порой даже удавалось несколько минут удержаться в воздухе. Но все же о том,
чтобы переносить на них сколь-нибудь весомый груз на сколь-нибудь дальнее
расстояние, не могло быть и речи - агрегаты зависали в небе подобно
своеобразным воздушным якорям, не желая ни на дюйм двигаться с места.
холме Геват Рам, где располагался "летный парк". Меня же император,
испытывающий в связи с наплывом высоких гостей острую нехватку в
переводчиках, призвал дежурным толмачом в ставку. И вот наконец настал
день, которого здесь ждали все.
Фридриха, я примчался к венедскому ангару и застал в нем Лиса, скорбящего
над остатками очередного летающего чуда века.
Римский с кардиналами, здесь константинопольский и иерусалимский патриархи,
какие-то муфтии, раввины, шейхи, кто их разберет...
Сегодня они соберутся вместе.
вырос в десяти минутах ходьбы от полка истребительной авиации и с детства
помню, что вот эти штуковины способны летать. И хоть убей, я не могу
понять, почему они этого делать не желают.
камни.
клонит мой друг.
энергию, ее в него невозможно упереть. Понимаешь, в чем тут собака
порылась? А деревянные крылья ломаются в том месте, где ты прикладываешь
поток магически заряженных электронов. Думаю вот каменные заказать.
вдохновила.
монгольфьеров и закрепить их на крыльях?
страхолюдный Черный дракон, а на крыльях у него воздушные шарики. Рубь за
сто даю, карезмины с места не сдвинутся, их от хохота кондратий хватит.
Ладно, - Венедин пнул ногой безжизненный остов летательного аппарата, -
времени рассиживаться нет. Давай, Капитан, занимайся большой политикой, а я
тут с Ансельмом еще поиграю в братьев Олрайт. Будет что-то интересное,
включай связь. - Он поднялся, собираясь уходить. Но вдруг, повернув ко мне
лицо, спросил, словно чувствуя, что находится на пороге открытия: - Слушай,
а если попробовать соорудить биплан? С четырьмя крыльями оно даже ужаснее
получится!
Впрочем, сказать так означает не сказать ничего. Людей, собравшихся в этот
час близ огромных ворот храма, казалось, могла свести вместе только
неуемная фантазия Данте, подбирающего яркие персонажи для своей
"Божественной комедии". Римский понтифик, косо взирающий на
константинопольского патриарха; исламские шейхи, со скрытой ненавистью
оглядывающие обоих неверных шакалов; некто в черном с кудрявыми локонами
страсти, свисающими по обе стороны лица; и вокруг них монахи, дервиши,
раввины, в общем, нечто невообразимое, сведенное вместе непреклонной волей
императора Фридриха. Гомон и негромкая словесная перебранка слышались близ
разверстых врат, норовя перейти в шумный скандал, но тут над площадью
радостно взвыли медные боевые трубы, на сооруженный здесь же деревянный
помост неспешно поднялся сам император. Патрицианская тога с пурпурной
каймой, надетая поверх золоченой кольчуги, и золотой венок триумфатора на
голове придавали ему вид античного кесаря.
промаршировали по площади и заняли места по ее периметру. Назревавший
скандал затих, так и не начавшись. Над старым городом воцарилась тишина,
так что стало слышно, как за стенами цитадели где-то близ геенны огненной
[Геенна огненная - овраг возле стен старого Иерусалима, служивший городской
свалкой] надрывно кричит ишак.
Этой редкостной удаче я обязан тому почтению, которое к каждому из вас
испытывают истинно верующие в известных мне землях. Вы все стойкие и
искренние носители Божьего слова. Каждый из вас почитается за мудрость,
коей порой так недостает нам, земным владыкам. Я был бы рад припасть к
стопам каждого из вас, ибо глубокие знания ваши - кладезь Божественной
истины.
