Они тесно оплетали Морэма утешающей мелодией. С широкой бессознательной
улыбкой, он позволил себе идти так, словно течение, которое несло его,
успокаивало все его обиды.
пробелы в свешивающихся ветвях, покрытых густой листвой, он мог уже видеть
спаренные спирали Меленкурион Скайвейр, высочайших пиков Западных гор. Он
мог уже видеть высокую отвесную стену, над которой располагалось плато
Расколотой Скалы, и то, что борьба, которую оно скрывало, продолжалась.
основания гор, и красные отблески силы рассекали небо через неравномерные
интервалы. Но он по-прежнему не был тронут этим. Его скорость, веселая,
легкая быстрота, наполняла сердце радостным ликованием. Он преодолел уже
тридцать или сорок лиг с тех пор, как вступил в Удушитель, но чувствовал
себя готовым двигаться такими же темпами вечно. Весь последовавший за этим
день прошел с той же мимолетностью безвременья, которая несла его через
ночь. Солнце подобралось к закату, и тем не менее у него не было ни
чувства времени, ни усталости, ни голода, ни физического впечатления, что
он путешествовал целый день.
вперед. Спад несущего его потока наполнил его совершенным унынием, но он
принял его. Громы и извержения Расколотой Скалы были сейчас почти прямо к
юго-западу от него. Он рассудил, что он и его спутники должны быть где-то
около реки Черная.
лесистой местности словно нарост бесплодия. Сквозь нее пробивалось
журчание воды - река Черная - но сам холм вдруг привлек его внимание,
восстанавливая некоторые мерила самосознания. Почва на холме была
совершенно безжизненной, как если бы за многие века она была слишком
сильно пропитана смертью, чтобы на ней хоть что-то росло. И только возле
макушки холма, на ближней к ним стороне, высились два стойких дерева, как
часовые, свидетели, на расстоянии около десяти ярдов друг от друга. Они
были так же мертвы, как холм - почерневшие, лишенные веток и листьев,
истощенные. У каждого мертвого ствола осталось только по одному суку. В
пятидесяти футах над землей эти суки достигали друг друга и переплетались,
образуя перекладину.
Здесь, по легендам Страны, Сиройл Вейлвуд и его собратья проводили свои
суды в давно прошедшие века, когда Всеединый Лес все еще боролся за
выживание. Здесь же и был казнен Опустошитель, осмелившийся прийти в
объятия Леса.
ярость переполняла его лицо, распухший язык как бы презрительно
высовывался между зубами, и глаза его смотрели пусто. Ненависть напрягла и
раздула все его мускулы. Предсмертное неистовство было столь непомерным,
что многие его кровеносные сосуды разорвались, покрыв кожу темными
кровоизлияниями.
ощутил вдруг усталость и жажду. Прошло несколько мгновений прежде чем он
заметил, что Сиройл Вейлвуд тоже был здесь. Защитник Леса стоял возле
виселицы, напевая спокойно, и глаза его излучали красный и серебряный
свет.
мрачно спросил:
голос:
усилия, чтобы видеть. Потом он улыбнулся.
могу убить дух Опустошителя. Но все же великое удовлетворение - убить
тело. Теперь он на виселице. - Его глаза на мгновение вспыхнули красным,
потом свечение сгладились опять к серебряному. - Поэтому не думайте, что я
отменил мое слово. Ваши люди невредимы. Присутствие столь многих опасных
смертных побеспокоило деревья. Чтобы сократить их неудобства, я отослал
ваших людей за Дремучий Удушитель на север. Но вследствие этой сделки и
того, что цена за нее еще не уплачена, я привел вас сюда. Созерцайте
возмездие Леса.
пришел в себя достаточно, чтобы спросить:
его.
Сиройла Вейлвуда. Ему хотелось найти доводы в пользу того, что Трой не
должен быть взят за эту сделку. Вомарк не понимал, о чем его просят. Но
пока Морэм все еще подыскивал слова, Террел отвлек его внимание. Страж
Крови молчаливо указал вдаль, вверх по реке.
указанием Террела, то увидел вдалеке два различных огня. Далеко на
горизонте полыхало дикое бушевание какой-то мощи в Расколотой Скале.
Происходящий там катаклизм достиг, казалось, своей решающей стадии. Другой
огонь был значительно ближе. Маленький огонек могильно-белого свечения
пробивался сквозь деревья, загораживающие от Морэма часть реки. Пока он
смотрел на него, оно ушло из досягаемости его взгляда за Виселичную Плешь.
боится. Проблески проницательности и способность к видениям, о которых он
забыл за последние десять дней, возвращались к нему. Он быстро повернулся
к Защитнику Леса.
сделке с вами. Но эти двое прошли в согласии с Лесом. Они не говорили мне.
Я разрешил им, потому что у них - свет, они дают много света, который не
вредит деревьям, и потому что они обладают силой, которую я уважаю. Ибо я
не превыше Закона Сотворения.
Создатель!
холм. Его спутники поспешили за ним. Миновав виселицу, украшавшую Плешь,
он посмотрел вниз, к реке.
Один из них держал в правой руке сияющий камень, а левой рукой поддерживал
своего товарища. Они двигались мученически, как если бы преодолевали
давление бесплодия Плеши. Оказавшись возле вершины холма, будучи в
состоянии уже охватить взглядом всю компанию Морэма, они остановились.
гребень Плеши. Затем кивком подтвердил, что признал Лордов.
оттолкнулся от опоры Баннора и встал сам. Это усилие стоило ему большого
напряжения. Стоя, он нетвердо покачивался. В свете Оркреста его лоб был
жестоко бледным. Глаза сохраняли невидящий взгляд - уставясь в никуда, и
все же напряженно что-то разглядывая, так, будто видимое разными глазами
противоречило друг другу, словно он настолько проникся собственной
двойственностью, что был не в состоянии воспринимать что-то лишь отдельной
своей частью. Руки его сцепились перед грудью. Но когда неистовый взрыв в
Расколотой Скале встряхнул его, он почти потерял равновесие и попытался
протянуть свою ополовиненную руку к Баннору. Это движение раскрыло его
левый кулак.
психологической игры. Он всего лишь был прокаженным. Он боролся за свою
жизнь. Неверие было его защитой от Страны, просто способом сдерживать себя
от потенциального самоубийства - от признания Страны. Он чувствовал, что
растерял уже все другие формы самозащиты. А без самозащиты он закончит как
тот старик, которого он видел в лепрозории - искалеченный и зловонный в
большей степени, чем это можно терпеть. Даже сумасшествие было бы
предпочтительней. Если бы он сошел с ума, он во всяком случае был бы
изолирован от знания того, что с ним происходит, слепой, глухой и онемелый
к хищной болезни, гложущей его тело.
и двумя Стражами Крови за Седьмым Заветом Кевина Расточителя Страны, он
ощущал, что постепенно сам изменялся. Скачками и постепенно, его сознание
становилось другим; какое-то могущество, неуловимая Земная Сила меняла
структуру его личности. Незаметная, зыбкая сила толкала его к краю
пропасти. И он ощущал беспомощность сделать что-либо с этим.
внутренняя сила, ее происхождение и странная невозможность отказать ей
Прозоров Александр
Куликов Роман
Орлов Алекс
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Конан-Дойль Артур