больными. В данном случае ничего не требовалось предпринимать. Бен Гудли
выяснил, что у ЦРУ нет там агентов, способных подтвердить поступившую
разведывательную информацию, и хотя его страна была заинтересована в
регионе, сделать что-либо было нельзя. Средства массовой информации еще не
пронюхали про эти события и, как это часто происходит, ЦРУ станет делать
вид, что ему ничего не известно до тех пор, пока новости не станут
достоянием общественности. Поступив таким образом, Центральное
разведывательное управление укрепит веру публики в то, что средства массовой
информации способны проникать в секреты не менее эффективно, чем федеральные
агентства. На самом деле так бывало далеко не всегда, но все-таки чаще, чем
этого хотелось Гудли.
а представить собственно факт не так уж и сложно. Гудли и его специалист по
региону потратили полчаса на составление черновика. Принтер сделал печатную
копию доклада для внутреннего служебного пользования ЦРУ, а затем модем
передал доклад по защищенным каналам связи в заинтересованные федеральные
агентства. Покончив с этим, они вернулись в оперативный центр.
***
реактивных лайнеров "Боинг-777" для использования на международных рейсах в
Нью-Йорк, Чикаго и Вашингтон. Они были намного комфортабельнее и надежнее
советских авиалайнеров, на которых ему приходилось летать в течение многих
лет, но ему не становилось уютнее при мысли, что самолет, на котором он
летит так далеко, имеет всего два двигателя, хотя бы и сделанных в Америке,
вместо четырех, как раньше. По крайней мере кресла в первом классе были
удобными, а русская водка, которую ему принесли вскоре после взлета, высшего
качества. Сочетание того и другого позволило ему заснуть на пять с половиной
часов, но над Гренландией он проснулся - организм начал реагировать на смену
часовых поясов. Телохранитель, сидящий рядом, продолжал спать и видел сны,
соответствующие его профессии. Где-то в хвостовом отделении на откидных
сиденьях, наверно, спали стюардессы.
специальном самолете, снабженном всеми средствами связи, и если бы что-то
случилось в мире, его немедленно поставили бы в известность. Но больше
Головко огорчало, что в мире действительно что-то происходило, просто не
могло не происходить. Так случается всегда, думал он в темноте под ровный
гул двигателей. Ты летишь на важную встречу, потому что опасаешься чего-то,
и вот, пока летишь, происходит именно то, чего ты опасался. Происходит - а
ты ничего не можешь предпринять, если не потому, что нет связи, так по той
причине, что не имеешь возможности посоветоваться со своими старшими
помощниками. Ирак и Китай. К счастью, эти две горячие точки разделяет
огромное пространство. И тут Головко напомнил себе, что еще большее
расстояние отделяет Москву от Вашингтона, и чтобы попасть из одного города в
другой, нужно лететь всю ночь на двухмоторном реактивном самолете. С этой
приятной мыслью он повернулся на бок, сказав себе, что ему необходимо как
следует выспаться.
***
переправить из Ирана в Судан. Давно прошло то время, когда иранским
самолетам разрешали пролетать над территорией Саудовской Аравии, и
единственным исключением было паломничество в Мекку - ежегодный хадж. Теперь
пассажирские самолеты были вынуждены огибать Аравийский полуостров, затем
они летели над Красным морем, прежде чем повернуть на запад, к Хартуму. Это
втрое увеличивало расстояние и время рейса, а другой, более короткий, этап
не мог начаться до тех пор, пока первый, более продолжительный, не
заканчивался в Судане и высшие военные чины не размещались в поспешно
подготовленных апартаментах, признав их достаточно удобными, а потом звонили
в Багдад, упоминая в разговоре заранее согласованный код, подтверждающий,
что все прошло благополучно. Все было бы намного проще, если бы можно было
погрузить всех генералов в коммерческий авиалайнер и совершить
один-единственный рейс по маршруту Багдад - Тегеран - Хартум, но это было
невозможно.
из Багдада в Хартум, просто пролетая над Иорданией, но при этом маршрут
проходил слишком близко от Израиля, и такая перспектива совсем не радовала
генералов. Наконец, возникала проблема секретности, еще более все
усложняющая.
ярость. А он одиноко стоял у окна закрытой части главного терминала,
наблюдая за тем, как "Гольфстрим G-IV" остановился рядом с другим самолетом,
как открылись дверцы, как люди поспешно спускались по трапу из одного
самолета и тут же поднимались в другой, пока носильщики переносили тот
небольшой багаж, который прихватили с собой генералы - несомненно,
драгоценности и другие предметы, стоящие очень дорого и занимающие мало
места, с улыбкой подумал святой человек. На все это потребовалось лишь
несколько минут, и ожидавший пассажиров самолет начал выруливать на взлетную
дорожку.
