Чтение 87–й страницы книги ~Секретный фарватер~

раненого пограничника?

- Умер по дороге в отряд, товарищ генерал. Не успели довезти до
госпиталя.

Генерал, стараясь скрыть волнение, низко наклоняется над столом и без
нужды передвигает тяжелый письменный прибор. Пауза.

- Продолжайте, - говорит он своим обычным ровным голосом. - Что сказал
еще этот мнимый мертвец, столь заботящийся о своем здоровье?

- Он готов, по его словам, сам показать нам вход в эту Винету. К
сожалению, нарушителя немного повредили при задержании - сломали ему руку. А
там, как он говорит, надо проплыть метров десять под скалой.

- Но он набросал на бумаге план?

- Да. Остров обозначен под условным наименованием "Змеиный".

- Ну что ж! Главное - это план. Ведь лейтенант Ластиков аквалангист?

- Так точно. Но у меня есть вариант решения.

Полковник кратко докладывает свой вариант. Несколько минут генерал в
раздумье барабанит пальцами по столу.

- Рискованно, вы не находите? Мы ставим Ластиков а под удар.

- Я подумал об этом. Его будут страховать запасные аквалангисты и Рывчун.
Зато эффект двойной.

- Сомневаюсь в том, чтобы этот так называемый шеф решился на новую
попытку. С противоположного берега был слышен шум, видны вспышки выстрелов.
Логический вывод: нарушитель схвачен, возможно, признался.

- А мы прибегнем к хитрости, товарищ генерал. Представьте себе: до этого
шефа - не уточняю, каким путем, вероятно, окольным - доходит весть:
нарушитель при задержании принял яд. Кстати, капсула с ядом была при нем.

- Так. Продолжайте!

- Тогда вплавь направляется к острову второй нарушитель. Но Ластиков
наготове и...

- Согласен! - Генерал прихлопнул ладонью листы протокола допроса. - Хоп,
майли!

В молодости он служил в Средней Азии и, по старой памяти, любил иногда
употреблять местные выражения.

Глава седьмая. ЗАСАДА НА ОСТРОВЕ ЗМЕИНЫЙ.

Командир корабля хмуро встретил Александра после его возвращения с
заставы, где был схвачен нарушитель, притворившийся утопленником.

- Не везет мне с вами, лейтенант!

Александр удивился. В чем он мог провиниться?

- Да нет! Штурман-то вы хороший. Но комдив то и дело отнимает вас у меня.
Вот сейчас в Ленинград едете - на дополнительную тренировку перед
соревнованиями. Уже приказ печатают.

На тренировку - сейчас? Но это же нелепо! Весь участок границы напряжен в
связи с дерзкой попыткой ее нарушения, а он, лейтенант, штурман корабля,
будет прохлаждаться, плескаться в бассейне под светом рефлекторов, как на
киносъемке!

- Прошу разрешения войти?

За дверью раздалось: "Да!" Комдив говорил по телефону, видимо, с округом.
Не отнимая трубки от уха, он махнул рукой в сторону кресла: пригласил
садиться.

- Ясно, товарищ генерал, - повторял комдив. - Понял вас. Да, он уже
здесь. Сейчас отправлю к вам, товарищ генерал!

Посмотрев на Александра, который сидел перед ним выпрямившись, с
холодно-отчужденным видом, он усмехнулся, даже, почудилось, ободряюще
подмигнул. Комдив подмигнул? Нет, этого не могло быть.

- Некогда объяснять, лейтенант. Берите мой катер и духом - на поезд и в
Ленинград!..

Так Александр и сделал.

Из управления от генерала он вышел упругим шагом, в самом отличном
расположении духа. И если бы кто-нибудь наблюдал за ним, то, вероятно, понял
бы: радость эта особого рода, воинственная, от которой блестят глаза, но
плотно сжимается рот!

Очень хотелось хоть на полчасика забежать к Грибову, но делать этого было
нельзя. Да и до поезда оставались считанные минуты.

В другое время Александр обязательно дошел бы до вокзала пешком - тут-то
и идти было всего ничего. Лишний раз полюбовался бы панорамой Невы и
красавицей "Авророй", поставленной навечно у Нахимовского училища. Но сейчас
не до того. Он на ходу вскочил в трамвай и сразу же стал протискиваться к
выходу:

- Сходите у вокзала? Извините!.. А вы сходите?.. Девушка, стоявшая у
выхода, послушно посторонилась. Вдруг совсем близко Александр увидел
удивленно и радостно расширенные блестящие глаза.

- Вы?

- О! Это вы?!

Вагон остановился. Сзади прикрикнули:

- Товарищ моряк! Не сходите, так дайте людям сойти!

Ощущая нетерпеливые тычки в спину, Александр неожиданно для себя нагнулся
к своей бывшей соседке по театру и, почти касаясь губами ее уха, быстро
шепнул:

- Пожелайте мне удачи!

