своею конницей в самую середину, поруша до конца строй волынской рати.
Тотчас под согласные певучие звуки своих труб оба немецких клина обняли,
сжали, стиснули Наримунта и началось уничтожение.
шпорами бока своего скакуна. - Недоносок Христов! Выродок! Стой!! Стой!!!
К-куда-а!
губя сражение. И пели рожки, и, разворачиваясь, точно на смотру, немцы
рубили бегущих.
наметом прямо на рыцарский клин. По платью и оружию Ольгерд издалека
признал Кейстута. Брат был жив!
Ольгерд, не понимая уже, что его не слышат, что в грохоте и стоне
сражения, ржании коней, гомоне дружин и стонах умирающих его голос тонет,
как в бурном море утлый челнок. Наримунта надо было бросать на произвол
судьбы и отступать, отступать, загородясъ гибнущими смольнянами, снегами,
завьюженной, в сырых водомоинах, Стравою, наконец! Он и вправду рыдал от
бессилия и злости. Приходило бросать Кейстута тоже на произвол судьбы, а
без него Жемайтия не устоит! Три года назад они так славно вдвоем,
измотавши в лесах, отразили едва ли не крестовый поход на Литву всего
Ордена и многочисленных спесивых союзников его, а теперь... Позор!
ускользнуть из кольца. Здесь, за перелесками, за лощиною, засыпанной
тяжелым глубоким снегом, следовало собрать и перестроить оставшихся в
живых. Ратники шли, скакали, ковыляли, ползли. Иные, тяжело раненные,
добравшись до своих, ложились и тут же умирали в снегу.
снег. И пели победно рожки, и, пестрея на солнце штандартами, блистая
железом, рыцари рубили ползущих по снегу раненых и умирающих людей.
высокий Кейстут на раненом шатающемся коне оказался рядом. За ним словно
тени, спотыкаясь, ехали, как и он залитые кровью, пять человек - все, что
осталось от дружины Кейстута. И все же он совершил невозможное, трижды
пробившись сквозь рыцарский строй. Ольгерд обнял брата.
рукою:
Залитый кровью, с горящими глазами на бледном лице, точно дух войны, он
был страшен в сей миг.
отступить в порядке! Не то немцы возьмут Вильну!
этого поля! Гляди! Добивают раненых! И это - рыцари! - с яростью выкрикнул
он. - Псы!
литвинов охотятся, словно на волков и медведей! Возьми моего запасного
коня, Кейстут! Ты еще можешь держаться в седле?
своих воинов... За тем лесом - сбор!
спешивались, одирая доспехи и платье с убитых. Оставшиеся в живых русичи и
литвины поспешно отходили к опушке леса. Раненые ползли, зарывались в
снег. Долежать бы до ночи! Увидят - зарубят без милости. Раненых редко
щадили в этой войне!
того позорного похода трехлетней давности, когда цвет рыцарства, все
орденское войско вместе с союзными отрядами высоких гостей, приехавших к
ратной потехе - два короля: Иоанн Чешский и Людовик Венгерский, моравский,
герцог, Карл Люксембургский, бургундский герцог и герцог Бурбон, графы
Голландии, Нюрнберга и Шварцбурга с дружинами, сколько собралось рыцарей,
стягов, гербов, сколько гордой ратной силы! - вс° это огромное войско,
обманутое литвинами, десять дней бродило в пустынных лесах, в то время как
полки Ольгерда пустошили Ливонию! Голодные, мокрые (началась распутица),
на измотанных конях воротились рыцари, не застав ни единого язычника...
Старый магистр, Людольф К°ниг, был тогда снят, обвинен в легкомыслии, в
измене, признан умопомешанным и заключен под стражу в Энгельсберг...
Заколебалась честь Ордена, заколебалось будущее его! И он, Генрих Дусемер,
должен был спасти любыми средствами потерянную рыцарскую честь Ливонии.
Любыми!
следует повестить по всему миру!>
Сотни? Быть может, даже тысячи? Навстречу гнали нестройную толпу
обезоруженных, израненных пленных. Магистр остановился, считая. Поднял
руку в железной перчатке, приказал:
безоружных, точно мечущееся, загнанное зверье. С хриплыми выдохами
вздымались и падали мечи, круг все сужался и сужался, стихали режущие уши
крики избиваемых... Все!
кто-то.
глазах.
Дусемер. - Гонца в Ригу! Гонцов к королю! Мы победили!
магистру, Иоганн Штакельберг. Генрих Дусемер покосился на старого воина,
ответил негромко:
рыцарей со всей Европы! И так слишком много тягостных неудач в этой войне!
Сегодняшний бой тоже дался не даром!
сквитаться за дневной разгром!>
вскакивали на коней, ровняли ряды. Внезапность! Вот что решило дело.
Ольгерд не ожидал, что рыцари выступят так рано. Внезапность и недолгие
сборы. Всего восемьсот рыцарей (с кнехтами и оруженосцами до трех тысяч
людей) отправились в этот поход. Теперь можно будет хоть на несколько
месяцев отдохнуть от литовских набегов, а тою порой укрепить дороги и
порубежные крепости. Генрих Дусемер отлично понимал, невзирая на днешний
успех, что война с Литвою, в лучшем случае, затянется на много лет...
победный шум вокруг нее. Завтра ко всем государям Европы поскачут вестники
победы, и цифра убитых литвинов будет все расти и расти: шесть, десять,
восемнадцать, двадцать, и наконец, сорок тысяч человек, и в нее поверят (и
даже в русские летописи она попадет!), и новые искатели легкой и славной
наживы устремят изо всех немецких земель в ряды Ордена, чтобы вновь и
вновь пытаться завоевать, истребить, выжечь эту упрямую землю, не
поддающуюся никаким завоеваниям. И будут гореть литовские хутора, и будут
гореть на кострах захваченные в плен рыцари - в честь огненосных литовских
богов, и Ольгерд, темнее ночи воротившийся в Вильну, в неизрасходованной
ярости воздвигнет гонение на христиан (запоздалыми казнями создав новых
мучеников во славу Христа), позабывши, что едва ли не все его воины -
крещеные православные русичи.
предков, никогда не унизил себя до подобных гонений, хотя и военною силою
и обманом всегда отклонял, отводил, отражал все попытки обратить себя в
католичество.
победы к победе, завоюет Подолию, подчинит Киев и почти всю северную Русь,
создаст великое русско-литовское государство от моря и до моря, не
потерпевши больше за всю жизнь ни одного серьезного поражения...
сразу вслед за смертью Ольгерда, начал рассыпаться этот колосс, без бою
захваченный Польшей, у которой потом Русь в течение нескольких столетий
последовательно отвоевывала, возвращая себе назад, захваченные некогда
Гедимином, Ольгердом и Витовтом русские земли?
ей укрепиться в столетиях, и в чем?
видится нам теперь.
Ольгерд начал долгую прю за митрополичий престол. Казалось бы, Ольгерд
точно так хитрил с цареградскою патриархией, как и Кейстут с римским
престолом, все обещая принять православие, да так и не приняв его в конце
концов...
Эриксон Стивен
Якубенко Николай
Шилова Юлия
Андреев Николай
Суворов Виктор
Распопов Дмитрий