башни Вавилона рогатками и рвами непонимания, мы, в своем жизненном пути не
посвятившие долгих лет духовному поиску и познанию чистого истока,
вынуждены в звериной злобе и диком неверии каждым шагом своим отрицать
слово Божье, носителем которого являетесь вы, почтенные прелаты. - Он
затих, переводя дыхание и оценивая, какое впечатление оказывают его слова.
- Мне горько. Мне горько и больно сознавать это, - вздохнул император. - Но
трижды горько не сознавать то, - голос его загрохотал громовым раскатом, -
что чистый живительный источник Веры, служить которой вы все присягали,
ежедневно и ежечасно оскверняется черной завистью, глупой и нелепой враждой
и мелкими страстишками слуг Божьих.
усердия в исполнении своих обязанностей, мой мажордом спешит наказать его,
будь то словом, плетью или же мечом. Что же остается делать мне, Господнему
мажордому, когда я вижу, как слуги Божьи, забыв всякий стыд, чинят козни
как друг против друга, так и против того, кому они клялись служить?
карать нерадивых. И да дарует мне Господь силы свершить это с добротой и
мудростью. А потому я собрал вас здесь, в этом священном для каждого из вас
месте, в этом священном для каждого из вас граде. Здесь, где и по сей день
видны стены Соломонова храма, здесь, где находится Гроб Спасителя нашего,
здесь, где лошадь Пророка последний раз коснулась земли, вознося его на
Небеса.
Переполнена не водой, но человеческой кровью. И я заклинаю вас, как
мажордом Господень, заклинаю, ибо слова увещевания всегда должны
предшествовать мечу возмездия, войдите в эти врата, забудьте свои распри,
забудьте, что одни из вас величают Того, кому посвящен этот храм, Иешуа,
другие Иисусом, третьи Исой. Протяните друг другу руки и дайте каждому из
вас черпнуть от чистоты и мудрости другого. Да станет ваша мудрость и
чистота единой, как един Господь.
том пути, на коий вам нынче суждено ступить. Войдите в эти врата. Они
затворятся за вами, и никто под страхом смерти не посмеет нарушить вашего
священного уединения. Я сам стану следить за этим и сам буду заботиться о
вашем хлебе насущном, как то и обязан делать мажордом.
чтобы пиром, которого доселе не было видано на свете, отпраздновать час,
когда чистые ручья Вышней мудрости, подобно весенним потокам, сольются в
единую прозрачную реку, способную утолить жажду всех страждущих Истины.
Ступайте, - он простер руку в сторону храма - и да будет с вами милость
Божья.
сжимать полукруг, вытесняя отцов Церкви с площади.
опустела и слушатели его вдохновенной речи оказались внутри храма. -
Закрывайте ворота! Заваливайте их камнями! Да оставьте небольшую щель, чтоб
можно было передавать еду. Референтарий!
полной мере три раза в день, второй так же три раза, но уже три четверти от
нормы. И каждый следующий день давать только половину от меры дня
предыдущего.
вдруг все же не договорятся?
пока не найдут общий язык. А если кто-нибудь из них умрет, что ж, придется
подыскать ему замену. И так до тех пор. пока они не скажут того, что я хочу
услышать.
меньшей мере невообразимого где-либо еще. Пожалуй, ради этого действительно
стоило задержаться, пусть даже и потеряв законно причитающийся отпуск.
Сообщи мне сейчас Лис, что карезмины в спешном порядке бросили окрестности
старой башни дель Поджио и мы можем в прогулочном темпе отправляться домой,
я бы все равно задержался узнать, чем же закончится вся эта небывалая
авантюра. Или же, кто знает, - великое деяние.
был надет белый льняной нарамник с алым крестом, слегка похожим на древнюю
норманнскую руну.
поклониться в такой толпе мне не удастся. - Какими судьбами?
Девы Марии Горной при императоре. А вы? Я вижу, наша помощь пошла на
пользу. Вы состоите при Фридрихе?