ударился плечом о землю, словно оборотень, он был уже в
своем прошлом. Сходил по ступенькам вагона на псковский перрон, глядя на
немеркнущую голубую зарю.

***
Он приехал в Псков ночью и, поселившись в гостинице, сразу пошел к
Великой, под черные тополя, вдыхая их горькую ночную свежесть. Галька
хрустела у него под ногами, Покровская башня чернела как брошенная оземь
шапка в росистой траве, Великая текла широко, гладко, со струящимся одиноким
огнем. Он тихонько разделся, скинув одежду на траву, и с наслаждением,
по-звериному мягко прошел по холодной гальке к воде, чувствуя, как речной
огуречный запах нежно жжет ноздри и далекие голубые огни у моста смотрят,
словно глаза удивленных животных. Медленно набрал полную, до боли, грудь
воздуха, поднял руки и кинулся с плеском в черную толщу. Ледяной донный ключ
ударил его в живот, полоснул по ногам, и, вырываясь из огненной жгучей
струи, охая, с перехваченным дыханием, он поплыл по мягкой теплой воде.
Он плыл навстречу огням, ныряющим перед ним у самых бровей. Волны
стеклянно вздувались, лопались, и из каждой вылетал голубой огонь. Он поплыл
быстрее, утопив голову в журчащую воду, чувствуя, как твердеют струи, а
потом нырнул в темень, уходя в нее глубже. Тело становилось тоньше, длиннее,
легче, и, толкнувшись ладонью о дно, он вылетел на поверхность в легком
фонтане брызг.
Он вышел из воды мокрый, холодный и сильный. Одевшись, возвращался в
город, к гостинице. Тополя чернели над его головой, под одним из них
целовались, и заря уже начинала светиться над крышами.
Он проснулся и вышел в умытый утренний город. Брел не спеша по
многолюдным улицам, кланяясь встречным церквам. Никола-на-горке с крепкой
отроческой головой, удивленно и радостно глядящий сквозь зелень. Михаил
Архангел в белоснежной просторной рубахе с огненным пояском вокруг шеи и
румяной тихой улыбкой.
На рынок через площадь тянулся народ. Крестьянки с ягодами, собранными
накануне в окрестных борах, сок сквозь корзинки сочился голубыми подтеками.
Белесый парень-рыбак со связкой лещей на спине, толстых, гладких, с
кровавыми языками жабер. Прогремела телега, в ящике крутились живые
петушиные головы, гребни трепетали за спиной старика в картузе. Он пересек
улицу, ориентируясь на запах сырой разбитой земли, нырнул в каменную арку
Довмонтова города, и среди седых морщинистых стен, у островерхой башни
увидел черный раскоп, мелкие лужицы воды среди обугленных бревен. Археологи,
повязав головы косынками, спасаясь от солнца панамами и легкими шляпами,
сидели на ящиках, стояли на коленях и большими ножами рыхлили землю.
Он стоял над обугленной ямой и сквозь палящее солнце, сквозь следы
старинного неведомого пожара видел не черные бревна сгоревших срубов, а
хрустящие свежие колья, жесткую зелень травы у ворот, красный цветок на
окне. Видел крепкие печи с живым огнем, жаркие хлебы и быстрые руки,
скрипучие кровати под пологом, глазастых ребятишек с деревянными куклами.
Кто-то входит со стуком в дом, гремит на цепи медный ковш, капель звенит о
бадью, и птица легкой тенью промчалась над крышей, а теперь только темная
яма и гнилая земля на его башмаке.
Он двинулся дальше, туда, где морщинились стены кремля и виднелись шары
собора. Вот и ворота, чешуйчатый блеск брусчатки, огромный собор, будто в
небе подвесили белые простыни, они наполнились ветром, тихо гудят. Полые
купола, казалось, стучали серебряными лбами. Среди крестов витали едва
заметные смерчи стрижей. Сухая земля, шмель в цветке шевелится, девушка
смотрит на него удивленно, и стая стрижей шумным комом сорвалась с крестов,
со свистом прянула вниз, взорвалась синими брызгами и, вновь собравшись,
унеслась в высоту.
Он стоял смущенный и бледный. Девушка улыбалась. В руках у нее был нож,
которым она рыхлила землю, черная земля пристала к белому лезвию. Ее
зеленоватые, дрожащие против солнца глаза отражали лопухи, цветное стекло,
серебристо-дымные купола.
Он снова увидел ее вечером на танцевальной веранде. Она стояла у влажных
перил с гладкой золотистой прической, большим ученическим бантом,
стягивающим затылок, такая же яркая, как и утром, только тихая и серьезная.
Толпа танцующих то скрывала ее, то опять становился виден ее бант, платье с
черно-белыми кругами. Он следил за ней, волнуясь, пугаясь, что смоет ее
сейчас и она навсегда исчезнет. Пробирался к ней ближе и вдруг почти
безотчетно, почти против воли подошел, с упавшим сердцем поклонился молча и
протянул для танца руку. Она подняла лицо, чуть нахмурилась, и он увидел,
что глаза у нее, серые, мягкие от пушистых бровей, ресниц, вьющихся легких
волос, а не те, остро-солнечные и зеленые, как утром. В них что-то
промелькнуло, живое, веселое, она узнала его и протянула навстречу руку,
узкую, загорелую, с голубоватыми темными жилками. Он отступил на шаг, толпа
подняла их и закружила в своей пестроте по влажным доскам веранды.
