баронесса, отец директор гимназии, деньги в банке держит, какой он друг,
он тебя пользует в своих интересах, а если тебя ударят - сам в сторону
отойдет, а тебе - отсиживай. Русский - он и есть русский, господин над
всеми инородцами".
развернутых предложений.
Збигнева, пришла с кульком, в котором были калачи и булочки. Высыпав
калачи на кухонный стол, она позвала:
с сыном на руках, рядом с Генрихом, приехавшим из Домброва, Дзержинским и
Прухняком.
горницу.
щеколду на дверь; вернувшись, остановился рядом с Ядвигой, держа
напряженную руку в кармане кургузого пиджачка.
и открыто сказала про "целковый", который уплатили ей за предательство,
заставило Дзержинского подняться с лавки и отойти к окну: невмоготу было
ему смотреть на лицо этой пегой, хмурой бабы.
побиты?
говорю. Вон, младенцу гостинчиков принесла, сиротинушке кандальному.
резко обернулся, услыхав, как лязгнул взводимый шахтером курок нагана.
заставил ейный, Зоськин. У нее в цицке молока нет, а он тихеньким растет.
А урядник - добром, нешто он злое хотел? Он помощь дал...
Твоих рук дело! - снова крикнул Генрих.
его зовут?
спрашивать о чем-то еще - пожалуйста, придите к Зосе и расскажите, о чем
он спрашивал. А Зося подскажет вам, что надо ему ответить. Если же вы
скажете уряднику, что видели нас сегодня у Зоей, - ее посадят в острог.
Понятно? Идите.
младенцем?! Тогда что?!
хорошеньким!
безграмотную, обманутую женщину не позволю никогда и никому - хоть ты сто
раз рабочим себя называешь. Надо этой несчастной объяснить, что она
делает, надо ее спасти, надо в человеке сохранить человека. Стрелять и
дурак научится, особенно если ему браунинг выдала партия. Только для чего
тебе оружие дано - вот вопрос?
к которому нет пощады. А убогую-то, голодную... Калачей маленькому
принесла...
Ганецкого, что Антонов-Овсеенко ("Офицер", "Штык"), руководитель
Военно-революционной организации РСДРП, прапорщик, изменивший "присяге и
государю", пособник "полячишек", "главный подстрекатель солдат к мятежу в
пулавском гарнизоне" расшифрован в охране и передан в ведение
военно-полевого суда. Путь оттуда один - на виселицу.
Зоськи и подумал: "А может, Генрих прав? Может быть, око за око? Ведь
из-за этой тупой бабы Владимир будет казнен, Володя, "Штычок", нежный и
добрый человек. Может, моя сентиментальность не приложима к законам той
борьбы, которую мы ведем?
приучиться?
конечном-то счете - в том и заключается, чтобы люди были людьми, а не
темной, озлобленной, забитою, а потому жестокой массой. Ну, ответь себе,
Дзержинский? Как надо поступать? Как можно сохранить свое существо в этой
страшной борьбе? Нет, - ответил он себе, - нельзя повторять тех, против
кого борешься, - это будет предательством самого себя. Неписаный закон
революции - а мы напишем его когда-нибудь, обязательно напишем - один
навсегда и для всех: справедливость.
остановить, потом разгуляется, а этого позволить нельзя - никому и
никогда".
Дзержинский, - если мы не сможем организовать для Антонова-Овсеенко побег,
если мы не сможем выкупить его, выкрасть из тюрьмы - я пойду сам на
Нововейскую и возьму на себя дело.
Управление.
великого князя Николая Николаевича, загадывая на "нечет", который при
делении на три дал бы цифру семь. Получалось то шесть, то восемь.
Вчера еще он был в Петербурге, но после ужина с Веженским, который сказал
- "пора", сразу же сел на поезд, не заглянув даже домой. Северная столица
была парализована стачкой, лакеи Сдавали при свечах, хлеба не было, оттого
что пекари на работу не вышли, в "Астории" пекли блины, чтобы как-то хоть
выкрутиться, не растерять клиентуру, водка была теплой, поскольку
бастовали и водопроводчики, а без них да без электриков льда не подучишь,
а какая ж это водка, ежели без льдистой слезинки?!
кутаясь в легкое, не по сезону, пальто, - тогда категория риска возрастет
во сто крат, тогда возникнет реальная опасность победы революционеров. Вы
это ему объясните.
носильщиков, не продавали пирожков с грибами, которыми обычно славился
Московский вокзал; в ресторане давали одну лишь холодную севрюгу.
оказывается другим, Александр Федорович.
ототрут.
поймет.
к действиям. Ему может грозить удар от обжорства, но паралич воли ему не
угрожает:
дневного сна:
согрелся было, но утром почувствовал слабость и оставался в кровати, читая
Плутарха.
пальцами, пыхтел, словно кость вправлял, велел к обеду подать горячих щей
с укропом, разварной картошки, икры и горячего клюквенного грогу. Потом
укутал Николая Николаевича двумя одеялами и закрыл окна тяжелыми
гардинами, чтобы свет не тревожил глаз.
Свинолобову велел сказать благодарность - выздоровел, и отправился в
кабинет.
сейчас решает судьбу в Петербурге. Я - не у дел, я - генеральный инспектор
кавалерии, я лошадьми озабочен - не жизнью империи.
начинали - самим и расхлебывать кашу. Я был против войны с япошатами. Меня
не послушали. Я был против либеральных ш т у ч е к безумных земцев. Мне не
вняли.
опасность: не удержать.
Орловский Гай Юлий
Контровский Владимир
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Василенко Иван