прожить, не страшась преследований, и поспешил перебраться Саркани, уехав
из Тетуана.
теперь лишь вернулся в родной край. Как известно, Саркани был членом одной
из самых страшных сект Северной Африки и мог рассчитывать на деятельную
поддержку сенуситов, тем более что все еще состоял их агентом по
приобретению за границей боевых припасов и оружия. Вот почему, прибыв в
Триполи, Саркани поселился в доме мокаддема Сиди Хазама, признанного главы
сенуситов этого округа.
совершенно необъяснимого для Саркани, он покинул Монте-Карло. Несколько
тысяч франков, выигранных за последнее время в казино, - эти деньги были
предусмотрительно им отложены, - как нельзя более пригодились для
путешествия и всяких непредвиденных расходов. Следовало в самом деле
опасаться, что доведенный до отчаяния Силас Торонталь захочет отомстить
сообщнику, открыв либо его прошлое, либо убежище Савы. Ведь банкиру было
известно, что девушка находится в Тетуане, в доме Намир. Поэтому Саркани
решил как можно скорее уехать из Марокко.
вскоре сообщил доктору Антекирту, в какой стране и в каком городе живет
девушка под охраной марокканки.
на защиту и на поддержку. Но отправиться туда морем или по алжирской
железной дороге было бы слишком рискованно, и доктор прекрасно понял это.
Поэтому Саркани предпочел присоединиться к каравану сенуситов, которые
эмигрировали в Киренаику, а по дороге намеревались завербовать новых
приверженцев в крупнейших вилайетах Марокко, Алжира и тунисской провинции.
Этот караван отправился в путь двенадцатого октября и должен был быстро
преодолеть расстояние в пятьсот лье между Тетуаном и Триполи, следуя вдоль
северной границы пустыни.
оставалась непреклонной. Ни угрозы Намир, ни гневные вспышки Саркани не
пугали ее.
организованных по-военному под руководством имама. Впрочем, никто и не
помышлял о том, чтобы идти через провинции, подчиненные французам, где
могли встретиться кое-какие затруднения в пути.
Сирт, где она резко поворачивает к югу. Кратчайшая дорога от Тетуана до
Триполи совпадает, естественно, с хордой этой дуги, проходя через Лагуат,
один из последних французских городов на границе Сахары.
границы богатых провинций Алжира, который недаром было предложено назвать
"Новая Франция"; действительно, есть больше оснований считать его
Францией, чем Новую Каледонию, Новую Голландию и Новую Шотландию -
Каледонией, Голландией и Шотландией, ибо только тридцать часов езды по
морю отделяют эти африканские владения от Франции.
пополнился новыми приверженцами секты сенуситов. И когда он вышел к морю
недалеко от залива Большой Сирт, в состав его входило уже более трехсот
человек. Прошли еще немного к югу, вдоль берега, вербуя новых членов секты
в деревнях тунисской провинции, и наконец после полуторамесячного пути
двадцатого ноября караван пересек границу Триполитании.
торжественному празднику аистов, Саркани и Намир уже три дня гостили в
доме мокаддема Сиди Хазама, ставшего тюрьмой для Савы Шандор.
крепость. Чтобы убедиться в этом, стоило только взглянуть на бойницы,
проделанные в глухих белых стенах, на террасы с зубчатой оградой и на
узкую низенькую дверь. Это и была в сущности крепость, расположенная за
городом, на границе песчаной равнины и зеленого оазиса Менхие, во владения
которого врезалась высокая ограда садов Сиди Хазама.
только в доме мокаддема имелся не один, а три внутренних двора, или патио.
Вокруг каждого двора шла галерея с колоннами и арками, на которую и
выходили двери всех комнат, по большей части богато обставленных. В
глубине второго двора имелась обширная "скифа" - нечто вроде прихожей или
холла, где Сиди Хазам принимал своих посетителей и созывал собрания.
охраняла многочисленная стража, которая всегда могла отразить нападение
полудиких кочевников и даже справиться с триполитанскими властями,
стремившимися обуздать сенуситов. Человек пятьдесят сектантов, живших в
доме, были прекрасно вооружены как для обороны, так и для нападения.
прочная, обитая железом, и проломить ее было бы нелегко, но даже если бы
это удалось, немногие переступили бы через ее порог.
