дуге обнажилась кость, а остатки красного мяса свисают красными
сосульками. Другой глаз закрыт, культяпка правой руки лежит на груди.
представить, что в тебе силы и твердости больше, чем в тысяче рыцарей
Зорра... И уж больше, чем во мне...
под пальцами ощутилось тепло. То ли он только что умер и еще не успел
застыть... Я поспешно приложил ухо к груди. Едва слышно и с большими
перерывами что-то робко тукает, словно слабенький цыпленок пытается
клевать непосильно огромные для него зерна.
это совсем уже дурь...
сколько же весил вначале, вынес в коридор и примостил на седле. Черный
Вихрь следил за моими руками внимательно, а потом посмотрел на меня с
немым вопросом в глазах.
Мы пронеслись напрямик через весь второй лагерь, что перед руинами
восточного города, сшибали с ног, опрокидывали, разбивали копытами
черепа и грудные клетки. Я боялся метнуть молот, вдруг не догонит, а меч
в моей руке так никого и не задел. Хотя пару раз руку сильно тряхнуло,
но я не уверен, что зарги, а не стропила шатров. Тело Гендельсона лежало
передо мной, свесившись руками и головой на одну сторону, ногами на
другую. Я держал его одной рукой, но когда оно начало сползать вниз, я
торопливо убрал бесполезный меч и ухватился обеими руками.
ним снова полыхал огонь. Драконы уже улетали, но по всей длинной стене
поднималась черная кишащая масса. На вершине стены цепочкой люди
отталкивают длинными шестами приставные лестницы.
едва не сотни людей с одним-единственным бревном в руках, но это бревно
было огромное, длинное, так что его могли ухватить сотни рук, а торец
окован железом.
другие подхватывали бревно, не давая его уронить, все неслись в едином
порыве, затем - страшный удар в ворота. Их отшвырнуло, но бревно не
выронили, а, раскачивая под хриплый вой, начали мерно бить в ворота.
так быстро?.. Мне нужно в крепость!.. Но я не могу сейчас драться...
был укор. Я ответил умоляющим взором. Он вздохнул, помчался, ветер начал
бить в лицо сильнее. Я ухватил одной рукой тело Гендельсона, другой
обнял Черного Вихря за шею, копыта стучали все чаще.
попадалось на пути, своим непостижимо плотным телом, а потом мы
понеслись через ряды воинов. Это напоминало, как если бы он мчался через
густую траву...
барабанная дробь копыт оборвалась. Меня вжало в седло. Гендельсон
застонал, изо рта потекла кровь. Ветер рвал ноздри, выворачивал веки. Я
успел увидеть, как стремительно надвигается крепостная стена с десятками
людей. Одни неутомимо отпихивают лестницы, что всего лишь отвлекающий
маневр, другие стреляют торопливо, уже не прицельно, враг наступает
тесной массой...
уже быстро летели навстречу каменные плиты двора. Послышались крики,
люди разбегались. Копыта ударились о камни, выбив четыре снопа длинных
шипящих искр. За спиной послышались треск, яростные крики, звон железа.
рубились отважно, но, попирая раздробленные врата, вперед ломился
трехметровый гигант в рогатом шлеме. Защитники пробовали закрываться
щитами, он разбивал их огромным топором с такой легкостью, словно
скорлупы лесных орехов. Его рубили мечами, в него с силой били копьями,
но лезвия соскальзывали с выпуклых доспехов, не оставляя следа, копья со
звоном отпрыгивали.
сорвал с пояса молот, швырнул. Гигант как раз заносил меч для нового
страшного удара. Молот ударил его в переносицу, вмял забрало. Во все
стороны брызнули красно-черные струи. Он покачнулся и завалился на
спину, придавив грузным телом не меньше десятка соратников.
сторон окружило острие копий. Я закричал:
волосами и седой бородой. За ним спешили пятеро прекрасно вооруженных
рыцарей в дорогих доспехах. Я взглянул в их грозные сияющие неземным
светом лица, яростные и красивые, понял с душевным трепетом, что передо
мной паладины.
Робертса, это очень опасный наш враг, но ваше появление... характерно
только для нечистой силы!
испытующего взора:
его изувеченное тело. Из ворот приземистого здания показалась группа
спешащих людей в черных сутанах с низко надвинутыми на глаза капюшонами.
Я торопливо вытащил талисман, вложил его в ладонь Гендельсона и сжал ему
пальцы. Во главе священников быстро шел очень худой человек. Сутану на
нем трепал ветер, словно одета на крест, но из-под края капюшона на меня
взглянуло бледное лицо с глазами, полными неземного света. Я не видел
радужной оболочки, не видел зрачков, не видел даже глазных яблок, только
чистый неземной свет из глазниц.
перекрестился.
указал на Гендельсона.
усилит защиту Кернеля. Он сделал все, чтобы доставить его сюда... Так
неужели вы не спасете ему жизнь?
взгляд его не отрывался от моего лица. Рыцари молчали. Священник
попытался разжать пальцы Гендельсона, но тот держал свое сокровище
крепко. Я похолодел, это могло быть трупное окоченение, сказал с
отчаянием в голосом:
драгоценность, ахнул и в благоговении опустился на колени. Его
священники опустились тоже. Паладин взглянул на них, на Гендельсона,
медленно опустился на одно колено. Его рыцари тоже опустились так же
по-рыцарски, не по-христиански. Потом пришла в движение вся площадь, уже
запруженная народом: все опускались кто на колени, кто на одно колено, в
зависимости от ранга.
отступили в беспорядке. Я сказал с мукой:
сахарной пудры - снежно-белая роскошная чалма, надвинутая на такие же
снежно-белые кустистые брови, седые волосы опускаются из-под чалмы по
бокам и переходят в неимоверно длинную белую бороду. Одет в белые
одеяния такой снежной хрустящей белизны, что борода сразу потерялась на
его фоне. Белые пышные усы огибали верхнюю губу, совершенно накрыв ее, и
сливались с бородой, полностью растворяясь с ней, так что и усы могли
быть какой угодно длины.
броско, как крик в спящем городе. Он весь казался вылепленным из
хрустящего морозного снега.
нем жизнь - не знаю, но и этого мало... Перенесите его в мои покои. Я
сделаю все, что смогу.
хороший... несмотря ни на что!
Гендельсона и понесли вслед за лекарем. Лекарь торопливо семенил,
оглядывался, без нужды показывал ручками, куда идти и как нести.
святым, уже знаете... У меня к вам есть вопросы, сэр...
услугам, сэр. Кстати, в моей земле знают, что отец Августин стал святым.
Но в моей земле есть такая странность, мы иногда знаем, что случается в
будущем. Жаль, что это бывает так редко... и не по нашему выбору.