Глаза ее стали совсем круглыми.

Он соскочил с подножки, прошел несколько шагов и оглянулся.

Девушка медленно покачала головой, показывая, что ничего не понимает.
Потом неуверенным движением поднесла руку к щеке и чуть заметно пошевелила
пальцами - все-таки пожелала ему удачи!

В поезде Александр не переставал удивляться себе.

Что это на него нашло? Ни с того ни с сего попросил почти незнакомую
девушку: "Пожелайте мне удачи!"

И ведь никогда не был суеверным или чрезмерно чувствительным. Глаза, что
ли, у нее были в этот момент такие распахнутые, откровенно радостные? Его
будто толкнуло под руку.

На следующий день группа лейтенанта Ластикова в составе его самого и двух
пловцов, отобранных среди матросов дивизиона, была переброшена на маяк,
находящийся по соседству с одним из островов в заливе.

Александр разъяснил матросам задачу.

- Дело-то, выходит, с туманцем, - глубокомысленно сказал матрос Куз"ма.

Второй матрос, Бугров, принялся азартно толковать о новейших
аквалангистах, которые якобы уже передвигаются с помощью моторчика и винта.

- Слушай! Не засоряй ты мне мозги, - попросил Куз"ма, - Товарищ лейтенант
объяснял: наш пойдет без моторчика. Как он пролезет с моторчиком под скалу?

- Правильно, - подтвердил Александр. - Зачем попу гармонь, когда у него
есть колокола и кадило? Однако учтите, всякие неожиданности возможны. Ведь
это что за люди? Как говорится: один пишут, два в уме.

- Хитрят?

- Еще как хитрят!

Была установлена ночная вахта. Днем остров по-прежнему пустовал, только
тщательно просматривался в бинокль, но вечером туда доставляли Александра.

Два помощника дежурили в шлюпке неподалеку, готовые по сигналу ракетой
поспешить на выручку.

Первая и вторая ночи на острове прошли спокойно. Не плеснули,
расступаясь, волны, набегавшие на берег. Не скрипнула галька под крадущимися
шагами. И не отпечатался на фоне неба силуэт, горбатый, хищный.

Лишь длинно шумели сосны над головой и шелестел прибой внизу. А вдали
мигал маяк. Два длинных проблеска, три коротких - доброе напутствие для
друзей, ободрение в ночи. И - суровое предупреждение врагам!

Незримая в воде линия границы разрубает залив в каких-нибудь шести
кабельтовых от маяка. Ночью включается свет, начинает работать прожекторная
установка. Белая метла, чуть распушенная на конце, аккуратно подметает
залив, ходит равномерно взад и вперед, взад и вперед. Ничего незамеченного и
недозволенного не должно оставаться на водной глади, никакого "мусора",
никакой "соринки".

Справа - застава Рывчуна. Слева границу перекрывает корабль. Вместе с
морским пограничным постом все увязано в один тугой узел.

Сейчас узел завязан еще туже - группой лейтенанта Ластикова.

На рассвете шлюпка подошла к острову и сняла с него Александра.

До полудня он проспал, потом перелистал затрепанную книжку "Остров
сокровищ" и лишь вечером выбрался на воздух. Днем это было строжайше
запрещено. За маяком с противоположного берега наверняка наблюдали
любознательные господа в макинтошах, приехавшие из гостиницы для туристов.
Появление лишних - сверх привычного числа - людей могло насторожить,
возбудить опасения.

Зевая и потягиваясь, Александр уселся на скамейке рядом с начальником
поста.

Население маяка обычно отдыхает здесь, под единственным своим деревом.
Чудом каким-то устояло оно на каменистом мысу, обдуваемом со всех сторон
ветрами. Это сосна, но приземистая, коренастая, напоминающая скорее саксаул.
На ней иногда вырастают плоды, тоже необыкновенные: трусы и тельняшки,
которые команда развешивает на ветвях после стирки.

- Замечание за это имею, - пожаловался Александру начальник поста. -
Недавно приезжал комдив, очень сердился. "Не цените, говорит, свою флору!
Сушите, говорит, на ней белье. Лень вам веревочки протянуть". А ведь с
веревочек-то сдувает!

- Прищепки какие-то есть, - лениво сказал Александр.

- Откуда нам о прищепках знать? - вздохнул его собеседник. - Средства
связи, устройство автомата, пулемета - это мы проходили. А прищепки - нет.
Вот приедет жена, поучит.

Лицо его прояснилось.

Начальник поста был в одних годах с Александром, бронзово-загорелый,
очень красивый. Весной, побывав в отпуску, он женился и теперь часто, к делу
и не к делу, повторял слово "жена". Оно, это слово, было внове еще, им,