ночного бдения была вознесена молитва: "Творец и владыка наш, какого
базилевса ты нам послал?" Вся братия, все миряне слышали ответ: "Худшего
по делам вашим я вам не нашел!"
может вступить в перебранку с подданными. Приходилось ждать.
судите по клятвопреступным его обещаниям, но по делам. Юстиниан разрушил
ваши жилища, руками варваров избил ваших близких, он сделал с вами то, что
ранее совершил в провинциях. В начале его правления на востоке явилась
звезда видом копья. Мы ждали беды от мидов - смерть пришла от пастыря
стада. Он опустошил Сирию, Палестину. Даже в пустынях отшельников люди
погибали от него. Епископы Павел и Евфрасий, и Ефрем, сын Апиана, суть
адские вилы в руках демона-базилевса. Лишь в Сирии они убили восемьдесят
мириадов мужчин, женщин, детей. И тридцать мириадов они продали сарацинам.
Сколько же погибло в бегстве - знает бог!
уставал, не давал Юстиниану бросить с кафизмы сокрушительную реплику.
христианин, вызываю тебя. Пойдем в Сирию! Я покажу тебе дома прочные, из
тесаного камня, но они более не жилища, их стены черны от копоти зажженных
тобою пожаров. Вот акведуки, тобой сокрушенные, иссушенные тобою цистерны.
Ливни, прорвав края животворящих каналов, смыли плодородную почву, и на
обнаженных скалах не зацепится и верблюжья колючка. Ты выморил Сирию, и
Палестину, и Самарию. От тебя безлюдеет Египет. Ты открыл путь аравитянам,
и они, коль захотят, без труда овладеют старыми христианскими землями.
Братья! Что сказано богом о псе, пожравшем доверенное ему стадо?
неистощим.
могилы древнейших язычников. Города еще целы, есть кровать для ночлега. В
ларях найдется горсть муки, сухие оливки. Ты - ешь! Я же не трону забытого
рукой палача. Как бы ангелы на страшном суде не сопричислили меня к твоему
воинству, убийца! То были жилища христиан. Ты укладывал сирийцев, евреев,
самаритян лицом вниз с петлей на шее. Концом той же веревки связывал ноги.
Счастье тому, кого быстро приканчивала ядовитая гадина. Не смея напрячь
тело от боязни греха самоубийства твоей хитрой петлей, они принимали
горчайшую смерть от мук близких своих, погибавших рядом. Ты разорил оплоты
христиан. Ты совершил дело врага.
У тебя есть корабли. Ты обещал нам безопасность встречи с тобой. Мы же
обещаем отпустить тебя четырем ветрам. Грузи награбленное тобой. И -
прощай!
Ориген имел успех краткости. Час речей прошел. Ни одного выкрика в пользу
мира и справедливости.
когда полетят камни?.. Он слышал выкрики:
храмов!
поругания. Тряпичное тело кощунственно нарекут именем базилевса, оплюют,
огадят и бросят в клоаку.
дошло до слуха:
вас бог! Да не обратит на вас кару за злобу, за непослушание! Послушание
Власти установлено Христом!
Распутник, детоубийца, почему твоя Феодора не рожает? Разучилась в Порнае?
присел, исчезнув из глаз подданных. Поза невеличественная вообще и очень
неудобная из-за лат под одеждой. Но его никто не видел. Били камни
последних оскорблений.
поджигателей.
Тот базилевс однажды вступил на кафизму без диадемы и вновь надел ее по
разрешению плебса.
базилевс - из тех, кто хочет быть Властью. Их нельзя уничтожить, так как в
своей совокупности они суть государство. "Их нужно постичь, чтобы
обессилить", - думал Юстиниан.
донатисты-циркумцеллионы, отрицая собственность, хотели, не зная того,
погубить империю: людям, поделившим достояние поровну, Власть не нужна.
Ибо, не имея возможности обогатиться, никто не захочет подчиняться. Однако
имущие, гордясь духом, хотят участвовать в правлении, дабы еще более
обогатиться. Они вредны, как гнездо непокорности, где могут воспитаться
соперники базилевсов. Поэтому Юстиниан усмирял землевладельцев эпиболой и
синоной, купцов - обложениями и палатийскими монополиями, а всех вместе -
конфискациями и казнями.
Юстиниан уменьшил войско до пятнадцати мириадов. Пусть медленнее
достигаются успехи в войне. Выгоднее подкупать врагов, выгоднее ссорить их
подкупами между собой, чем посылать против них могучие, опасные для Власти
легионы.
ересь заразила сирийские земли. Кафолическая церковь неуклонна в поддержке
Власти. Святители ее клялись в верности, но с условием: "Дай землю, с
которой ты вымел еретиков, мы заплатим тебе небом. Помоги нам сокрушить
ребра схизмам, мы поможем тебе победить персов, готов, гуннов, германцев".
Считая земную жизнь ничтожной, святители не препятствуют Власти гасить ее
дыхание в тленных телах. Способствуя империи, Церковь лишила еретика
человеческих прав. Бог сказал: не убий. Но кого? Еретик есть не человек,
но враг бога и христиан: убить его - заслуга. Однако и единство верующих
опасно, как и гордость святителей.
светлейших нельзя управлять, и нет общего лекарства против дремлющей в них
опасности, кроме бдительности и разделения.
старый Рим. Катон* и Цицерон** были сутягами. Один покончил с собой,
другого зарезали или удушили. Следовало обоих утопить младенцами.
Популярность демагогов начиналась со словопрений на процессах. Шпионы
изыскивали любителей пачкать папирус и рассуждать о делах Власти. Юстиниан
упростил суды. Сенат превратился в неприсутственное учреждение. Остались
здания и звания.
неразумной, как стадо животных. Его нужно разоружить. Пусть безоружные
жители провинций не имеют чем отбиться даже от разбойников. Пусть от
страха перед людокрадами сколько-нибудь состоятельные люди прячутся. Зато
сейчас горсть герулов, готов, славян, разноплеменных ипаспистов Велизария
достаточна против единодушного охлоса. Нет, Юстиниан не вызовет
подкрепления!
на армию, кто на богатых, кто даже на плебс, как Анастасий, покровитель
прасинов. Имея союзника - имеешь врага. Нужно иное.
правитель - из истории. Юстиниан еще юношей нашел у Геродота рассказ о
тиране Милета Фразибуле. Его союзник, тиран Коринфа Периандр, хотел
получить совет, как лучше управлять государством. Взяв на прогулку
посланного, Фразибул тонкой тростью с величайшим терпением обломал на
пшеничном поле все колосья, поднявшиеся выше других, и, ничего не
объяснив, отпустил посла. Тот мог рассказать Периандру только о странном
поведении его милетского друга. Но коринфский тиран понял. Юстиниан -
тоже. Он тщательно боролся с самым страшным противником Власти - с
Человеком. Этот враг появлялся везде, трость Власти не может знать отдыха.
Цена мятежа безголового - медь. Неделю бунтует город, а вождя нет. Ни
озлобленный Ориген, ни Тацит-мечтатель, ни Манассиос-мягкодушный не
годятся в правители.
Пробуса, знатных патрикиев, в числе других искавших в Палатии прибежища от
мятежа.
приказав всем выйти, поднял подданных ласковым словом, милостиво разрешил
им сесть на подножие престола.
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Березин Федор
Прозоров Александр
Русанов Владислав
Андреев Николай