Чтение 86–й страницы книги ~Братья Гримм. Собрание сочинений (200 сказок)~

чок, погнал его вдаль, и мальчик вынужден был за тем колпачком бежать.

Пока он вернулся, королевна расчесала и прибрала свои волосы, и
мальчику не досталось ни одного ее волоска. Тогда мальчик рассердился на
нее и не стал с нею говорить; и так пасли они гусей до самого вечера, а
затем отправились домой.

На другое утро, проходя под мрачными воротами, королевна сказала:

Висишь ты здесь, мой верный Фалада! - а Фалада отвечал ей:

А тебе, королевна, гусей гнать надо...

Если б твоя матушка про то дозналась,

Сердце бы ее тогда разорвалось!

А придя на пастбище, села она опять на лужок и опять стала расчесы-
вать свои волосы, и Кюрдхен стал опять за нею бегать и хотел ее ухватить
за волосы; но она проговорила:

Дуй, подуй-ка, ветерок,

Сдуй с Кюрдхена колпачок;

Вдаль гони его, прошу,

Пока косу расчешу!

И налетел ветер, и сорвал с головы у мальчика его колпачок, и приш-
лось ему долго за ним бегать, а когда он вернулся, она уж давно прибрала
свои волосы, и он ни одного волоска от нее добыть не мог; и опять они
пасли своих гусей до вечера.

Под вечер, однако же, когда они гусей пригнали, Кюрдхен пошел к ста-
рому королю и сказал: "С этой девушкой я не хочу больше гусей пасти". -
"А почему бы так?" - спросил король. "Да она мне целый день досаждает".

Старый король стал расспрашивать его, чем она ему досаждает. На это
Кюрдхен сказал: "Утром, когда мы с гусями проходим под мрачными ворота-
ми, а там лошадиная голова на стене повешена, она той голове говорит:

Висишь ты здесь, мой верный Фалада! - а голова ей отвечает:

А тебе, королевна, гусей гнать надо...

Если б твоя матушка про то дозналась,

Сердце бы ее тогда разорвалось!

А затем он рассказал королю, что каждое утро происходит на гусином
пастбище и как он должен по ветру гоняться за своей шляпенкой.

Старый король приказал ему на следующий день опять гнать гусей с ко-
ролевной, а сам спозаранок засел позади мрачных ворот и слышал своими
ушами, как она говорила с головой своего Фалады; затем пошел он за нею
следом на пастбище и спрятался за куст на лужайке.

Тут вскоре он своими собственными глазами увидел, как Кюрдхен и гу-
сятница пригнали стадо гусей и как она потом села и распустила свои во-
лосы, блестевшие как золото. Вслед за тем она опять-таки сказала:

Дуй, подуй-ка, ветерок,

Сдуй с Кюрдхена колпачок;

Вдаль гони его, прошу,

Пока косу расчешу!

И опять налетел порыв ветра и унесся с колпачком Кюрдхена вдаль, так
что тот должен был за ним долго бегать, а гусятница тем временем преспо-
койно расчесывала и плела свои косы, и старый король все это наблюдал из
своей засады.

Никем не замеченный, вернулся он домой, и когда вечером гусятница
пригнала гусей с пастбища, он отозвал ее в сторону и спросил, почему она
все это делает.

"Этого не смею я вам сказать, - отвечала гусятница, - не смею я нико-
му на свое горе пожаловаться, потому что я поклялась об этом молчать, не
то придется мне жизнь потерять".

Но король настаивал и продолжал допрашивать, и все же ничего от нее
не мог добиться. "Ну, - сказал он, - если уж ты мне ничего сказать не
хочешь, так вот поделись своим горем с этою железною печкой", - да на
том и ушел.

Тогда влезла королевна в железную печь, стала плакать и жаловаться,
облегчила свое наболевшее сердце и сказала: "Вот сижу я здесь, бедная,
всеми покинутая! Хотя я королевна по рождению, а коварная камеристка си-
лой заставила меня скинуть мое королевское платье и заняла мое место у
жениха, между тем как я стала гусятницей и теперь вынуждена справлять
всякую черную работу. Кабы знала то моя матушка, у ней сердце с горя ра-
зорвалось бы!"

А старый-то король тем временем стоял наверху у самого устья трубы,
прислушивался и слышал все, что она говорила.

Выслушав ее, он вернулся опять в ту же комнату и велел ей выйти из
печки.

Он приказал одеть ее в королевское платье - и надивиться не мог ее
красоте.

Затем позвал король своего сына и открыл ему, что приехала к нему не
его невеста, а ее камеристка, и что девушка-гусятница есть его настоящая
невеста.

