щуплой его спине было видно, что он сильно боится. Он потоптался недолго
у входа и вернулся, сказав, что магазин заперт, а внутри видел двух
женщин в белых халатах,- похоже, продавщицы. И сердце у меня бешено
заколотилось - все, значит, операция началась. Женщины в халатах в
магазине не продавщицы, это, должно быть, девушки из комендантского
взвода...
кабину.
это длилось, и я тщательно старался вспомнить, сколько приблизительно
шагов от двери до тоннельчика, потом припоминал длину тоннельчика и
сколько еще от него до поворота, сразу за которым дверь в кладовку. Ах,
глупость какая - поганая дверка, она моя единственная дверь в жизнь...
притормозил наш "фердинанд", в лобовом стекле мне виден был Копырин. Он
выехал на левый тротуар, потом стал сдавать задом и остановился так, что
выход из него оказался прямо перед входом в магазин. Отворилась дверца
кабины, и я увидел, как из нее прыжком вымахнул Жеглов. Он постучал в
стекло и показал что-то находящимся внутри магазина. Отперли входную
дверь, и из автобуса вышел Пасюк, держа за руку Фокса, сзади его
страховал Тараскин. Они мгновенно провели Фокса в помещение, и снаружи
остались только Гриша и Копырин.
держат хлебный фургон под плотным прицелом. Лошак завел мотор, и фургон
медленно, на первой скорости, покатил за угол, на пустырь, к черному
ходу, перекрыв его так же, как Копырин - главный вход с улицы.
попрыгали из люка на снег. Замка на двери не было. Чугунная Рожа потянул
ее легонько на себя
пошел горбун.
прикрою его сзади...
напирали Промокашка и Лошак, и в руках у них были пистолеты. Левченко
махнул рукой, и я тоже ступил на бетонный спуск в подвал.
тусклом сумраке подвала, и я только слышал негромкий шорох шагов впереди
и тяжелый топот Левченко, Промокашки и Лошака за своей спиной. Глаза
привыкли, и горбун уверенно прошел через приемку, быстро юркнул в
тоннельчик, и на повороте слабо блеснул в свете запыленной
пятнадцатисвечевки вороненый вальтер в его длинной обезьяньей руке. И
Тягунов шагнул в тоннель, зашуршали его ботинки по цементу, увесисто
громыхнул Чугунная Рожа, согнувшись, вошел я, сзади Левченко... Где-то
впереди, наверху раздавались громкие голоса, и горбун вел нас прямо на
эти голоса. Пять шагов, шесть, семь, восемь, девять; сейчас кончается
тоннельчик, кромка низкого свода, надо присмотреть какую-нибудь палку,
чтобы свалить Чугунную Рожу одним ударом... Эх, не сообразил, видно,
Жеглов, куда я от них на свету-то денусь? Я так надеялся, что Жеглов
догадается погасить свет в подвале...
за ним еще два шага - и кладовая... Три, четыре... Поворот... Раз...
два...
окутала нас. И тишина - все остановились. Это будет длиться еще
несколько секунд...
ступайте, ноги мои! Не грохочи так, сердце! Не рви с хрипом затхлый
воздух, мое дыхание!
двери, холодное прикосновение, застывшей в подвале жести. Зябко трясутся
руки. Господи, дверь, не заскрипи только, не визжите, петли! Подайся,
дверь, бесшумно. Плавно уступила моим пальцам дверь, скользнула вглубь
на смазанных петлях, приняла меня кладовая, как река, как материнское
объятие, как спасение, как жизнь...
инстинкты, годами наработанные навыки ходить по краю пропасти. Мысли
были у Жеглова, когда он крепил здесь вчера здоровый брус засова,
намазав его жирно солидолом, так что и он скользнул в гнездо беззвучно,
как сом в сети.
лицо, и удушье взяло меня железной хваткой за горло - не хватало
воздуха, и не хватало смелости поверить, что я смог обо всем
договориться с Жегловым, смог за двадцать километров, сидя в гнусном
притоне, передать ему свой крик души...
страха в нем не было:
придумал играть, а, мусорок?..
вдруг наткнулся на что-то тяжелое и холодное-пистолет! Мой ТТ! Жеглов и
это предусмотрел - если я догадаюсь, то и пистолет у меня под рукой
будет!
мог рвануть...
немного, а там еще посмотрим.
Они стали, видимо, вдвоем наседать на дверь, петли протяжно заскрипели.
очень громкий, просто пронзительный, баритончик Жеглова:
сразу сообразил, что Жеглов говорит с ними через вентиляционный люк, и в
этой затхлой сводчатой тесноте, в этой мгле кромешной звучал его голос
иерихонской трубой. Я почти уверен, что Жеглов предвидел этот эффект.
кстати, уже отогнали от дверей. Я предлагаю вам сдаться, иначе вы отсюда
не выйдете...
Слышал, наверное?
банды я имею указание руководства живьем вас не брать, если вы не
примете моих условий. Как, устраивает тебя такой вариант?
живьем сдерем!
плавало напряженное злое молчание, потом Жеглов громко рассмеялся, и его
хохот громом носился по подвалу:
тю-тю! Руки у тебя коротки до него дотянуться.
запальчивой первой злобы и азарта собственного испуга приходила
окончательная уверенность, что им отсюда не вырваться, капкан
захлопнулся намертво.
снова где-то растворялись, и в какой-то момент - прошла, наверное,
тысяча лет - горбун крикнул:
выкидывайте наружу стволы и ножи. Предупреждаю, дверь под прицелом,
никаких фокусов, стреляем без предупреждения...
вдалеке, измятый сводами, поворотами, исковерканный дверьми, прозвучал
голос Жеглова, уже не радиострашный, а обычный быстрый его баритончик:
добрел я до спуска, медленно сделал последние шаги и вышел на улицу, а
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Каргалов Вадим
Пехов Алексей
Жюль Верн