read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- Хватит, - оборвал его Валентин Сергеевич. - В дальнейших разговорах
о музыке нужды нет.
- Но как же, - возмутился Данилов, - мне приписывают музыкальную
несостоятельность, а я профессионал, и я не могу...
- Хватит, - грубо сказал Валентин Сергеевич. - Все.
Он замолчал. А Данилов чувствовал, что Валентин Сергеевич хоть и
грозен сейчас, но находится в некоторой растерянности. Пауза затягивалась.
Валентин Сергеевич либо ждал новых материалов или сообщений, либо проводил
с приближенными особами совещание. "Не поняли они ничего, - думал Данилов.
- И уточнение им не помогло!.. Пожалуй, этот двенадцатитоновый отрывок
слишком математичен и, наверное, скучен, но только невежа может вычесть
его из музыки. А невежам спускать нельзя..."
- Итак, - сказал Валентин Сергеевич, - прослушав эти звуки, мы
убедились, что и они свидетельствуют об одном. В Колодце Ожидания Данилову
были представлены картины и действия, какие должны были и у демона, и у
человека вызвать определенные реакции. Причем они требовали откликов как
чисто бытового свойства, так и откликов, связанных с сутью мироздания. И
опять, и в мыслях, и в толчках крови, и в движениях биотоков, и в так
называемой музыке, Данилов в Колодце Ожидания проявил себя человеком.
Явления, дорогие демонам, вызывали в нем дрожь, а то и протест.
- При чем тут моя музыка! - не выдержал Данилов. - Вы ее разберите
всерьез. Где в ней дрожь? Где протест?
Он сам удивлялся своей дерзости, своему непослушанию. После того, как
он услышал музыку и опять признал себя Музыкантом, в нем и вскипела
дерзость. Он чувствовал себя со всем на свете равным. Что же ему робеть
Валентина Сергеевича! Он понимал, что сейчас все разберут с
математическими выкладками и анализом нотных знаков, укажут, где дрожь и
где протест, но молчать не мог.
- Разговор о музыке закончен, - сказал Валентин Сергеевич. - Впрочем,
эпизод с Колодцем Ожидания - так, мелочь, последняя проверка, можно было
бы и не проводить ее. Перейдем к другим доказательствам. Начнем просмотр.
Движение стула Данилова было остановлено, и он стал словно бы
независимым зрителем. Сначала, значит, слушателем, теперь зрителем. Но
если в звуках он был уверен, то сейчас следовало ждать конфуза, картины с
его участием могли пойти и самые безобразные. Что ж, пусть смотрят, коли
обязанности у них такие. Пусть! Так говорил себе Данилов, но опять сидел
скисший, ждал позора. Стена напротив Данилова тем временем побелела,
что-то щелкнуло, звякнуло - и пошли живые картины. И опять Данилов не мог
не отметить совершенства воспроизведения записей. И изобразительного, и
звукового, и обонятельного ряда. И всякая пылинка была видна и заметна. И
всякое шуршание доносилось. И всякий запах ударял в нос. Скажем, когда
показывали, как Данилов посещал Стишковскую с намерением поглядеть на ее
домашних зверей, запах притихшего попугая явственно отличался от запаха
саянского бурундука. Данилов видел реальную жизнь во всей ее объемности и
вещности, он, если бы не ремни, мог бы, кажется, шагнуть в эту жизнь и
стать собственным двойником. Но, впрочем, зачем?..
Показ сопровождался комментариями Валентина Сергеевича и его
заместителя. Коли была нужда, показ прерывался, и тогда спрашивали
участники разбирательства, а Валентин Сергеевич и заместитель разъясняли,
тыкая в застывшую картину длинными указками. То и дело привлекали к ответу
и Данилова. Тот выявлял себя спорщиком, с мнением Валентина Сергеевича он
часто не соглашался. Поначалу ему напоминали о мелочах. Вот он из
останкинских небес, прежде чем отправиться в Анды на раздумья, уловив
сигнал, бросился вниз и угостил стаканом водки учителя географии, у
которого оперировали отца.
- Жест чисто человеческий, - комментировал Валентин Сергеевич, -
добросердечие.
- Отчего же! - сразу же взбрыкивал Данилов. - Вы будто бы забываете,
что алкоголь зло. Он разрушает моральное и физическое здоровье человека.
Используя повод, я в понятных на Земле формах хоть немного, но отравил
учителя географии. В чем же я тут провинился?
Подобным же образом Данилов поставил себе в заслугу поджог спального
корпуса в доме отдыха "Планерское". Случай с домовым Георгием
Николаевичем, которого Данилов заразил вирусным гриппом, он истолковал как
попытку с помощью чихающего Георгия Николаевича вызвать хворь во всем его
доме. "А что это?! Что это?!" - вскричал неуравновешенный демон с
репейником в петлице. А было показано, как Данилов вел полуслепую старушку
через улицу возле метро "Щербаковская" (именно этого случая Данилов не
помнил, скольких старушек он переводил через улицы, и теперь подумал:
"Неужели они опустились до такого крохоборства?"). "Это я старушку веду",
- сказал Данилов. "Какая польза нам от этой старушки! - завопил демон с
репейником. - Как вы от старушки-то отвертитесь?" "Не вижу в ваших криках
и показе этого случая никакой логики, - сказал Данилов. - Если б я не
исполнял на Земле простейших людских правил, кто бы поверил мне?"
Последние слова, похоже, произвели некое впечатление на Валентина
Сергеевича. Он даже добавил: "Да и сохранить старушек надо, чтобы они
сидели на шее у молодых". Позже подобных эпизодов не показывали.