довести свое дело до конца. Брак с Савой должен был дать ему огромное
состояние, и в случае необходимости он мог рассчитывать на помощь секты,
непосредственно заинтересованной в успехе задуманного им плана.
то они разбрелись по оазису Менхие, готовые вновь собраться по первому
сигналу. Секта намеревалась использовать праздник аистов в своих
интересах, о чем триполитанская полиция даже не подозревала. Именно здесь,
на равнине Сунг-Эттелате, сенуситы Северной Африки должны были получить
напутствие муфтиев и приступить к стягиванию своих сил в Киренаике, где
предполагалось создать настоящее царство пиратов под верховной властью
калифа.
Бенгази, в Киренаике, их секта насчитывала наибольшее число приверженцев.
собравшейся на равнине Сунг-Эттелате. Никто не принял бы их за европейцев,
так как все они были одеты по-арабски. К тому же старший из них держался в
этом платье так непринужденно, что, очевидно, уже давно привык носить его.
Пескад и Матифу остались в городе, где они занялись какими-то
приготовлениями, и, по всей вероятности, должны были появиться на сцене,
когда настанет время сыграть свою роль.
длинной гряды скал, которая образует естественный мол в порту Триполи.
Остановились только в Филиппвиле, в маленькой бухточке Филфила, и то на
какие-нибудь три часа, чтобы достать арабское платье, после чего
"Электро-2" тотчас же отправился в путь, причем его появление даже не было
замечено в Нумидийском заливе.
пристани, а среди скал за портом Триполи, - это уже не были пять
европейцев, а пять жителей Востока, одежда которых не могла привлечь
внимание. Возможно, Петер и Луиджи, не привыкшие носить арабское платье,
держались в нем несколько принужденно, зато Пескад и Матифу, профессия
которых требовала постоянных переодеваний, нисколько не были смущены таким
маскарадом.
почти не охранялась, как, впрочем, и все это побережье. Здесь он должен
был стоять наготове, чтобы выйти в море в любой час дня и ночи. Очутившись
на суше, доктор и его спутники взобрались на скалистый берег, прошли по
набережной, сооруженной из огромных каменных глыб, до Баб-эль-Бара, иначе
говоря, до Морских ворот, и углубились в лабиринт узких городских улочек.
Первая же гостиница, которая им встретилась, - выбирать здесь не
приходилось, - показалась путешественникам весьма сносным убежищем, тем
более что им предстояло провести там всего несколько дней, а быть может, и
несколько часов. Они выдали себя за людей скромного достатка, обыкновенных
тунисских торговцев, прибывших в Триполи, чтобы принять участие в
празднике аистов. Доктор так же хорошо говорил по-арабски, как и на других
североафриканских наречиях, и никто не догадался бы, что это европеец.
оказали ему великую честь, остановившись в его гостинице. Это был весьма
болтливый толстяк. В завязавшемся оживленном разговоре доктор узнал немало
интересного. Оказывается, из Марокко в Триполитанию недавно пришел
караван; с ним прибыл, по словам хозяина, человек, хорошо известный в
стране, по имени Саркани, и поселился в доме Сиди Хазама.
предосторожности, смешались с толпой пришельцев, расположившихся лагерем
на равнине. Прогуливаясь, они наблюдали за домом мокаддема, стоящим на
границе оазиса Менхие.
доктора в Рагузе еще ни разу отец и дочь не были так близко друг от друга!
И все же их разделяла неприступная стена. Конечно, ради освобождения Савы
Петер был готов на все, даже на сделку с Саркани. И он и граф Матиас
Шандор не задумываясь отдали бы негодяю состояние, на которое он так
зарился! Но они считали своим долгом совершить акт правосудия, покарав
негодяя, предавшего Иштвана Батори и Ладислава Затмара!
Сиди Хазама чрезвычайно трудно, почти немыслимо. Быть может, следует
пустить в ход хитрость, а не силу? Нельзя ли воспользоваться для похищения
завтрашним праздником? Да, конечно, таков и был придуманный Пескадом план,
разработке которого доктор, Петер и Луиджи посвятили весь этот вечер.
Выполнить его взялся Пескад, хотя и знал, что рискует при этом жизнью. Но
если славному малому удастся пробраться в жилище мокаддема, быть может, он
сумеет освободить Саву Шандор? Он отличался такой ловкостью и отвагой, что