в щеку.
встретились. Я так рада.
ждать остальных? А, вот и они. Давайте здесь же все и представимся. Мистер
и миссис Шервуд Джеймс, родственники Уилмы.
Джеймс.
слова Дигену. Эндрю, будь любезен, возьми чемодан моего сына. Откуда ты
приехал, сын?
мне свой автомобиль, но я застрял на Стентон-авеню. Приехав же сюда...
уже много лет туда не заглядываем.
та робко подняла на него печальные глаза. Джордж это заметил, и ее
лицемерие сначала покоробило его. Но потом он понял, что это совсем не
лицемерие: просто на нее подействовала искренняя печаль его сына.
вы последите за задней дверью.
Диген.
но сказал только:
Распорядиться о завтраке должна была Джеральдина - точное его время не
было назначено, потому что никто не знал, сколько продлятся похороны. На
какое-то время Джордж остался в кабинете один. Супруги Фарли и Шервуд
Джеймс отправлялись ближайшим дневным поездом в Нью-Йорк, а Дороги Джеймс
и Уилма собирались заночевать. Уилме необходимо было подписать кое-какие
бумаги, поэтому утром ей предстояла встреча с Артуром Мак-Генри. Джорджу
были неизвестны только планы сына.
она.
планах Джорджа?
машине до Филадельфии. Оттуда они поедут поездом.
симпатичный. Между прочим, просил, чтобы я звала его Бинтом. Говорит, что
в Калифорнии Джорджем его никто не зовет.
случаях: никто не упоминал имени покойника; Джордж Локвуд кратко рассказал
историю своего поместья; Десмонд Фарли и Бинг Локвуд побеседовали о добыче
нефти; и, наконец, хозяйка напомнила извиняющимся тоном, что если супруги
Фарли и Шервуд еще не уложили свои вещи, то должны сделать это, так как до
вокзала ехать пятнадцать - двадцать минут.
Дороти Джеймс ушли наверх, в комнату Джеральдины, и Джордж Локвуд -
впервые за шесть лет - остался вдвоем с сыном.
курить на работе. Достаточно одной спички - и все летит к черту. Так что я
всегда ношу с собой сигары как жвачку. Не зажигаю, а только жую. Усвоил
такую привычку.
рассказал. Привез даже несколько фотографий твоей жены и детей.
нем не очень высокого мнения, но Гарвард, должно быть, сделал из него
человека. По-моему, именно Гарвард. Во всяком случае, он поставил перед
собой цель и стремится к ней. Этого как раз и не хватает ребятам нашего
возраста. Они ни черта не знают - к чему стремиться, чем заняться. Если
они не нуждаются в деньгах, то сидят сложа руки. Потом спохватываются, да
уже поздно.
положил на имя жены и детей. Этим капиталом никто не может воспользоваться
- ни я, ни до поры до времени они. Ну, а подстраховавшись, я мог уже
рисковать. И рисковал, и риск оправдывал себя.
сказал Джордж. - Любопытно, что ты даешь деньги Принстону.
за чем туда и поступают. Но когда меня вышибли, я узнал и еще кое-что. Не
насчет жульничества. Для того чтобы узнать, что жульничать нехорошо, не
обязательно поступать в Принстон. В этом отношении и мать и ты всегда были
строги ко мне. Но кое-кто в Принстоне научил меня, как справиться с бедой.
насчет того, что меня надо исключать. Но они могли сделать вид, будто я
совершил мелкий проступок, а это было бы неправдой. То, что я совершил,
было в их глазах не мелким проступком, а серьезным преступлением,
заслуживающим строгого наказания. В то же время они заверили меня, что все
хорошее, что я сделал, будет принято во внимание. Если кому-то придет в
голову поинтересоваться, почему я ушел из Принстона, то, учитывая все это,
они будут решать, насколько подробно обо мне рассказывать. К счастью, тот
единственный человек, у которого мне пришлось работать, знал точно, за что
меня выгнали; он многим помог выйти в люди.
женился на ней. Создал собственный дом. И добился финансового успеха.
Конечно, была еще Эрнестина. Но сестра - это всего лишь сестра, что еще
она может значить для мужчины.
Возможно, я не менее суров, чем ты, но моя суровость - иного рода.
Вспоминая наши тогдашние отношения, я вижу, что у тебя были планы насчет
меня, но они вовсе не обязательно были моими планами.
тому, кем я хотел тебя сделать.
сущности, мне не хотелось быть точной копией тебя или дедушки Локвуда.
Шесть лет я проучился в школе святого Варфоломея и почти четыре - в
Принстоне и начал понимать, что все это - ерунда. Кто мы, собственно,
такие? Твой дед был убийцей, а кем был отец деда, никто не знает. Отец
мамы ничего особенного собой не представлял, а что касается нашей
рихтервиллской ветви, то не исключено, что где-нибудь в горах живут еще
наши двоюродные братья и совокупляются с родными сестрами. Нет. Я никогда
не считал, что мы так уж элегантны, черт меня дери.
"шикарный", - сказал Джордж Локвуд. - Я заметил, что ты и во время
завтрака употребил это слово. Тебе, по-моему, ни разу не пришло в голову,
что есть что-то стоящее в том, к чему стремился мой отец, к чему стремлюсь
я и к чему, как я надеялся, будешь стремиться ты и твои дети.
А ты сноб. Ты, очевидно, сравнивал нас со старинными семействами Англии,
получающими титулы и все прочее по наследству и уходящими своими корнями в
трех-четырехвековую историю. Но ты не знаешь, сколько в этих семьях убийц,
насильников и воров. Или с американскими аристократами, которые привозили
из Африки чернокожих и продавали их в рабство. Не одно такое семейство
нажило в прошлом веке огромное состояние, а потом жертвовало крупные суммы
Принстонскому и Гарвардскому университетам. Но это были грязные деньги.
твоего отца и не с твоего деда.
капусте нашли? В жилах у тебя, как и у всех, течет отцовская кровь. В этом
нет ни малейшего сомнения. Ты даже лицом похож на своего прадеда, который,
кстати, был убийцей.
уж лучше быть похожим на прадеда, чем на тех, кто появился на свет потом.
Бинг.
Белоусов Валерий
Посняков Андрей
Круз Андрей
Березин Федор
Лукин Евгений
Сапковский Анджей