Ответственных за отбор материала, видимо, ждал нагоняй. Что же эдак
придираться к демону, которому по штатному расписанию внешне следовало
проявлять себя человеком.
Затем зрители наблюдали многие сцены московской жизни Данилова (в
частности, и то, как он примерял австралийское белье для Клавдии, и как
стоял в очереди к хлопобудам, потом струился в зал тяжелый табачный дым из
автомата на улице Королева и пахло останкинским пивом и еще многим:
перегарами, копченой красноперкой, аптечными напитками, туалетом).
Опускались участники разбирательства в яму театра и следовали за Даниловым
дорогами гастрольных поездок. С особым интересом, а возможно с
сопереживанием, были восприняты эпизоды любовных увлечений Данилова, порой
слышались и одобрительные реплики. Увлечения были давние, еще до встреч с
Клавдией Петровной, но и их просматривали. С дрожью ждал Данилов появления
Наташи. Но ни Наташу, ни Кармадона пока не демонстрировали. Может, и
впрямь не намерены были упоминать Кармадона и всего связанного с ним. Или
держали его на крайний случай. Оставалось сидеть и терпеть.
И хотя воссоздавалась реальная жизнь, Данилов, привыкший к
условностям искусства, и теперь будто бы смотрел то ли фильм, то ли
спектакль, то ли еще какое синтетическое зрелище. С удивлением он наблюдал
своих знакомых как актеров. И себе, естественно, удивлялся. Отчасти был
расстроен. Он имел иное представление о собственной внешности и о манерах,
нежели то, что складывалось у него теперь. "Рожа-то какая отвратительная!
- думал Данилов. - И осанка!"
Его обвиняли в том, что он, будучи в демоническом состоянии и
пользуясь неземными средствами, не позволил утонуть четырем судам в
Индийском и Тихом океанах. ("Это где же четвертое-то?" - притворно
удивился Данилов. Ему назвали место: на подходе к острову Сокотра, в
десяти милях от порта Хакари, сразу же были обнародованы и кадры
неожиданного спасения сухогруза.) Обвинили Данилова и в помощи в
африканских джунглях неким воинам, жаждущим свободы и справедливости (по
их понятиям), на которых напали вооруженные до зубов наемные солдаты.
("Это нехорошие люди!" - вскричал Данилов. Но было непонятно, кого именно
он назвал нехорошими людьми и какой смысл вкладывал в это определение.
Помощь он оказал тогда случайно. Летел куда-то над джунглями и учуял внизу
неприятные ему обстоятельства.) В вину Данилову ставили его чрезвычайно
бережное отношение к окружающей среде, памятникам архитектуры и населению
во время последних эпизодов его любви с демонической женщиной Анастасией -
не возникло никаких сдвигов земной коры, ничего не было сожжено или
разрушено (Данилов сразу с некоторым даже возмущением заявил, что дело тут
личное, интимное, мало ли о чем он в те мгновения думал, главное для него
- искренность отношений, а не какая-то там окружающая среда!). Ему
сказали: а когда в Исландии, то есть вовсе не на его участке и вовсе не
его усилиями, возникло извержение вулкана, то почему он, Данилов, направил
поток лавы мимо рыбацкого поселка? ("Случайно пролетал, - пробормотал
Данилов, - была температура, в театре все болели гриппом, ошибся... а
может, с перепоя...") И другие подобного рода случаи числились за
Даниловым. И не они одни. Данилов и еще немало напроказничал (это слово
Валентин Сергеевич, видимо, произнес, не подумав). При стараниях Данилова
поправились люди, какие должны были погибнуть от болезней или стать
калеками. После премьеры "Мертвых душ" в Большом театре Данилов устроил
фейерверк в Сокольниках. Выказывая себя якобы объективным болельщиком, не
помог "Спартаку" остаться в высшей лиге. ("Как, а он разве вылетел?" -
искренне удивился Данилов. Тут в разбирательстве произошла заминка.
Выявилась временная путаница. И "Мертвые души", и "Спартак" должны были
состояться лишь через несколько лет, и Данилову приписали будущие
прегрешения.) Еще: услышав о предполагаемом строительстве в Хохловском
переулке кооперативного гаража, Данилов сделал все, чтобы проект этого
"страшилища" (по его мнению) хода не имел. Когда не уродился лук, Данилов
искусными мерами, сам, естественно, оставаясь в стороне, склонил жителей
Ростова Великого к разведению лука, в том числе и дунганских сортов, и
Крестовский рынок был завален луком. Будучи на отдыхе на Валдае, Данилов
подсыпал в патронташи охотников холостые патроны. В своих разговорах,
особенно с детьми, Данилов поддерживал неприязненное отношение
собеседников к профессору Деревенькину, справедливо разрушавшему веру в
пришельцев. Данилов отучил способного попугая Стишковской ругаться
матерными словами. И прочее. И прочее.
Данилов всякой мелочи пытался дать разумное объяснение. Старания с
луком он, например, истолковал как чисто эгоистический порыв, у него не
хватало времени выстаивать очереди в овощных магазинах, вот он и суетился
с луком. Кораблям он якобы облегчал участь в Тихом и Индийском океанах,
чтобы сберечь их для Бермудского треугольника. Матерные слова попугай
Стишковской произносил не в той тональности, оттого и был наказан.
- А что касается Деревенькина, - говорил Данилов, - то мне не



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 [ 86 ] 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.