столь скучную и малозначащую процедуру, но она венчала два десятка лет
непрерывных усилий, и этот мужчина, хотя и посвятивший свою жизнь Богу,
Махмуд Хаджи Дарейи, все-таки оставался человеком и хотел собственными
глазами увидеть плоды своего труда. Он потратил на это всю жизнь, но даже
теперь задача была выполнена едва наполовину. А его жизнь подходила к
концу...
секунда за секундой, минута за минутой, час за часом, день за днем, одно и
то же для всех, но ему почему-то казалось, что, когда тебе за семьдесят,
время бежит быстрее. Он посмотрел на свои руки, морщины говорили о прошедшей
жизни, одни из них были естественными, другие - нет. Два пальца ему сломали
в казематах тайной полиции "Савак", службы безопасности шаха, подготовленной
для него израильтянами. Какой мучительной была боль, но не без
удовлетворения он тут же вспомнил, как расплатился с теми двумя, которые
тогда допрашивали его. Дарейи не произнес ни единого слова. Он молча стоял,
неподвижный, как статуя, когда их повели на расстрел. Вообще-то они не
заслуживали памяти. Мелкие людишки, простые исполнители, делающие работу,
порученную им другими, не задумываясь над тем, кто он и почему они должны
ненавидеть его. Перед казнью с каждым по очереди молился имам, потому что
отказать человеку в возможности примириться с Аллахом - это преступление. К
тому же, разве это так уж трудно? Они умерли одинаково быстро, как и
остальные. Один крохотный шаг в жизненном пути человека, хотя жизни этих
людей в конечном итоге оказались намного короче, чем у него.
в эмиграцию в Париж, но Дарейи поступил по-другому. Он оставался в тени,
координируя и направляя действия своего лидера. Один раз его арестовали, но
затем освободили, потому что он молчал, как молчали и остальные, близко
связанные с ним. Это был промах шаха, один из многих. В конце концов
правитель Ирана был вынужден сдаться, потому что проявил нерешительность. Он
был слишком либеральным в своей политике, чем вызвал негодование исламских
священнослужителей, слишком реакционным, по мнению своих западных союзников,
безуспешно пытался найти компромисс в той части мира, где человек может
выбирать лишь одно из двух. Нет, одно из одного, никакого выбора, поправил
себя Дарейи, наблюдая затем, как "гольфстрим" оторвался от земли и начал
набирать высоту. Ирак предпочел другой путь, не пожелал прислушаться к Слову
Бога, и чего добился? Хуссейн начал войну с Ираном, думая, что эта страна
ослабла в отсутствие лидера, и потерпел неудачу. Затем он бросил свои войска
на юг, и его поражение там оказалось еще более сокрушительным. Все это он
делал ради достижения временной власти.
упускал ее Хомейни, и хотя великий аятолла умер, дело его продолжало жить.
Дарейи смотрел на север, зная, что его цель лежит позади него, слишком
далеко, чтобы увидеть ее, но все-таки находится там, где ей надлежит
находиться. Это священные города Мекка и Медина.., и Иерусалим. Он побывал в
двух первых, но не в третьем. Еще юношей, молодым и благочестивым, он хотел
увидеть камень Авраама, но по какой-то причине - сейчас он не помнил почему
- отец, который был купцом, не смог отвезти его туда. Может быть, еще придет
время, и он побывает там. Зато он видел город, где родился пророк и,
разумеется, совершил паломничество в Мекку - хадж, - причем не однажды,
несмотря на политические и религиозные разногласия между Ираном и Саудовской
Аравией. Дарейи хотел снова побывать в Мекке, чтобы помолиться перед Каабой
. Но даже в этом заключалось нечто большее.
для себя. Нет, ему хотелось перед концом своей скромной жизни стать
свидетелем осуществления Великой Цели. Ислам простирался с крайнего запада
Африки до крайнего востока Азии, не считая небольших территорий, населенных
людьми, преданными исламу, в Западном полушарии, однако эта религия не была
единственным сверкающим факелом и единственной целью человечества на
протяжении более тысячи лет. Дарейи с болью в душе думал об этом. В мире
только один Бог и только одно Его Слово, и Аллах страдал, наверно, из-за
того, что Его Слово встретилось с таким трагическим непониманием. Это было
единственной причиной, по которой не все население Земли сумело понять суть
подлинной Веры, и если ему удастся изменить это, то он сможет изменить мир,
просветить все человечество и привести его к истинному Богу. Но для того,
чтобы сделать это...
правилами для несовершенных людей, но таким его создал Аллах, и с этим
ничего не поделаешь. Хуже того, есть люди, которые будут сопротивляться
Акунин Борис
Роллинс Джеймс
Володихин Дмитрий
Херберт Фрэнк
Пехов Алексей
Херберт Фрэнк