Чтение 87–й страницы книги ~Братство Конца~

Тролль ответил заинтересованным взглядом, а Твист и Фродо воплем:

- Кто карлик?!

- И вообще, - попытался Фродо перехватить инициативу в обсуждении летных
перспектив, - почему вы решили, что запускать надо низеньких? Мне кажется,
если над рыцарями зависнет Душегуб, они просто сразу все свои души
повыпускают!

- Отчего бы это? - подозрительно спросил тролль.

- От ужаса! - радостно пояснил хоббит. - Ведь если такая гора рухнет на
голову, ни один доспех не спасет. А еще лучше запустить Гэндальфа!

Тут, на мой взгляд, он перешел все границы, поэтому я сразу вмешался в
разговор. Причем сделал это в своей излюбленной саркастической манере:

- Да-a-a?!

- Конечно! - возбужденно воскликнул Фродо. - У тебя так красиво будет
развеваться бородища, они засмотрятся, а ты их с неба заклятиями,
заклятиями...

- Щас я тебя заклятием, - угрюмо пообещал я, но хоббит бодро удивился:

- А я здесь при чем?! Это Эльнорда с Душегубом предлагают!

Твист довольно хихикнул, а тролль вытащил из кармашка кончик своей
цепочки и многозначительно показал его карлику. Тот обиженно отвернулся, и
его козлы медленно отошли в сторону.

Впрочем, пока мы препирались над бездыханным телом, один из всадников
Байсана быстро соскочил с лошади и принялся споро стягивать дергающуюся рясу
с мертвого монаха.

- Мы уже встречали такие хламидки, - негромко пояснил сотник, - и знаем,
как с ними надо обращаться.

Как только степняк стянул рясу с тела, она успокоилась и безразлично
обвисла в руках конника. Тот быстро сбросил свой халат и зачем-то сапоги, а
затем натянул на свои широкие плечи черную рясу. И ничего не произошло.
Однако парень, ничуть не смущаясь, примерился к слабому ветерку и побежал
ему навстречу. Через пару десятков шагов он взмыл в небо и, сделав изящный
круг, направился вперед, туда, куда лежал наш путь. Мы двинулись за ним
неспешной рысью.

Наш летун вернулся через полчаса. Когда он появился в небе, Эльнорда уже
держала лук в руках, но Байсан издалека узнал своего человека. Тот, смешно
помахивая руками, опустился на землю и, чуть запыхавшись, доложил:

- До Замка часа полтора ходу... Но совсем недалеко собираются рыцари
Храма.

- Много? - напряженно спросил Шалай.

- Когда я был над ними, их было десятка четыре.

Мы переглянулись. Нас тоже было около четырех десятков, стало быть, силы
были практически равны.

- Но к ним выходило подкрепление. Я не знаю сколько, они выходили...
ну... прямо из воздуха на дорогу...

- Зеркало! - скрежетнул зубами Шалай и пояснил, словно для самого себя:

- Епископ поставил Зеркало. Интересно, сколько он сможет вывести против
нас рыцарей?!

- Ну, это мы скоро узнаем, - задумчиво произнес я и повернулся к летуну.
- Как ты думаешь, рыцарей видно из Замка?

- Конечно, - сразу ответил он. - Видно даже, как с замковых стен и башен
этих серебряных ребят рассматривают.

- Может, правитель выведет нам из Замка помощь, когда увидит, что мы
возвращаемся? - повернулся я к Шалаю.

Но тот только молча покачал головой.

Мы тронулись вперед, уже не торопясь, сберегая силы коней. Мы прекрасно
понимали и то, что этот путь может стать гибельным, и то, что другого пути
для нас нет!

Через час, поднявшись на покатую вершину очередного холма, мы увидели
поджидавших нас рыцарей. Их было много. Их было гораздо больше сорока. Их
было больше ста. Их было не меньше полутора сотен!

И они занимали прекрасную позицию, оседлав дорогу, проходящую между
двумя, хоть и не очень высокими, холмами. Они построились поперек дороги
широким полумесяцем, плотным, насыщенным копьями в середине и истончавшимся
к краям. Но эти края, поднятые на склоны холмов, должны были охватить наш
маленький атакующий отряд и замкнуть его в смертельное кольцо. Сами рыцари
не собирались атаковать, несмотря на свое подавляющее численное
преимущество. Зачем? Они прекрасно знали, что у нас безвыходная ситуация,
что нам необходимо как можно быстрее попасть в Замок.

Братство Конца остановилось на холме, в шесть пар глаз рассматривая поле
своей, скорее всего, последней битвы. А потом Шалай повернулся к сотнику:

- Вот что, друг Байсан, уводи-ка ты своих ребят назад. Мы попробуем
прорваться, а вам совершенно незачем класть свои головы неизвестно за что...

Байсан выпрямился в седле, и его лицо окаменело. Когда он заговорил, его
голос звучал хрипловато, но твердо:

- Я знаю, многие в вашей стране называют нас дикарями. Пусть. Меня это не
трогает. Но я никогда не дам повода назвать людей степи трусами, предавшими
дружбу. Наш командир приказал нам проводить вас до Замка, и никакие рыцари
не заставят нас свернуть с этого пути.