Он не танцевал давно и теперь с наслаждением и робостью вел ее в
кружении. Уже вечерело, и черная липа над верандой доцветала. В ней мягко
горел фонарь, мотыльки выпадали из нее и снова взлетали к свету. Далеко над
толпой блестел оркестр. И ему вдруг показалось, что все - и оркестр, и липа,
и та, с кем он танцевал, - страшно чужие, далекие, из какой-то давнишней, не
им прожитой жизни. И особенно она, ее бант, ее дышащая грудь и лицо - чужие,
неведомые, навек не разгаданные, и неизвестно зачем он подошел к ней, посмел
коснуться и теперь держит ее теплую, но чужую руку. Но оркестр играл, и они
молча кружили в толпе.
"Как же так? - думал он, почти не слушая музыку. - Неужели все так
просто? Поклониться сейчас и уйти, шагать по темным улицам, еще слыша
музыку, и она еще будет стоять тут, под этой липой, и все люди еще будут
кружиться, - этот франт с черной бабочкой, и та вон толстушка с
перламутровой пуговицей, а меня уже тут не будет. Все распадется, и
останутся две наши совершенно чужие жизни. И будут потом миллионы встреч, и
другие города, и, быть может, войны и раны, все мои радости и падения, все
слезы, поцелуи, болезни, все комнаты, столы, чаепитья, и все без нее. А у
нее - те же поцелуи, слезы, болезни и дети, а потом морщины на этом чудном
лице. И все без меня, будто ничего и не было, будто мы не танцуем сейчас и
ее рука не лежит в моей!"
Эта возможность показалась ему такой странной, невероятной, и он подумал:
"А ведь такая малость нужна, такая малость, чтобы не разрушить теперь этот
танец, чтобы он имел продолжение, чтобы у нас все было вместе. Такая малость
- одно только слово, любое!"
Легкий дурман огромного цветущего дерева наплывал на них. Глядя, как
сквозь ее волосы светит в липе огонь, он, волнуясь, спросил:
- Скажите, как вас зовут?
- Аня, - сказала она.
- Аня? А меня Витя!
Она чуть усмехнулась, и он почувствовал, что тяжесть слетела с него, как
вода с напоенного ливнем дерева. Стало легко и свободно.
- Что вы делали там утром среди лопухов, с этим огромным страшным ножом?
- спросил он, радуясь легкости и свободе. - Кого-то подстерегали? А я
набежал. Еще бы немного, и кровь пролилась.
- Вы, должно быть, испугались ужасно. У вас был такой вид, точно с вами
случился обморок. Мне хотелось вас поддержать. Вы ножа испугались? -
засмеялась она.
- Мне показалось, что собор на меня рушится.
- Как на богохульника?.. А я сижу на моем раскопе целыми днями, а купола
ко мне сверху заглядывают, такие любопытные головы.
- Что вы откопали сегодня?
- А вот эту трубку. Взяла ее с собой поносить, - она раскрыла ладонь,
протянула ему обломок красноватой глиняной трубки, прокопченной изнутри. - Я
уже нашла в этой яме несколько трубок, и все прокопченные.
- Должно быть, в древности там находилась курилка и туда собирались
куряки. Покуривали себе трубочки, мирно беседовали. А один раз повздорили,
разбранились, покололи свои трубки и разбежались. Ведь могло так быть?
- Конечно. Я запомню эту вашу версию.
- Непременно запомните. Когда станете писать монографию "Курение в
Древней Руси", или "Сорта древнерусского табака", или "Кольца табачного дыма
как прообраз древнерусских архитектурных форм" - вы уж тогда меня не
забудьте.
Она посмотрела на него пристально и серьезно и вдруг засмеялась, задрожав
подбородком, колыхнув бантом, чуть запрокинув голову. И он почувствовал
внезапное счастье, нежность к ее белой блеснувшей шее, к глубокому мягкому
смеху и к этому банту, который, должно быть, пахнет солнцем, ее волосами, ее
комнатой, книжками и тетрадками.
- А откуда вы сами, - спросила она, перестав смеяться, - псковский? Вижу,
что нет. Зачем бродите по лопухам? Зачем собор на вас рушится?
- Тянет меня к этим растениям. Наверное, когда-то я был лопухом. А собор
рушится оттого, что предки мои были еретиками. А приехал я из Москвы, почти
без цели. Хотел псковские песни послушать. Тут есть одна деревенька Малы, а
рядом с ней Броды, а еще рядом Хоры. Поют там чудесно.
- Вы собираете песни?
- Нет, но люблю. Иногда, знаете, попадешь на какой-нибудь праздник, на
престол или свадьбу. И слушаешь. И если певцы хорошие, если спевшийся хор,
то получаешь огромное наслаждение. Сам иногда подпеваешь, а потом
долго-долго живешь этим чувством.
- Это правда. Бабушка моя пела. Иногда сестры ее приезжали из Костромы. Я
сидела в ее теплом платке и слушала. И теперь иногда надеваю ее платок,
чтобы вызвать те чудесные ощущения. Я много слышала песен и сейчас кое-что



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 [ 86 ] 87 88 89 90 91 92
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.