Чтение 87–й страницы книги ~Сорок пять~

Маргаритой или нет, король Франции никогда вам его не передаст, разве что вы
взяли бы его сами...

- О, - вскричал Генрих, - да я бы и взял его, если бы он не был так
сильно укреплен и мне не была так ненавистна всякая война.

- Кагор неприступен, сир, - сказал Шико.

Генрих словно заключил свое лицо в броню непроницаемого простодушия.

- О, неприступен, неприступен, - сказал он, - но если бы у меня было
войско, которого я не имею!..

- Послушайте, сир, мы с вами ведь не собираемся вести друг с другом
сладкие речи. Вы сами знаете, гасконцы народ откровенный. Чтобы взять Кагор,
где командует господин де Везен, надо быть Ганнибалом или Цезарем, а ваше
величество...

- Ну, что же мое величество? - спросил Генрих с насмешливой улыбкой.

- Ваше величество сами признали, что воевать не любите.

Генрих вздохнул. Взор его, полный меланхолии, вдруг вспыхнул огнем, но,
подавляя этот невольный порыв, он погладил загорелой рукой свою темную
бороду и сказал:

- Это правда, я никогда еще не обнажал шпаги и никогда не обнажу. Я
соломенный король и человек мирных наклонностей. Однако, по странной
противоречивости натуры, я люблю, Шико, поговорить о военном деле: это уж у
меня в крови. Мой предок - святой Людовик - имел счастье, будучи воспитанным
в благочестии и кротким от природы, при случае ловко метать копье и смело
орудовать мечом. Поговорим, Шико, если не возражаешь, о господине де Везене,
который может сравняться и с Ганнибалом и с Цезарем.

- Сир, простите меня, - сказал Шико, - если я вас не только обидел, но и
обеспокоил. Я сказал вам о господине де Везене лишь для того, чтобы в самом
начале погасло пламя, которое, по молодости лет и неопытности в делах
государственных, могло вспыхнуть в вашем сердце. Видите ли, Кагор так
защищают и охраняют потому, что это ключ ко всему югу.

- Увы! - сказал Генрих, вздыхая еще глубже. - Я хорошо это знаю!

- Это, - продолжал Шико, - и богатая территория, и одновременно -
безопасное жилье. Обладать Кагором, значит, иметь хлебные амбары, погреба,
полные сундуки, гумна, жилые дома и связи. Кто обладает Кагором, за того
все, кто им не обладает, - против того все.

- Э, помилуй бог, - пробормотал король Наваррский, - вот я и хотел
обладать Кагором так сильно, что сказал моей бедной матушке сделать из него
одно из условий, sine qua non1 <1 Непременное (лат.)>, нашего с Маргаритой
брака. О, смотри-ка, я заговорил по-латыни! Кагор был приданым моей жены,
мне его обещали, я должен был его получить.

- Сир, быть должным и платить... - заметил Шико.

- Ты прав, задолжать и расплатиться - две различные вещи, друг мой. Так
что, по-твоему, со мной так и не расплатятся.

- Боюсь, что так.

- Черт побери! - произнес Генрих.

- И, говоря откровенно... - продолжал Шико.

- Ну?

- Говоря откровенно, это будет правильно, сир.

- Правильно? Почему, друг мой?

- Потому что вы, женившись на принцессе из французского дома, не сумели
выполнить свое ремесло короля, не сумели добиться, чтобы вам сперва
выплатили приданое, а затем передали крепости.

- Несчастный! - сказал Генрих с горькой улыбкой. - Ты что же, забыл уже о
набате Сен-Жермен-л'Оксерруа. Сдается мне, что любой новобрачный, которого
намереваются зарезать в его брачную ночь, станет больше заботиться о
спасении жизни, чем о приданом.

- Ладно! - сказал Шико. - Ну, а после?

- После? - спросил Генрих.

- Да. Сейчас у нас, кажется, мир. Так вот, надо было вам воспользоваться
мирным временем и заниматься делами. Надо было - простите меня, сир, - не
ухаживать, а вести переговоры. Это не столь занятно, я знаю, но более
выгодно. Я говорю так, имея в виду не только ваши интересы, но и интересы
короля, моего повелителя. Если бы в лице Генриха Наваррского Генрих
Французский имел сильного союзника, он был бы сильнее всех, и если
допустить, что католиков и протестантов могут объединить общие политические
интересы, хотя бы потом они снова начали спорить по вопросам религии,
католики и протестанты, то есть оба Генриха, привели бы в трепет все и вся.

- О, я-то, - сказал смиренно Генрих, - вовсе не стремлюсь приводить
кого-либо в трепет, лишь бы мне самому не дрожать... Но, знаешь, Шико, не
будем больше говорить об этих вещах, которые меня так волнуют. Кагор мне не
принадлежит - ну что же, я без него обойдусь.