Шалай только молча пожал плечами.

Мы переложили королеву в повозку Твиста, и я, глядя прямо в глаза
карлику, негромко сказал:

- Если ты сможешь уберечь королеву и доставить ее в Замок, я выполню
любую твою просьбу. Если ты предашь нас и сотворишь зло этому беспомощному
телу, я найду тебя, где бы ты ни прятался, и уничтожу!

- Не надо угроз... - ощерившись, пробормотал карлик, - не надо...

- Не надо угроз... - перебил его Фродо, без спроса перебираясь из седла в
повозку. - Я за ним послежу...

- Тяжеловато будет моим козликам... - недовольно проворчал Твист.

- Ничего, - успокоил его хоббит, - я легонький. Вон даже летать
собирался, да мне халатик не дали...

Мы построились привычным клином, только место левого крайнего в третьем
ряду нашей ударной пирамиды занял Байсан. Когда наш отряд начал разгон, я
успел подумать, что место боя рыцарями выбрано все-таки не совсем удачно. Мы
атаковали сверху вниз, и это облегчало нам необходимый разбег перед сшибкой.

Вершину холма, с которого мы начали нашу атаку, и центр серебряного
полумесяца разделяло всего пятьсот - шестьсот метров. Солнце светило нам в
спину, поэтому я удивленно оглянулся, когда в середине этого небольшого
отрезка дороги почувствовал, как нас накрыло какой-то огромной тенью.
Вначале я ничего не понял. Прямо над нашим отрядом висела длинная, вытянутая
вдоль дороги темная, почти черная туча, испещренная белыми и цветными
черточками. Только через очень долгое мгновение до меня дошло, что над нами
несется, все больше опережая наш отряд, огромная стая птиц! Птицы были самые
разные, от тяжелых огромных орлов и стремительных вертких соколов до
страшных в стае ворон и крошечных трясогузок. Стая построилась клином, очень
похожим на наш, и, судя по всему, собиралась первой атаковать наших
неприятелей!

И тут мне на плечо, протыкая когтями плотную ткань плаща, опустился
здоровенный иссиня-черный Ворон.

- Здравствуйте, ваше величество! - без тени иронии крикнул я сквозь
ревущий в ушах воздух. - Я очень рад вас видеть!

- Я тоже... - как-то грустно ответил Ворон.

- Вы решили открыто вмешаться в битву?

- Для каждого приходит такое время, когда надо открыто стать на чью-то
сторону. Вот такое время наступило и для нас! - так же грустно ответил
Ворон.

- Но тебя это почему-то не радует! - недопустимо весело воскликнул я.

- Слишком много моих подданных погибнут сегодня... - ответил Ворон,
покидая мое плечо, и мне в сердце хлынула вся его тоска и печаль!

Но серебристый строй стремительно приближался, и мне стало совсем не до
отвлеченных размышлений. Тем более, что я ощутил явное воздействие чужой
магии. Ноги у наших разогнавшихся коней стали неожиданно заплетаться, словно
на них были наброшены какие-то невидимые путы. На этот раз мне не
понадобились указания моей книжицы. Необходимые слова и жесты сами,
непринужденно и естественно выбросились с моих губ и рук в пространство, и
эти невидимые путы стали с треском и скрежетом рваться, ломая кости и
разрывая мясо тем, кто их сотворил и поддерживал. По серебристому строю
рыцарей Храма прокатилась первая судорога смертей.

Сразу вслед за этим точно в середину блистающего полумесяца ударил
плотный птичий клин, и на наших глазах в воздухе замелькали перья, маленькие
и большие птичьи тела, переставшие быть птицами. Но вперемежку с ними
взлетали в воздух рваные куски сверкающего металла, а порой и целые шлемы,
непонятное тряпье и солома. И снова по блистающему строю волной прошла
судорога смерти!

До противника оставалось не более ста метров, когда птичье воинство
взвилось вверх и по широкой дуге начало второй заход на своих противников. И
в этот момент скакавшая впереди меня Эльнорда выпрямилась в седле, а в ее
руках появился лук.

- Против рыцарей стрелы бесполезны! - зачем-то заорал я, но девчонка, не
оборачиваясь, зло бросила в ответ:

- А против их лошадей?!

И стрелы понеслись вперед, срываясь с тетивы по две за раз и расходясь в
воздухе, каждая к своей цели. Двенадцать раз успела эльфийка спустить тетиву
до того, как сменила лук на шпагу. Двадцать четыре лошади дико заржали
впереди, валясь в дорожную пыль и на повлажневшую вечернюю траву и сбрасывая
своих изготовившихся к схватке всадников!

Но самое поразительное заключалось в том, что буквально за минуту до
сшибки я увидел поверх сверкающих шлемов, как из-за холма позади рыцарского
строя на дорогу, заходя нашим противникам в тыл, вынесся отряд черных
всадников, впереди которого на огромном гнедом жеребце скакал высокий рыцарь
в знакомых серебристых доспехах! Чуть сзади него в руке совсем юного
паренька в легких латах развевался зеленый с золотом штандарт, на котором я