Чтение 86–й страницы книги ~Череп на рукаве~

Я покачал головой.

- Дело твоё. Но я капитана всё-таки предупрежу. Мне такие, как ты,
деловые да спокойные, очень даже могут понадобиться. Надумаешь - вертайся.
Найдётся... для тебя и тут работёнка.

- Благодарю, - сказал я. - Я подумаю.

- Подумай, мил человек, подумай... Вот твоя летучка уже сигналит.
Давай, ни пуха тебе.

- К чёрту, - бросил я на прощание.

Мы с поразительной лёгкостью прошли предполётный контроль. Летучка,
старый, видавший виды грузовик-мастерская, лихо подкатила под самое брюхо
челнока. Мы в последний раз сунули наши карточки в сканер - невыбритый охранник
мутным взглядом равнодушно следил за мелькавшими на дисплее символами.

Беспредел, подумал я. Тут не одного дезертира - целую роту вывезти
можно, и никто даже не почешется. Или все просто делают свой маленький гешефт,
упорно надеясь, что до них-то вот война и не докатится?

Команда расходилась по местам, не глядя на меня. Только один
человек, с нашивками боцмана, сквозь зубы посоветовал мне "убраться за кожух и
пристегнуться". Я не счёл разумным вступать с ним в пререкания.

...И когда уже челнок пристыковался к ожидавшему на орбите
небольшому грузовику-рефрижератору, я всё ещё не мог поверить в свою удачу.
Каппа-четыре осталась позади. Наводнённая войсками и полицией Каппа, где
введено черезвычайное положение!.. Либо Валленштейн постарался и здесь, либо
Господь на самом деле услышал мои молитвы.

Дорогу до Нового Крыма я описывать не буду. Каким-то образом у
старой рефрижераторной "лайбы" оказались в порядке все пароли и допуски. Не
знаю, как навигаторы объяснялись с полётным контролем, Думаю, они тоже были на
содержании у одноглазого разбойника.

...Дни пути тянулись в томительном ничегонеделании. Команда меня
сторонилась. Я числился каким-то старшим помощником младшего дворника или там
масло-сменщика - так меня занесли в судовую роль. Билет у меня, однако,
оказался "с проживанием, но без питания" - приходилось грызть плитки
концентратов. Тем не менее без всяких приключений мы в расчётный срок достигли
Нового Крыма.

Формально Империя объявила о блокаде мятежных планет, но ни сил, ни
средств осуществить это не имела. Корабли до сих пор крутились над
Омегой-восемь и Иволгой, в ожидании новых "маток". Новые эскадры Флота
Открытого Пространства ещё не подошли от метрополии, то есть от Внутренних
Планет, включая Землю. Никто и не подумал нас остановить или проверить. Без
всяких происшествий, рутинно запросив допуск для посадки челноков, наша "лайба"
отстрелила четыре шаттла. На одном из них оказался и я.

Новый Крым встретил меня привычно ласковым ветром и глубоким синим
небом. Скользили белые пушистые звери облаков, и трепетал на высоком флагштоке
бело-сине-красный триколор. С соседнего шеста исчезло имперское полотнище, и
вместо него я увидел странное знамя: жёлтый круг на небесно-голубом фоне, и на
круге - чёрный силуэт летящего журавля. Очевидно, флаг новой федерации...

Челноки замерли. Настала пора выходить. Боцман, тот самый, что велел
мне пристегнуться в самом начале полёта, вновь оказался рядом.

- Сейчас большой шмон будет, - негромко и зло проговорил он. - Ежели
что, молчи и рта не раскрывай. Я говорить буду, понятно? Тут теперь эти
интербригадовцы, у них крышу совсем сорвало... - Он махнул рукой, не желая
вдаваться в дальнейшие подобности.

Шмон действительно имел место. Место имперской транспортной полиции
и таможни заняли молодые крепкие ребята в наспех пошитой полувоенной форме с
малиновыми петлицами на воротниках. Нас всех загнали в накопитель; за
прозрачными раздвигающимися дверьми четверо парней колдовали за большим
стационарным сканером.

Я с некоторой тревогой вгляделся в их лица - нет, никого не знаю. И
хвала небесам. Не хватало ещё только быть повешенным на собственной родине по
обвинению в шпионаже.

Здесь в глаза смотрели долго, пристально и волками. Карточку совали
в сканер раз, наверное, триста. Вертели так и сяк, смотрели на свет, облучали
ультрафиолетом и так далее и тому подобное.

Потом наконец пропустили. И я оказался дома.

...Дома.

Как же я отвык от этого воздуха, от запаха моря, от полощущихся на
морском ветру листьев, от гудков с натугой тянущих сети маленьких сейнеров, до
сих пор промышляющих "диким ловом"; я забыл, что такое шагать по улицам Нового
Севастополя без мышино-серой парадной формы или боевого камуфляжа и нагло
пялиться на девчоночьи коленки - ведь я сейчас не какой-нибудь там "защитник
Империи". Сейчас я просто человек. Вынырнувший в прямом и переносном смысле из
смрадного болота и вернувшийся домой.

Среди немногих остававшихся у меня вещей была крошечная кожаная
ладанка, которую я носил на шее, рядом с нательным крестом. Точнее, это был
просто наглухо зашитый кожаный футляр с ключом. Простым металлическим ключом.
Старомодным, такие почти всюду и давно вышли из употребления, уступив место
магнитным или чиповым карточкам.

