много, а глаз всего два.
полукруг, вышел. Варнар взял факел из расщелины, я слышал его
бормотание, двинулся вслед за хозяином. Дверь захлопнулась, мы остались
в полной темноте. Гендельсон, оставшись один, начал всхлипывать,
бормотать что-то под нос. Потом слабым голосом начал читать молитву,
часто прерываемую плачем.
расплываться, я уже видел сквозь всю громаду каменной башни звездное
небо, далекую щель, в которую я забился, свое скорченное в забытьи тело.
Глава 33
дрожало, зубы стучали, я обхватывал себя руками, но мои пальцы были
такие же ледяные, как и все тело. Мешок с моими мечами рядом, но когда
попытался подтащить поближе, решил даже, что он примерз. Когда же я
попытался встать, понял, что мешок с мечами не примерз, это я ослабел
настолько, что уже не в силах сдвинуть его с места.
Стены шатаются, сдвигаются, грозя раздавить меня в лепешку. Я заставил
себя двигаться к светлому пролому, где солнце, свет, тепло. Стены
пытались помешать, ускользали из-под пальцев, но с каждым шагом выход из
пещеры расширялся, расширялся...
ветер пронизал, как острыми длинными иглами. В лицо плеснуло горстью
колючего злого снега. Перед глазами плыло, я старался держать голову
ровно, хотя, конечно, лучше бы лечь, тогда кровь пойдет в мозг. Но лечь
- это... для кого-то лечь - расслабиться, для меня лечь - услышать
отсчет рефери над головой: ?... восемь... девять...?.
вынырнули гигантские фигуры. Мне почудилось, что приближаются люди-горы.
Их разукрашенные лица расплывались, колыхались, словно отражения на
воде. В голове звон, я старался не упасть, рука пошарила на поясе,
пальцы нащупали молот, но рукоять выскальзывала. Я с ужасом ощутил, что
не в состоянии даже снять его с петли.
отвратительные хари, все ниже меня ростом, но их с десяток, а за ними
еще и еще...
колени. Раны на боку разошлись, кровь потекла теплая, в голове появилась
пугающая легкость. Они смеялись громче, я почти потерял
чувствительность, только чувствовал, как меня со всех сторон пинают
ногами, а я корчусь на снегу... Из легких, словно из продырявленных
мехов, воздух выходил со свистом, обжигал горло.
господин велел... Что это у него?
Сильные руки разорвали на груди рубашку. За шею больно рванули: это
сорвали кожаный мешочек с талисманом. Второй болезненный рывок, голову
едва не оторвали, другой голос потоньше донесся, как через плотное
одеяло:
богаты!
кровавого тумана вынырнул конь, меня ударило горячим и твердым, я
невольно ухватился за нечто жесткое, режущее мне пальцы. Меня потащило
по камням, затем по ровной земле.
ударились о черный бок могучего зверя, но отскочили с неприятным вжиком.
Конь с разбега втащил меня в снег, я заскользил, как бревно, конь
проволок меня еще сотню шагов и остановился.
голову и обнюхивал меня. Черный рог едва не проткнул мою грудь, я с
трудом отодвинулся, ухватился за черную блестящую гриву. Он поднял
голову и воздел меня на ноги.
сумел...
за уздечка... Но на седле приторочены мои доспехи, меч, а в мешке позади
седла, как я боялся даже мечтать, шлем, браслеты! Ноздри раздулись, я
уловил аромат свежеиспеченного хлеба, жареного мяса.
ударил по ноге. Даже не раздумывая над странностями, кто все это положил
в мешок, над этим поломаю голову потом, я надел на руки браслеты Арианта
и... в голове сразу стало яснее. Я надел шлем, в теле ощутилась прежняя
сила. Я торопливо надел доспехи и сразу перестал чувствовать режущую
боль в боку, а все раны перестали ныть.
коня, настолько во всем теле заиграла злая мощь. Конь с готовностью
ржанул и, повернув голову, посмотрел на меня требовательным взглядом.
леса, горы и реки... но ты нашел меня!..
скажешь. Но сейчас нам кое-что нужно свершить.
сторону с дикими воплями. Я метнул молот, выхватил меч и пустил коня
вскачь. Меч засвистел, я рубил направо и налево, а когда уцелевшие
бросились бежать, я догнал и мстительно зарубил всех до единого.
сторонам, впереди из пещеры, где я прятался, вышли четверо. Один с
торжеством нес мешок с моими мечами.
каких условиях, я заорал, моя рука привычно метнула молот, а Черный
Вихрь понесся, как все сметающая на пути горная лавина. Я рубил и
крушил, они тоже рубили и бросали дротики, но удары натыкались на
несокрушимую броню, дротики отскакивали, а мой меч проходил через их
тела, как будто они из густого тумана.
седла. Черный Вихрь внимательно следил за приготовлениями, от пурпурных
глаз шел, казалось, рубиновый свет.
у одного - талисман, который надо в Кернель. На всякий случай сорвал с
их шей амулеты, бросил в мешок. Черный Вихрь следил за мной
одобрительно.
пазухой. - Можно ехать...
скорость. Ветер ударил мне в лицо. Я пригнулся, прячась за его гривой,
что охватила меня, как струящееся силовое поле. По бокам засвистело,
ветер превратился в ураган.
заполненное чадом от горящего мяса, где плотными слоями плавал дым.
Внизу застыли в изумлении трое широкоплечих мужчин, а четвертый начал
подниматься со стула.
развалил надвое, как спелый арбуз. Двое не были трусами, ринулась
навстречу, закрывшись щитами и выставив мечи. Двумя ударами я разбил
щиты и поразил обоих насмерть.
пепел, срань болотная...
облегчением, ангелы так не разговаривают, ринулся на меня с поднятым
мечом. Я подставил щит, он нанес по нему три тяжелых удара, что разбили
бы любой другой в щепки.
руки упал на пол. Рыцарь закричал, глаза смотрели на меня с ужасом, его
доспехи оказались не прочнее листа бумаги. Я взмахнул мечом снова. Рука
со щитом упала на пол, а он стоял передо мной с жалкими культяпками
вместо рук.
срубил ему обе ноги в коленях. Он рухнул на спину, рот его раскрылся в
беззвучном крике. Я выдернул из щели факел, прижег огнем обрубки,
останавливая кровь.
Ангел, сволочь?.. Поживи таким, что ты задумал для другого!.. А потом я
придумаю, чем тебя, гада...
Гендельсона, как распластанная рыба, заняло все столешницу. Пустая
глазница зияет, подобно входу в глубокую темную пещеру. В надбровной
Роллинс Джеймс
Конюшевский Владислав
Афанасьев Роман
Круз Андрей
Володихин Дмитрий
Ильин Андрей