пристрастия к живописи, но Апинг не забыл. На следующее утро после свадебной
церемонии в камере отца Афанасия сержант зашел за Милягой и провел его в
расположенную на другом конце здания комнату, которую он превратил в свою
мастерскую. В ней было много окон, так что освещение было настолько хорошим,
насколько это вообще было возможно в этом регионе. Кроме того, за месяцы
своей службы здесь Апинг собрал завидную коллекцию необходимых
принадлежностей. Однако плоды его труда принадлежали кисти самого бездарного
дилетанта. Они были задуманы без малейшего признака композиционного чутья и
нарисованы без чувства цвета. Единственный их интерес заключался в одержимой
приверженности к одной и той же теме. Апинг гордо сообщил Миляге, что
нарисовал уже сто пятьдесят три картины. Сюжет их был один и тот же: его
дитя по имени Хуззах, малейший намек на существование которого вызвал у
портретиста такую тревогу. Теперь, в интимной обстановке этого пристанища
вдохновения, он объяснил, почему. Дочь его была молода, сказал он, а мать ее
уже умерла, и ему пришлось взять ее с собою, когда приказ из Яхмандхаса
предписал ему отправиться в Колыбель.
знает, какая беда могла бы с ней приключиться, если бы я так поступил?
Все-таки она еще дитя.
время. Говорит, что боится заразиться сумасшествием. Я ее очень люблю. И,
как вы можете видеть, - он указал на развешанные вокруг работы, - она очень
красива.
странные сны.
на мысль о том, что той темой, ради обсуждения которой Миляга был приведен
сюда, было все-таки не искусство. - Вам, значит, тоже снятся сны?
нее были пророческие сны. Она знала с точностью до часа, когда ей предстоит
умереть. Но мне сны вообще не снятся. Так что я не могу разделить с Хуззах
то, что она чувствует.
запрещает любые пророчества.
подальше от посторонних глаз. Это правда, что она боится сумасшествия, но
боится больше из-за того, что происходит внутри нее, а не вокруг.
скажет что-нибудь неуместное, и Н'ашап поймет, что у нее тоже бывают
видения, как и у ее матери.
собой сюда. - Он посмотрел на Милягу. - Я вам рассказываю все это только
потому, что мы оба художники, а художники должны доверять друг другу, как
братья, верно?
грани обморока. - Вы хотите, чтобы я поговорил с вашей дочерью? - спросил
он.
Возьмите ее в Изорддеррекс.
бы то ни было, если уж на то пошло?
известны гораздо лучше, чем вам того хотелось бы. Возьмите ее с собой,
мистер Захария. Родители ее матери до сих пор живы. Они присмотрят за ней.
путешествие.
ее с собой.
большой опыт по уговариванию маленьких девочек.
подарила ей силы, наличие которых строго каралось режимом Автарха1;
во-вторых, она подарила ей отца который, несмотря на свои сентиментальные
излияния, больше заботился о своей военной карьере, чем о ней; и в-третьих,
она подарила ей лицо, которое только ее отец мог принять за красивое. Она
была тоненьким обеспокоенным созданием лет девяти-десяти; ее черные волосы
были комично подстрижены; ее крошечный рот был плотно сжат. Когда после
долгих улещиваний эти губы соблаговолили заговорить, голос ее оказался
изнуренным и скорбным. И только тогда, когда Апинг сказал ей, что это тот
самый человек, который упал в море и чуть не умер, в ней пробудился какой-то
интерес.
руками колени.
Миляга махнул ему рукой, чтобы он перестал. - Кого видел? - спросил он
снова.
слышу ее голос, но я ее еще ни разу не видела. Я хотела бы увидеть ее.
последовательность слогов без малейшего колебания. - Это звук, который
издали волны, когда она родилась, объяснила она. - Тишалулле.
Хуззах.
Хуззах - это звук, который люди издают, когда они счастливы.
счастье были ей абсолютно чужды, во что Миляга легко мог поверить. Теперь,
видя Апинга в обществе дочери, он лучше понял его отношение к ней. Он боялся
девочки. Разумеется, ее противозаконные силы пугали его из-за того, что
могли повредить его карьере, но за этим скрывался и страх перед энергией,
над которой он был не властен. Возможно, он постоянно рисовал хрупкое лицо
Хуззах из-за какой-то изломанной привязанности к ней, но был в этом и момент
экзорцизма. Но и самому ребенку ее дар оказал недобрую услугу. Ее сны
приговорили ее к этой камере наполнили смутной тоской. Она была скорее
жертвой скрывающихся в ней сил, чем их повелителем.
сведения о Тишалулле, но то ли ей было известно очень мало, то ли она была
не готова посвятить его в новые таинства в присутствии отца. Миляга
подозревал второе Когда он уходил, она спросила его тихо, придет ли он к ней
еще раз, и он сказал, что придет.
Мистиф выглядел унылым.
здесь слишком засиделись.
инициативах мне слышать раньше не приходилось.
Колыбельная Леди, как не ее мать?
за ее словами должна скрываться какая-то реальность.
мы ведь должны уйти отсюда не одни. Мы должны взять с собой Скопика, а он,
как и мы, заперт в своей камере. Н'ашап резко ужесточил режим.
пути в его штаб. А когда он получит их, он будет очень счастлив, что у него
в камере сидят на запоре два головореза. Когда он узнает, кто мы на самом
деле, нам уже отсюда не выбраться.
благодарю Бога за то, что телефон как-то не прижился в этом Доминионе.
тем меньше у них возможностей для заговоров. Знаешь что, мне, пожалуй, стоит
попробовать получить доступ к Н'ашапу. Я уверен, что смогу убедить его
предоставить нам кое-какие поблажки, лишь бы только мне удалось поговорить с
ним несколько минут.
Афанасьев Роман
Каргалов Вадим
Афанасьев Роман
Белов Вольф
Шилова Юлия
Ильин Андрей