Чтение 86–й страницы книги ~Бессмертная трилогия~

"Я хочу, чтобы Валя была около меня и чтобы она любила меня. А если нет,
то и не надо, можно и так".

* * *

"Презирал, любил, ненавидел, возмущался, восторгался, и это - в течение
одного какого-нибудь дня, даже в течение часа".

* * *

"Иногда мне кажется, что я неспособен чувствовать. Всякое возникающее во
мне чувство я стараюсь проанализировать, разобрать по винтикам, и оно
делается каким-то мелочно-ничтожным".

* * *

"Им нравились фотографические карточки, где они совершенно не были похожи
на себя. Эти карточки награждали их чертами, которых у них не было, и они
начинали верить в них, воображать, что они действительно ими обладают".

* * *

"Я все время думаю о ней, а о чем она сейчас думает? Вдруг она сейчас с
кем-нибудь танцует? Вдруг кто-нибудь обнимает сейчас ее? А? Нет, не может
быть, она, наверно, с родителями".

* * *

"По-моему, я довольно мелкими шагами иду к славе. Но мне еще мало лет.

Успеется".

* * *

"Женщина вспоминает дни, которые ушли. Она видит их перед собой такими,
какими они были, с той разницей, что в хороших днях она опускает плохие
мелочи, а в плохих днях - хорошие".

* * *

"А вдруг я бездарный? Вдруг я действительно бездарный?

Вдруг все мечты разлетятся? Нет, этого не может быть. А вдруг?..

И это "вдруг" растет, увеличивается, делается совершенно вероятным и
отчетливым. Кажется, что оно-то и случится в жизни. Ну нет! Тогда я покончу
самоубийством. Но я чувствую, что это самоубийство - сплошная литература и
никогда я не сделаю этого. Становится совсем тяжело. Неужели даже наедине не
можешь быть искренним? Нет, не могу. Я могу быть искренним, когда говорю с
другими. Тогда это у меня получается. А наедине ничего не выходит".

* * *

"В самой философствующей пьесе, то есть в "Гамлете", действия не меньше,
чем в любом авантюрном романе".

* * *

"Когда ей исполнилось шестнадцать лет, какая-то чертова сила потянула ее
к мужчине. Сначала ей нравилось разговаривать с ними, потом ей стало
нравиться сидеть с ними рядом, потом она стала прижиматься к ним, а потом
она уже захотела, чтобы ее обнимали". " * *

"Оставляя две копейки на стеклянной тарелочке кассы, они уходят с таким
видом, будто подарили сто рублей".

* * *

"Я ехал в Москву и оттуда в Крым в Коктебель. Я очутился на верхней полке
и смотрел на женщину, которая сидела против меня на нижней полке. У нее были
красивые ноги и узкий носок туфли. Как я понял из разговора, она была
актрисой Камерного театра. К ней подошел мужчина, по-моему тоже актер, и
сказал, что купил консервы и что везет их домой. Женщина запрыгала вокруг
него, запищала и очень неуклюже старалась изобразить маленькую девочку, как
это любят делать многие женщины. Мужчина растерялся, начал заискивающе
улыбаться и отдал ей одну банку. Она заплатила ему за нее, долго роясь в
сумочке. Мужчина взял деньги, сначала отказываясь, хотя протянутая рука
сразу выдала его. Видно было, что они небогаты. Мужчина долго еще говорил о
консервах, о том, как ему удалось достать эти несколько банок, как он рад,
что везет их домой.

Я улыбнулся.

Потом еще долго не мог заснуть. Мне почему-то жалко было этого актера с
его консервами".

* * *

"Очень часто героем романа является идея автора".

* * *

"Она смотрелась в каждое оконное стекло и перед каждым стеклом поправляла
шапочку и подслюнявливала брови. А когда проходила мимо подвальных стекол,
любовалась своими ногами. Нечто вроде болезни: постоянное желание видеть
себя. Она смотрелась даже в чайник, в кастрюлю, в полированную поверхность
буфета, шкафа и столов из красного дерева. Всюду, где можно было увидеть
собственное отражение. А своей тени она боялась, потому что думала: "Тень
делает меня смешной".

* * *

"Конечно, неприятно сознавать, что вы уйдете, исчезнете, провалитесь в
ничто, а ваши знакомые будут есть, спать, целоваться, стонать, веселиться,
грустить и говорить фразы. Но что делать! Мы - только люди, то есть высшие
животные класса млекопитающих".

* * *

"Преклоняйтесь перед "Гамлетом". Лучшего создать невозможно".

* * *

"Мы с ней шли под руку по только что выпавшему снегу, и он хрустел под
нашими ногами, как огурец".

* * *

"Он мог бы сказать: "Я родился случайно, как плохой сюрприз недоумевавшей
матери". Никто не ждал его, никому он был не нужен, а только мешал. Он
старил уже состарившуюся женщину и неприятно тревожил спокойного мужчину -
своего отца".

* * *

"Иметь дело с женщиной - иногда счастье, с двумя - сущее бедствие".

* * *

"Она говорила, что Мопассан - хороший писатель, и при этом хитро
посматривала. Говорила, что Шекспир - великий, что Байрон - гений, что
Пушкин - замечательный. Но стихов не любила, считая, что предложения в них
составлены неправильно.

Она была такой же, как все, говорила то же, что все, и совсем не была
повинна в этом".

* * *

"Я хотел бы положить голову к ней на колени и лежать так. А ведь больше
всего не люблю сентиментальность".

* * *

"Годы, как столбы, ужасно похожи один на другой, хотя некоторые бывают и
повыше.

В этом году я ехал в Москву один, в этом году я стоял на площадке до часу
ночи, в этом году я курил папиросу.

Этот год был немного повыше. Я чувствовал себя взрослым, и от этого
чувства я понимал, что еще ребенок".

Кире казалось, что он похож на Байрона. Он и в самом деле был несколько
похож на него, но гораздо больше на мать, хотя и без ее "мартышкости".

А чтобы сильней подчеркнуть прятное сходство с автором "Чайльд Гарольда",
он носил отложные белые воротнички наружу, а не внутрь - под тужурку.

И тормошил темные волнистые волосы, чтобы они были еще волнистей.

Фигурка же у него была моя: безбедрая, тонкая, прямая. Но я длинный, а