- Да верить-то я тебе верю. Просто пытаюсь понять. И в мыслях не было тебя
как-то поддеть.
Я откинулся на спинку дивана и уперся взглядом в картину на стене.
- Но главное - ее уши обладали сверхъестественной способностью, -
продолжал я. - Она могла слышать то, что не слышат другие, - и приводить
людей туда, куда им нужно.
Готанда снова надолго умолк.
- Значит, Кики куда-то тебя привела? - спросил он наконец. - Туда, куда
тебе было нужно?
Я кивнул. Но ничего не сказал. Слишком уж долгой была та история, да и
рассказывать ее особо не хотелось.
- И вот теперь она снова хочет куда-то меня привести, - сказал я. - Я это
чувствую, и очень сильно. Вот уже несколько месяцев. Все это время как
будто иду вслед за нитью, которую она мне бросила. Ужасно тонкая нить;
сколько раз уже думал - ну, все, сейчас оборвется. А она все тянется и не
кончается. Так худо-бедно добрался до сегодняшнего дня. Разных людей
встретил, пока шел. Тебя, например. Я бы даже сказал, среди этих людей ты
- центральный. А я все иду - и никак не могу уловить, к чему она клонит.
Уже два человека погибло на моем пути. Сначала Мэй, потом однорукий
поэт... То есть, двигаться-то я двигаюсь. Но ни к чему в итоге не
прихожу...
Лед в стаканах совсем растаял. Готанда принес из кухни очередное ведерко,
наполнил стаканы льдом, налил еще виски. Изысканные жесты. Благородная
осанка. Приятный стук льда о стенки стаканов. "Как в кино", - машинально
подумал я.
- Так что у меня своя безнадега, - подытожил я. - Ничем не веселее твоей.
- Э, нет, старина, - возразил Готанда. - Я бы наши безнадеги не сравнивал.
Я люблю женщину. Это любовь, у которой не может быть выхода. С тобой -
совсем другая история. Тебя, по крайней мере, что-то куда-то ведет - пусть
даже и мотая из стороны в сторону. Никакого сравнения с лабиринтом
страстей, в котором блуждаю я. У тебя есть чего желать, на что надеяться.
Есть хотя бы шанс на то, что выход найдется. У меня нет вообще ничего.
Между нашими ситуациями - такая пропасть, что и говорить не о чем.
- Может быть... - вроде как согласился я. - Так или иначе, мне остался
лишь путь, который предлагает Кики. Других путей нет. Она все время
старается мне что-то передать - то ли знак какой-то, то ли послание. И я
напрягаю слух, пытаясь его разобрать...
- Послушай, - сказал вдруг Готанда. - А ты никогда не думал, что Кики
могли убить?
- Так же, как Мэй?
- Ну да. Сам подумай. Так же внезапно исчезла. Я когда узнал о смерти Мэй
- тут же о Кики вспомнил. А вдруг с ней то же самое произошло? Об этом
даже вслух говорить страшно. Вот я и не говорил. Но ведь это возможно, не
так ли?
Я ничего не ответил. Как бы то ни было - я видел ее, вертелось у меня в
голове. Там, в пепельных сумерках на окраине Гонолулу. Я видел ее. Даже
Юки об этом знает.
- Просто как вероятность. Без фактов, - сказал Готанда.
- Вероятность, конечно, есть. Но послания мне шлет именно она. Я чувствую
это совершенно отчетливо. У нее свой стиль, я не мог обознаться.
Готанда долго молчал, скрестив руки на груди. Можно было подумать, что он
устал и заснул. Но он, конечно, не спал. Время от времени его пальцы
оживали и вновь успокаивались. Кроме пальцев, не двигалось ничего. Ночная
мгла просачивалась в комнату и обнимала его ладную фигуру, как родильные
воды - младенца в утробе. По крайней мере, мне так казалось.
Я поболтал льдом в стакане и хлебнул еще виски.
И тут я ощутил присутствие кого-то третьего. Будто кроме нас с Готандой в
комнате есть кто-то еще. Я чуял тепло его тела, дыхание, запах. Но по всем
признакам это был не человек. Воздух вокруг заметался так, словно
разбудили дикого зверя. Зверя? У меня одеревенела спина. Я судорожно
огляделся. Но, само собой, никого не увидел. В воздухе посреди комнаты
скрывался лишь сгусток признаков чего-то нечеловеческого. Но видно ничего
не было.
35.
В конце мая случайно - то есть, надеюсь, случайно - я встретился с
Гимназистом. С одним из той парочки инспекторов, что допрашивали меня
после гибели Мэй. Я зашел в универмаг "Токю Хэндз", купил паяльник и уже
направлялся к выходу, когда столкнулся с ним лицом к лицу. Невзирая на
совсем летнюю погоду, он был в толстом твидовом пиджаке - но, судя по
лицу, это его ничуть не смущало. Возможно, служба в полиции развивает в
человеческом организме особую жаростойкость. Кто его знает. В руке он
держал фирменный пакет универмага - такой же, как у меня. Я сделал вид,
что не заметил его, и собирался пройти мимо, но Гимназист не дал мне
улизнуть.