Молодой король был радешенек, увидев, какая у него невеста красавица
и умница, и по поводу этого открытия затеял большой пир, на который
пригласил всех своих друзей и близких.

На первом месте за столом сидел жених, и королевна сидела по одну его
руку, а камеристка - по другую и настолько была ослеплена, что не могла
узнать королевну в ее блестящем наряде.

Когда все попили и поели, и повеселели, старый король задал камерист-
ке загадку: "Чего бы достойна была служанка, которая так-то и так-то об-
манула свою госпожу?" - и затем, изложив перед всеми историю королевны,
потребовал, чтобы камеристка сказала, какой приговор следует произнести
над такой обманщицей.

Выслушав короля, камеристка сказала: "Такая обманщица достойна была
бы того, чтобы раздеть ее донага, посадить в бочку, убитую гвоздями; а в
ту бочку впрячь двух белых коней и на тех конях катить ее по улицам в
бочке до самого места казни".

Король же сказал: "Эта обманщица - ты сама, и произнесла ты свой
собственный приговор: над тобой его и исполним".

И когда этот приговор был исполнен, молодой король женился на настоя-
щей королевне, и правили они своим королевством долго и мирно.

Молодой великан

У одного крестьянина был сын, ростом с мизинчик. Он нисколько не рос
и за много лет ни на волосок не вырос. Задумал однажды крестьянин в поле
выехать пахать, а малютка-сын и говорит ему: "Батюшка, я хочу с тобою в
поле". - "В поле? - сказал отец. - Нет, уж лучше дома оставайся; ты там
ни на что не пригоден; того и гляди, еще потеряешься".

Тут начал малютка плакать, и, чтобы унять его плач, отец сунул его в
карман и захватил с собою.

Выехав в поле, отец вынул его из кармана и посадил в свежевзрытую бо-
розду.

В это время из-за горы вышла громадная великанша. "Видишь ли ты эту
громадину? - спросил отец сына, и, желая на всякий случай пристращать
ребенка, добавил: - Вот она придет, да и возьмет тебя".

А великанша лишь переступила два шага, уж и очутилась рядом с бороз-
дою.

Осторожно подняла великанша малютку двумя пальцами из борозды, внима-
тельно его осмотрела и, ни слова не сказавши отцу, унесла его с собою.

Отец был при этом, но от страха не мог произнести ни звука; он счел
своего сына погибшим и навек для себя утраченным.

Великанша унесла малютку домой и стала кормить его своею грудью; и
вот малютка стал расти и крепнуть, как все великаны.

По истечении двух лет великанша пошла со своим воспитанником в лес,
желая испытать его силу, и сказала ему: "Вытащи-ка себе из земли дубин-
ку".

Мальчик оказался уже настолько крепким, что вырвал молодое деревце из
земли с корнями.

Но великанша подумала, что это надо лучше делать, вернула его домой и
еще два года кормила грудью.

При вторичном испытании силы мальчика возросли уже настолько, что он
мог вытащить из земли старое дерево.

И это показалось великанше еще недостаточным, и она кормила его еще
два года грудью.

Через два года великанша вместе с повзрослевшим мальчиком пришла в
лес и сказала: "Ну-ка, вырви теперь себе порядочную дубину".

Тот шутя вырвал толстейший дуб из земли, так что треск кругом пошел.
"Ну, теперь довольно с тебя, - сказала великанша, - теперь ты выучился!"

И повела его обратно на то поле, с которого его унесла. Отец юноши
стоял на том поле за плугом.

Молодой великан подошел к нему и сказал: "Видишь, отец, каким твой
сын молодцом стал?"

Крестьянин перепугался и стал отнекиваться: "Нет, ты мне не сын, не
надо мне тебя - ступай себе". - "Ну, конечно же, я твой сын; пусти меня
поработать, ведь я могу пахать так же, как ты, и даже, пожалуй, еще луч-
ше тебя". - "Да нет же, нет, ты мне не сын, и пахать ты тоже не можешь,
пойди ты от меня".

А между тем, испугавшись этого великана, он бросил плуг, отошел от
него и присел в сторонке.

Тогда юноша принялся за плуг и надавил на него одною рукою, но напор
был так силен, что плуг глубоко ушел в землю.

Крестьянин не мог на такую работу смотреть хладнокровно и крикнул
ему: "Коли хочешь пахать, не напирай так сильно, не то испортишь все де-
ло".

Юноша же, чтобы исправить свой промах, отпряг лошадей, сам впрягся в
плуг и сказал: "Ступай себе домой, батюшка, да прикажи матушке пригото-