Идти мне предстояло недалеко. До ближайшей камеры хранения, где
гражданам сдавались, в зависимости от потребности, "места" - от небольшого
сейфа до целого ангара, если потребуется.

Я отпер ключом входную дверь. Отыскал нужную ячейку.

Конечно, цифровые замки и коды были б надежнее, но... наверное, мы
тут немного старомодны, даже когда быть старомодным никак не рекомендуется.

Замок отпирался тем же ключом, что и вход. Разумеется, другие ячейки
отомкнуть им я не мог.

Снятая незадолго до моей вербовки ячейка была почти пуста. Там лежал
только один простой, дешёвый мо-бильник.

Я быстро набрал номер. Выждал пять гудков. Дал отбой. Позвонил
снова. Ещё пять гудков. И вновь разорвал связь.

Всё.

Дело сделано.

Я не собирался искушать судьбу и таскаться по главным улицам и
площадям города. Всё-таки слишком многие тут должны были помнить вступление
Руслана Фатеева в ряды доблестных Вооружённых сил. Я шёл всё дальше и дальше,
от центра к предместьям, не чувствуя усталости, не замечая ни голода, ни жажды,
и смотрел, смотрел, смотрел...

Город изменился. Словно бы расправил плечи, сбросив постылую давящую
тяжесть. Нигде не осталось даже и следа Орла-с-Венком-и-Солнцем. Я нарочно
сделал крюк, чтобы зайти на Соборную площадь, к приснопамятному "Штабу
гарнизона Вооружённых сил Империи, планета Новый Крым" - меня влекло туда, как
в старых сказаниях злодея неудержимо тянет на место преступления.

Над мрачным зданием красноватого гранита больше не вилось
красно-чёрное знамя с белым кругом посредине. Не расправлял наглые крылья
заносчивый орел, позаимствованный у римских легионеров. На фасаде, над узкими
щелями окон-бойниц виднелись не до конца ещё отчищенные следы копоти - здание
горело, но, похоже, не слишком пострадало. У входа на ступеньках лениво
устроилось трое патрульных - совсем молодые мальчишки, почти что подростки, лет
по пятнадцать-шестнадцать, не больше. Видно было, что они донельзя гордились
полученными карабинами. Хорошо ещё, подумал я, если из этих музейных экспонатов
на самом деле можно стрелять и у них не пропилены стволы.

В самом здании, похоже, шёл ремонт. Я постоял некоторое время,
понаблюдал за неспешной суетой пожилых рабочих (все, как один, носили на левом
рукаве бело-сине-красную повязку), привычно перекрестился на золотые купола
собора и...

И совсем уже собрался идти, когда вдруг подумал - а что сделалось с
той блондинкой-вербовщицей? Выжила? Или нет? Сдалась ли она на милость
победителей, просила ли пощады - или молча и ожесточённо отстреливалась до
последнего патрона, хладнокровно послав последнюю пулю себе в висок?..

Я шагал дальше и отчего-то думал о ней. И о других, оставшихся на
планете, после того, как "Танненберг" ушёл с неё в дальний бросок к
Омеге-восемь. Наши но-вокрымчане ни за что не тронули бы офицерских жён и
детей, оставшихся на планете, но вот за госпожу Дариану Дарк я бы не поручился.

Сам Новый Севастополь казался праздничным и чуть ли не беззаботным.
Однако среди прохожих преобладали пожилые, очень многие в полувоенном, с
трёхцветными повязками на рукавах. Многие магазины, особенно торговавшие
дорогой мебелью или престижными машинами, катерами и прочей техникой для
богатых, закрылись. У продуктовых лавочек, так до конца и не уступивших натиску
универсальных магазинов, я с удивлением увидел очереди - молчаливые очереди
женщин. Ничего подобного на Новом Крыму я не помнил - и не только я. Не помнили
даже неофициальные, наиболее правдивые и неангажированные "Хроники Новой
России"

Я заметил, что на меня начинают коситься. Само собой - здоровый
молодой парень, а без трёхцветной повязки. Что, он, значит, вроде как не с
нами?..

Я поспешил убраться с центральных улиц.

...Ночь я встретил за городом. У меня хватало денег, имперских
марок, однако первые же наблюдения около магазинов Нового Севастополя дали мне
понять, что использовать это богатство тут нельзя. Госпоха Дариана Дарк успела
ввести в обращение новую валюту.

Ну что ж, не станем искушать судьбу.

Я шагал и шагал. Остров, на котором стоит Новый Севастополь,
относительно невелик: на хорошей машине за два дня замкнёшь круг по Прибрежному
шоссе. Чуть в глубине от берега, в лесистых предгорьях, стоял наш дом. Час
скоростной магистралью до столицы. Мама никогда не любила "шум большого
города", многие богатые люди селились далеко за пределами Нового Севастополя. Я
знал почти наверняка, что отец сейчас там.

Девяносто километров по родным местам, где знаешь каждую тропку -
пустяк для тренированного человека. Я одолел это расстояние за три дня. Шел
ровным, сберегающим силы шагом. Не надрывался. На четвёртый день, к вечеру (это
была по местному календарю пятница) - я вышел к ограде нашей усадьбы.

Я не был тут больше двух лет. На первый взгляд - ничего не