из высоких каких-то побуждений, естественно, не слушал. А потому, что
услышать не получалось.
смысле не щадя: сколько дней на сушеной козлятине и холодной воде! Жизнью,
можно сказать, рискуешь. Задницу о седло сбиваешь... Угу. И не верят. Все
равно не верят. Начальство называется! Плохо то начальство, которое
подчиненным не доверяет.
отвязались, милостиво нам обоим кивнули, и оказались мы вдруг на мощенном
камнем дворе, куда выходило множество низеньких дверок, как в хороших
караван-сараях. А с нами, фыркая и вздрагивая, стояла вся четверка наших
коней, и целы были чересседельные сумки, и вообще ничего не пропало.
двором, огласилась пронзительным визгом, и по лестнице - не промчалась даже
- пролетела, не касаясь ступеней, самая красивая, хоть и не самая
воспитанная в мире эльфийка.
очень удивился, надо сказать, когда Кина повисла у меня на шее, продолжая
причитать о чем-то нечленораздельно, и понять в ее восторженном монологе
можно было одно-единственное слово: "Эльрик!"
по широкому двору, и, честное слово, от каждого ее поцелуя у меня сил
прибывало стократ.
перла так откровенно, и тут ее перехватил Элидор.
не позаимствовали из нашей с эльфом поклажи. И если оправдавшиеся сомнения
можно считать удовлетворительным результатом, то я оказался вполне
удовлетворен. Потому что не обнаружил перстня Аль-Ап-сара и своей любимой
маникюрной пилочки.
Элидор
вызвало. Эльрик так и вовсе напрягся. Я думал, он за топор свой схватится.
Нет, хватило ума просто клыки оскалить. Вроде улыбается он так. Из
вежливости.
кормят, а потом уже спрашивают об успехах.
Фоксу, я убил Аль-Апсара, "султана" барбакитов и ночного султана Эрзама. У
него я нашел еще один перстень. После этого мы покинули Эрзам на первом же
корабле. Вскоре разразилась буря. С помощью магии Его Величества мы
выбрались на берег. Там на нас напали барбакиты. Я убил их.
отца Лукаса. Магистр не оставлял надежды научить меня изящно излагать свои
мысли вслух. Захотелось мстительно ухмыльнуться.
лучший боец ордена не в состоянии добыть даже один перстенек, а потом эти
бирюльки сами в руки валятся. Мы с де Фоксом уже успели повеселиться по
этому поводу, а настоятель оценил всю прелесть ситуации только сейчас.
Демиурги. Через пару минут они забрали и меня. По утверждению Аль-Апсара и
Демиургов, последняя звездочка находится в моем сердце. В обмен на звездочку
Демиурги пообещали мне магическую защиту и возможность попасть в любую точку
Мессера.
я не понимаю до сих пор.
твоего отъезда.
шелуху и сделал правильные выводы. - Черный Беркут сочувственно глянул на
меня. - Если хочешь, кури.
постановил следующее: ты по-прежнему состоишь в Белом Кресте и пользуешься
всеми правами брата, но ты в любой момент можешь уйти из ордена без всяких
последствий.
поводу этих Демиургов?
Величайшие. И магия их не имеет ничего общего с Силой Анласа. Но я доверяю
мнению Эльрика де Фокса о том, что они однозначно выступают на стороне
Света. Может быть, отец, мои мысли покажутся вам еретическими, но мне
кажется, что нам стоит задуматься о применении магии орденом.
последних событий я убедился, что магия может служить и Святому Огню.
звездочку Демиургам?
Эльрик де Фокс
отдыха. Никто никуда не спешил. Никто, что характерно, никуда не гнал.
Никаких заданий от Белого Креста. Никаких Величайших. Тишь да гладь.
потому, что атмосфера мужских монастырей не располагает Торанго Эльрика
Трессу де Фокса задерживаться в них надолго.
но отец-настоятель, от ханзер хисс, вежливо - стараясь не смотреть на мое
лицо - порекомендовал "Его Величеству" (это мне то есть) задержаться на
неопределенный срок.
гостеприимных стен, я остался. И отдыхал. Если не душой, то уж, во всяком
случае, телом. Действительно ОТДЫХАЛ. Не так, как изложил бы это
ел, спал (один!) и разминался с топором аж трижды в день.
песню, а под нее очень хорошо думалось. О многом. О том, например, что
ничего еще на самом деле не кончилось. И хотя освободили уже Элидора от
обетов, хотя прояснили нам любезно всю запуганную ситуацию со звездочками и
перстнями, хотя оказались мы в неожиданной милости у власть имущих мира
сего, ничего это не решало, а лишь прибавляло неясностей. Причем во всем.
Аль-Апсара самого нет. Не в нем, конечно, дело, а свято место, как известно,
редко пустует, однако Паучий Камень сейчас бессилен. Надолго или нет,