- Экий вы неприветливый! - натянуто пошутил он. - Мы ведь не совсем чужие
люди. Зачем притворяться, что мы незнакомы?
- Я спешу, - только и сказал я.
- Что вы говорите? - напирал Гимназист, совершенно не веря в то, что я
могу куда-то спешить.
- Нужно к работе готовиться. Плюс целая куча других важных дел, - не
сдавался я.
- Понимаю, - закивал он. - Но, может, хоть минут десять выкроите? Как
насчет чая? Уж очень хотелось с вами вне работы поговорить. Десяти минут
хватит, уверяю вас.
И я зашел вслед за ним в битком набитый кафетерий. Зачем - сам не знаю.
Запросто ведь мог отказаться и пойти своей дорогой. Нет же - поплелся, как
миленький, в кафетерий и стал пить кофе с полицейской ищейкой. Нас
окружали влюбленные парочки и студенты. Кофе был дрянным, воздух спертым.
Гимназист достал сигареты и закурил.
- Давно хочу бросить - увы! - сказал он. - Пока я на этой работе - даже
пробовать бесполезно. Без курева просто не выжить. Слишком нервы стираются.
Я молчал.
- Нервы стираются, - повторил он. - Все вокруг тебя ненавидят. Чем дольше
работаешь уголовным инспектором - тем неприятнее ты окружающим. Глаза
мутнеют. Дряхлеет кожа лица. Почему дряхлеет лицо - не знаю, но это так.
Очень скоро начинаешь выглядеть вдвое старше своего возраста. Манера речи
- и та меняется. И ничего светлого в жизни не остается.
Он положил в кофе три ложки сахара, добавил сливок, тщательно размешал и
неторопливым движением поднес чашку ко рту.
Я посмотрел на часы.
- Ах, да! Время, - вспомнил он. - Минут пять еще есть, не так ли? Не
волнуйтесь, надолго не задержу. Я по поводу той убитой девчонки, Мэй.
- Мэй? - переспросил я как можно тупее. Не на того напал, дядя. Так просто
ты меня не поймаешь.
Он слегка скривил губы и рассмеялся.
- Ах, да, конечно!.. Так звали убитую - Мэй. Выяснилось в ходе
расследования. Имя, понятно, не настоящее. Кличка для работы. Проститутка,
как мы и предполагали. Я это чувствовал с самого начала. На вид -
приличная девушка, на деле - все наоборот. В наши дни все сложнее на глаз
отличить. Раньше как было? Посмотришь - и с первого взгляда ясно: шлюха.
Одежда соответствующая, косметика, мимика, жесты... А в последнее время
так просто уже не понять. Женщины, о которых и не подумаешь никогда,
занимаются этим на всю катушку. Кто ради денег, кто просто из любопытства.
Все это никуда не годится. Это очень опасно, вам не кажется? То и дело
встречаться с незнакомыми мужчинами и полностью доверяться им один на
один. А в этом обществе кого только не встретишь. Извращенцы, садисты. Что
угодно может произойти. Вы согласны со мной?
Я поневоле кивнул.
- Но молодые девушки этого не понимают. Им кажется, что в мире удача
всегда на их стороне. Ну, здесь ничего не поделаешь. На то она и
молодость, чтобы на это рассчитывать. Они искренне верят, что все будет
хорошо. И понимают, что это не так, когда уже слишком поздно. Когда им,
беднягам, уже на горле чулок затягивают. Финиш...
- Так вы поняли, кто убийца? - спросил я.
Он покачал головой и нахмурился.
- К сожалению, пока нет. Много деталей выплыло. Но газеты ничего не
узнают, пока следствие не закончится. В частности, стало ясно, что ее
звали Мэй. Что работала проституткой. Настоящее имя... впрочем, это уже
несущественно. Родилась в Кумамото. Отец - государственный служащий.
Пускай и в небольшом городе, но в начальники выбился. Дом - полная чаша,
семья обеспеченная. Деньги регулярно ей посылали. Мать по два раза в месяц
к ней в Токио приезжала - приодеть, обеспечить всем, что для жизни нужно.
Она родителям говорила, что работает в модельном бизнесе. Старшая сестра
замужем за хирургом. Младший брат учится на юриста в университете Кюсю. Не
семья - загляденье! Какого черта дочери из такой семьи выходить на панель?
После того, что случилось, дома все в шоке. Поэтому мы пока не сообщаем
семье, чем она занималась на самом деле. Из сострадания. От известия, что
дочь задушили в отеле чулком, мать и так на грани самоубийства. Слишком
страшная новость для такой идеальной семьи.
Я молчал. Пускай уж выговорится до конца.
- Мы вышли на организацию, которая поставляет проституток по вызову. Не
буду говорить, чего это нам стоило. Но и выудить кое-что удалось. А
знаете, как? Отловили тр"х шлюх в фойе большого отеля. Показали им те же
фотографии, что и вам, и допросили с пристрастием. Одна раскололась. Не у
всех такие железные нервы, как у вас. Да и в ней слабину нащупали сразу. В
итоге мы узнали об Организации. Бордель экстра-класса. С членской системой
и расценками для ходячих мешков с деньгами. Нам с вами - увы! - в такие
места ход заказан. Или вы готовы за один раз с девчонкой выложить