Чтение 86–й страницы книги ~Паника~

Взрыв бомбы, удар грома - кракен обрушился вниз. Взметнувшаяся волна
ударила в корпус парусника и швырнула его вверх. Пролетев не меньше сорока
футов, суденышко рухнуло в кипящую воду под жалобный треск шпангоутов.

Рихард изо всех сил цеплялся за мачту. Потоки воды накатывались со всех
сторон сразу. Они захлестывали его целиком, выворачивали суставы. В какой-то
момент он думал, что сейчас захлебнется. Что сцепленные пальцы порвутся, не
выдержав напряжения. Рихард ослеп от боли.отсоленой воды.отбешеной
центрифуги.в которую угодил...'

Но он удержался. И рыбачья лодка - тоже выстояла. Когда кипящие воды
успокоились, Веерховен обнаружил, что стоит по колено в воде, вцепившись
зубами в обрывок снасти. Ему понадобилось немалое усилие, чтобы расцепить
руки. Глаза жгло, уши были полны воды, а слизистая носа и рта пропиталась
горькой солью. Рихард попытался вдохнуть, но в бронхах тоже была вода, и он
зашелся в приступе кашля. В довершение всего желудок Веерховена вывернулся
наизнанку. Немного полегчало.

Он огляделся. Море успокоилось. По крайней мере - так казалось. Вокруг
было темно. Лодка по самые борта была залита водой. Чудо, что она еще
держалась на плаву. Рядом с головой болталась какая-то набухшая водой
тряпка. "Кусок сорванного паруса",- сообразил Веерховен. А на сгибе его руки
все еще висел "Ингрем". Рихард разогнул руку,и автомат, соскользнув,
погрузился в воду. "Кажется, я жив!" - подумал Рихард.

Надо что-то делать... Вычерпать воду... где-то был черпак. Но его,
наверное, смыло. Еще ведро. Ведро не должно смыть, оно привязано, насколько
помнил Рихард... Загребая ногами, Веерховен побрел по палубе к корме...

Страшный удар обрушился на лодку снизу. Днище ее треснуло от носа до
кормы, а единственного оставшегося в ней человека швырнуло за борт, в теплую
соленую воду, которая так ласкова, когда погружаешься в нее в жаркий день.
Неподалеку от берега.

Веерховена ударило о поверхность, и этот удар его доконал: Рихард потерял
сознание. К счастью, потому что не почувствовал, как щупальце кракена
раздавило его грудную клетку.

Привлеченные борьбой и запахом крови акулы уже кружили поблизости от
кракена, бесновавшегося среди обломков. Но им не досталось ничего.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Дин Джибс проснулся в полной темноте. И почувствовал себя одновременно
опустошенным и полным сил. Опустошенность относилась к его голове, а
ощущение здоровья и силы - ко всему остальному телу. Рядом раздавалось
чье-то негромкое дыхание. Дин протянул руку и ощутил под пальцами нежную
гладкую кожу, сухую и горячую, как у тяжелобольного. Джибс подвинулся ближе,
и взбудораживающий мускусный запах ударил в ноздри. Рука его коснулась
подбородка лежащей, и ее зубы ласково сомкнулись на пальцах Дина. Тут он
вспомнил, где он и кто с ним. Отняв руку. Дин отодвинулся и оказался на
каменном полу рядом с подстилкой.

Сильные пальцы сомкнулись вокруг запястья Джибса. Рефлакторно он
освободился от захвата... но пальцы разжались на миг раньше.

- Пить хочешь? - раздался певучий волнующий голос Древней.

Джибс хотел пить, очень хотел. Но вместо этого спросил: - Где мои шорты?

Древняя засмеялась и вложила ему в руку то, что он просил.

Джибс натянул шорты и проверил содержимое карманов. Таблетки, которые дал
ему офицер, были на месте. Ремень со штыком исчез, но это было поправимо.
Как только он выберется наверх, сходит на базу и возьмет новый. А здесь от
ножа проку немного.

