женщины с цепкими тяжелыми глазами.
пыли, над головой неподвижной статуи в резном кресле, и, пролетая ми-
мо, она заглядывала в огромные равнодушные глаза - СВОИ глаза...
ринту ВНУТРИ железной змеи. И кольчатое тело извивается, желая стереть
ее в сочленениях. Не пустить.
коленях, на плечах и ребрах; в лицо ей дышит любовь ее детей, естест-
венная, как пар над теплым утренним озером - и поршнем выталкивает ее
обратно. Она съезжает на животе, половина уже пройденного пути потеря-
на, и потеряна уверенность, потому что ей хочется этого всепоглощающе-
го праздника, огней-иголок, неба с глазами, свободы, хищной и напря-
женной, будто тетива...
ле свой немилосердный зов. Она ДОЛЖНА пройти. Там, в конце змеящегося
тоннеля ждет ее протянутая рука...
глаза, повинуясь натяжению этого тонкого зова, струны, готовой разор-
ваться, силы, не имеющей названия на ее языке...
сквозь черные лохмотья ночи. Нежность, но без боли, потому что они ЕЕ
навек, вздрагивает земля, медленный танец, тяжелый танец на барабане,
в который превратилось небо, величественный марш, они все идут сюда...
чтобы рваться из СЕБЯ, пытаться выскользнуть, словно из нейлонового
чулка. Ивгу снова относит назад, к самому началу пути, и железная змея
лязгает сочленениями, но ничего не говорит. Еще будучи живой и полоса-
той, она уже все сказала - "ты уже прошла свой путь"...
нутой руки.
еще выше - туда, где между вертящимся небом и вертящейся землей засты-
ла неподвижная жертва...
жертвую, Ивга. Я делаю то, что считаю нужным".
нуть, облегчить, оправдать?..
шил... Дюнка... Ивга. Я так хочу..."
зывается у людей, что за имя у этого зова, который держит меня за гор-
ло - но все равно не может вытянуть, как называется... Слово, Клавдий,
назови мне...
его оранжевые ленточки.
ного горла. И струна захлестнулась. И потянула ее вперед - через лаби-
ринт, навстречу новой, второй по счету инициации - в новую сущность,
для которой не осталось названия.
желтые флаги развевающейся луны, великая цель и величественный смысл,
прекрасные, теряемые, уже почти потерянные... Уже... почти...
цев.
надо только сделать вдох...
лю... Рыжая, что с тобой?..
красной крышей, где на фасаде - балкон, увитый виноградом и оттого по-
хожий на этикетку старого вина. А медный флюгер подрагивал в вышине,
и дымился костер на лужайке для пикников, а он шел к костру через всю
большую лужайку. Шагал, изо всех сил стараясь не сходить с прямой - но
его безудержно заносило, этот запах вечера, травы, недалекого пруда,
печеной на костре картошки...
яснее проступало беспокойство:
дело такое, бывает...
на складном брезентовом стульчике, подтянув к подбородку колени в ли-
нялых джинсах; он подошел и долгую секунду стоял рядом, слушая, как
звенит в ушах. Как затихают, но никак не могут затихнуть вдали тонкое
ржание и безнадежные колокольные звоны.
в недоумении, в оторопи, чуть не в обиде; он опустился перед ней на
колени, оторвал ее руки от заплаканного лица и ткнулся лицом в пере-
пачканные, пахнущие дымом ладони.
еле слышно. - И мир не изменился, и мы остались прежними...
по кругу. По спирали... в воронку... ТУДА...
ный, измученный взгляд несчастной лисицы.
от мира, от треска веточек в огне, от удивленных голосов отца и сына и
от пения далеких лягушек.
лых, как летние облака, бесстыдных соседских гусей.
Андреев Николай
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Лондон Джек
Вронский Константин
Витковский Евгений