- Нелегко это, мой король.

- Что ж делать, раз ты сам полагаешь, что Генрих мне его никогда не
отдаст.

- Я так думаю, сир, я даже уверен в этом, и по трем причинам.

- Изложи мне их, Шико.

- Охотно. Первая состоит в том, что Кагор город богатый, и король Франции
предпочитает оставить его себе, вместо того чтобы кому-нибудь отдавать.

- Это не очень-то честно, Шико.

- Это по-королевски, сир.

- А по-твоему, забирать себе все, что вздумается, - это по-королевски?

- Да, это называется забирать львиную долю, а лев - царь зверей.

- Я запомню то, что ты мне сейчас сказал, мой славный Шико, на случай,
если стану когда-нибудь королем. Ну, а вторая причина, сынок?

- Вот она: государыня Екатерина...

- Она, значит, по-прежнему вмешивается в политику, моя добрая матушка
Екатерина? - прервал Генрих.

- По-прежнему. Так вот, госпожа Екатерина предпочла бы видеть свою дочь в
Париже, а не в Нераке, подле себя, а не подле вас.

- Ты так думаешь? Однако она отнюдь не испытывает к своей дочери особо
пылкой любви.

- Нет. Но госпожа Маргарита является при вас как бы заложницей.

- Ты просто тончайший политик, Шико. Черт меня побери, если мне это
приходило в голову. Но возможно, что ты и прав: да, да, принцесса из
французского королевского дома при случае может оказаться заложницей. И что
же?

- Так вот, сир, чем меньше средств, тем меньше удовольствий. Нерак очень
приятный город, с прелестным парком, в котором аллеи - как нигде. Но без
денег госпожа Маргарита в Нераке соскучится и начнет жалеть о Лувре.

- Первая твоя причина мне больше нравится, Шико, - сказал король, тряхнув
головой.

- В таком случае я назову вам третью. Существует герцог Анжуйский,
который добивается какого-нибудь трона и мутит Фландрию; существуют господа
де Гизы, которые тоже жаждут выковать себе корону и мутят Францию;
существует его величество король Испании, который хотел бы попробовать
всемирной монархии и баламутит весь свет. Так вот, среди них вы, государь
Наварры, вы, как весы, обеспечиваете известное равновесие.

- Что ты? Я - не имеющий никакого веса?

- Вот именно. Поглядите на швейцарскую республику. Если вы станете
могущественны, то есть приобретете вес, все нарушится, вы уже не будете
противовесом.

- О, вот эта причина мне очень нравится, Шико, удивительно логично она у
тебя выведена. Ты и вправду ученейший человек, Шико.

- Да уж, правду говоря, сир, делаю, что могу, - сказал Шико; несмотря ни
на что, похвала ему польстила, и он доверился королевскому благодушию, к
которому не был приучен.

- Вот, значит, объяснение, которое ты даешь теперешнему моему положению.

- Полное объяснение, сир.

- А я-то ведь ничего этого не разумел, Шико, я-то все время надеялся,
понимаешь?

- Так вот, сир, могу дать вам совет - перестаньте надеяться!

- В таком случае, Шико, с долговой записью на короля Франции я поступлю
так же, как с записями моих фермеров, которые не могут внести арендной
платы: рядом с их именем поставлю букву "У".

- Это значит - уплачено?

- Вот именно.

- Поставьте два "У", сир, и вздохните.

Генрих вздохнул.

- Так я и сделаю, Шико, - сказал он. - Впрочем, как видишь, и в Беарне
можно жить, и Кагор для меня не так уж безусловно необходим.

- Вижу, и, как я и предполагал, вы - государь, полный мудрости,
король-философ... Но что это там за шум?

- Шум? Где?

- Во дворе, как мне кажется.

- Выгляни-ка в окно, друг мой, выгляни.

Шико подошел к окну.

- Сир, - сказал он, - там внизу человек двенадцать каких-то оборванцев.

- А, это мои нищие ждут милостыни, - заметил, вставая, король Наваррский.

- У вашего величества есть нищие, которым вы всегда подаете милостыню?

- Конечно, разве бог не велит помогать бедным? Я хоть и не католик, Шико,
но тем не менее христианин.

- Браво, сир!

- Пойдем, Шико, спустимся вниз! Мы вместе с тобой раздадим милостыню, а
затем поужинаем.

- Сир, следую за вами.

- Возьми кошель там, на маленьком столике, рядом с моей шпагой, ты
видишь?

- Взял уже, сир...

- Отлично!

Они сошли вниз: на дворе было уже темно. Король шел с каким-то
задумчивым, озабоченным видом.