бы вам благородного рыцаря, верно? Считайте, вам повезло, госпожи
Возвышенные! Вот он, перед вами, - самый что ни на есть благородный.
для своего удовольствия. А я-то, дурак, подумал... Виноват. Нижайше
извиняюся, госпожи Возвышенные.
я тебе Возвышенная! - взорвалась Карт.
нищий с ухмылкой, обнажая гнилые черные зубы и распухшие десны. - Тогда
кому-то достанется нынче знатный ужин - сухая перезрелая рыбина и три
недозрелые овечки. Устраивает?
собственным ушам. Цераленн же никак не отреагировала.
интонации холодного презрения, с какой могла бы осадить зарвавшегося серфа
где-нибудь в Дерривале. На сей раз, однако, интонация не возымела
действия.
обнажая в улыбке гнилые зубы. - Ухожу, ухожу. Торчите себе на ветру все
четверо, вымораживайте свои Возвышенные телеса, пока на рассвете вас не
загребет первый патруль. А то можете и пойти со мной. Сами решайте.
понимать по-вонарски, госпожа Возвышенная?
пощечину. Но теперь Элистэ не могла себе такого позволить.
отсидеться, а порой ничего другого и не нужно.
привыкла к тому, что можно расплачиваться наличными. В ее мире это было
просто не принято.
предпочла не заметить издевки.
разумеется, немалые, чтобы проводить в некое место, которое не желаете
называть?
обещание?
И он пожал плечами под жалкими лохмотьями.
еще более ужасный исход. Нищий был мерзок, условия его - неприемлемы, но
до наступления рассвета им любой ценой требовалось найти убежище. И все же
довериться такому подонку... Даже в голове не укладывалось...
злорадством. - Откажетеся, так я мигом добегу до окружного участка - он
тут рядышком, - стукну ихним вонючим козлам и получу свои пять рекко,
когда они вас заметут. Немного, понятно, но все лучше, чем ничего. Так
либо эдак, а я внакладе не остануся.
собираюся сшиваться тут до утра.
двадцать - за девчонку горничную. Пусть научится держать рот на запоре, -
по нынешним временам за помощь надо платить. Ну и двадцать процентов Лишаю
за услуги.
поставил приглядывать за этим домом.
думали, я тут просто так торчу? Здесь и до вас перебывало полно
Возвышенных. Ксувье, он при своем деле сидел, а коли так, вот мы и ждали,
глядишь, новые птички объявятся. И дождалися, точняк в мою смену.
но та и бровью не повела, лишь неуверенно возразила:
о деньгах.
ухмылке, отчего лоскутья облезающей кожи на носу и щеках пришли в
движение. Он даже не удосужился ответить.
бесстрастно протянула ему пачку банкнот. - Мы следуем за вами.
поклясться чем угодно, что он подумал: уж не убить ли их всех и ограбить?
Но не решился. Возможно, потому, что они хоть и женщины, но их четверо
против него одного. Или, побоялся, как бы на их крики не прибежали
жандармы. А может, он был не так страшен, как казался на вид. Да и
болезнь, вероятно, основательно подорвала его силы. Догадайся он о
содержимом саквояжа Цераленн - и нападения было бы не избежать. Но он не
догадался. Поразмыслив с минуту, он взял деньги и сунул под тряпье.
что к нему-то я вас и доставлю. Он не жмотничает, как экспры, - ответил
бродяга на ее невысказанный вопрос.
слышала? - А за что он выложит шесть рекко?
соизволите, Возвышенные дамы.
промозглые закоулки, скорее всего даже не отмеченные на карте Цераленн.
Разумеется, он мог их вести прямиком к ближайшему отделению жандармерии.
он дурак, чтобы потерять сотню рекко, не оставив себе ни одного бикена".
получаса. К огромному облегчению Элистэ, закоулки вскоре остались позади,
и они вышли на довольно приличную улицу старых, однако вполне
респектабельных магазинчиков и жилых домов. Кое-кто из мастеров уже
приступил к работе, готовясь открыть свое заведение через пару часов,
когда пойдут первые покупатели. Начиналась нормальная утренняя жизнь, и
это должно было бы успокоить Элистэ, но на самом деле внушало ей ужас. Мир
пробуждался ото сна, приближался рассвет, а с ним появятся толпы на
улицах. Возвышенных путниц сразу заметят, как ни скрывайся. А за этим
последуют поношения словом и делом - проклятия и плевки, камни и палки,
срывание одежд и страшный исход. Элистэ вспомнила, что ей рассказывали об
особенно пламенных революционерах, которые любят выжигать на телах
Возвышенных кровавое клеймо ромба. Но даже если обойдется и без таких
крайностей - квартал как-никак выглядел достаточно цивилизованным, - от
них просто потребуют удостоверения личности или пропуска на право
свободного передвижения за подписью окружного комиссара. Предъявить они,
естественно, ничего не смогут, тогда патруль кликнет жандармов или
народогвардейцев. Многие Возвышенные попадали в такие истории. В их числе
и Гизин во Шомель.
вывел их на знакомую Элистэ улицу Клико, что на краю Набережного рынка. А
на этой улице прямо перед ней замаячило известное заведение -
булочная-кондитерская мастера Кенубля "Приют лебедушек". Не то чтобы
Кенубль пребывал в числе наимоднейших столичных кондитеров, отнюдь, но
зато пользовался известностью среди наиболее преуспевающих горожан и
наименее видных невысокопоставленных Возвышенных. Он никогда бы не смог
стать одним из поставщиков Бевиэра, и все же Элистэ в свое время невольно
обращала внимание на восхитительные запахи, струившиеся из "Приюта
лебедушек", и на воздушные торты-безе в витрине кондитерской. Проезжая
мимо, она иной раз поглядывала на эту витрину, но ей и в голову не
приходило остановиться и заглянуть в магазинчик. Обо всем этом она
вспомнила теперь с большим сожалением.
дома солидной кладки, высокого и довольно вместительного. На верхних
этажах этого достойного строения, судя по всему, проживал сам хозяин с
семейством. Окна первого этажа были ярко освещены. Кондитер, вполне
естественно, уже начал рабочий день и приступил к выпечке пончиков с
Мацумото Сэйте
Дальский Алекс
Шилова Юлия
Круз Андрей
Бажанов Олег
Березин Федор