- Пей! - В руке его оказался полый бамбуковый ствол с пинтой холодной
воды. Вода была пресная, с сильным привкусом йода. - Поешь!

Ноздри Дина вдохнули аппетитный запах. Так пахла копченая рыба и тушенные
с пряностями овощи. И тем не менее не было ни рыбы, ни овощей, а был все тот
же пищевой комок - еда Древних.

Но Джибс не стал отказываться. И умял все за каких-нибудь пэру минут,
хотя ком весил фунта три.

- Я хочу наверх! - заявил он.вытерев руки пучком сухой травы.

- Идем! - легко согласилась Древняя. Джибс удивился. Он не думал, что
выбраться из пещеры окажется так просто.

Пальцы Древней снова сомкнулись вокруг запястья Дина. Но, сделав шаг,
Джибс вспомнил: - Моя обувь!

Не отпуская его, Древняя произнесла несколько слов на своем языке. Тут
только Дин узнал, что рядом есть еще кто-то. Теплые руки приподняли его
ступню, надели сандалию. Потом - вторую.

И все-таки он не верил, что его так запросто отпускают, пока впереди не
забрезжил свет.

- Иди, человек! - напутствовала его Древняя. - Иди и возвращайся.

- Меня зовут - Дин! - сказал Джибс. Его провожатая промолчала. Дин
услышал удаляющееся цоканье.

- Спасибо, радость моя! - пробормотал он и решительно шагнул в свет.

Рохан открыл глаза. И не увидел солнца. Небо над ним было сплошь затянуто
серыми неподвижными облаками. И океан, по-прежнему спокойный, из ярко-синего
стал темно-серым, свинцовым. Даже сочные листья пальм наверху, у источника
как-то поблекли.

Песок остался белым, но в нем уже не вспыхивали крохотными звездочками
кристаллики кварца.

Рохан сел. Вдохнул полной грудью густой запах океана, покрутил головой,
разминая шею.

АНК, статуэтка, вырезанная из темного янтаря, сидел футах в сорока.
Казалось,он так и провел ночь- прямой, неподвижный, одна нога подогнута,
вторая - выпрямлена, веки полуопущены, будто смотрит вниз. Кудрявые волосы,
желтые, пушистые, как у юной девушки, решительный подбородок Стрелометателя,
выпуклый лоб юного Асклепия. И кожа, на которую не садится пыль, которую не
пачкает пыльца тропических цветов. Модель для Праксителя.

Однако стоило Рохану задержать взгляд на отрешенно-сосредоточенном лице,
как длинные темные ресницы дрогнули.

- Доброе утро, брат! - произнес АНК негромко. - Посмотри там, под камнем.
Древние оставили тебе завтрак!

- Спасибо! - поблагодарил Рохан. Встав на ноги, он потянулся, чувствуя
упругую силу в .мышцах спины. Определенно, здешний климат ему на пользу!
Рохан помахал руками. АНК наблюдал за ним с нежной улыбкой,делающей его лицо
еще -более юным.

- Брат! - спросил Рохан. - Неужели ты никогда не спишь?

- Иногда! - отвечал АНК. - Сейчас мне некогда спать!

- Как может быть некогда бессмертному? - улыбнулся Рохан.

- Время - река! - сказал АНК. - Пройди ее от истоков до устья - и она не
перестанет течь. И не обмелеет. Ты поймешь это, брат, когда станешь таким,
как я. Бессмертие, брат, - не Вечность. Иди, ты собирался купаться, верно?
Поторопись. Когда пойдетдождь, купание станет менее приятным.

Рохан мельком взглянул на небо: тучи густели, наливаясь чернотой; потом
на Флоренс - девушка еще спала.

- Иду, - сказал он, глядя на свою подругу. Волосы Фло разметались по
песку, правая нога была согнута в колене и фривольно откинута в сторону,
правая рука лежала на животе, прикрывая ладошкой слипшиеся волоски между
ног.

В ту секунду, пока Рохан раздумывал - будить, не будить? - его организм
напомнил: он - мужчина.