готовы рассмотреть некоторые дополнительные льготные условия по "мягкому"
варианту. Благодарю за внимание.
палец, хотя скорее это мне надо было ему показывать: "Во!", ибо текст он
заготовил очень веский и, солидный.
это время напоминал человека, которого с размаху посадили на кол, да так
быстро, что он стал задумываться над своим неудобным положением лишь в тот
момент, когда кол подошел к горлу. Дон Хосе судорожно хватал воздух, глаза
заметно выкатились из орбит и оторопело уставились куда-то в потолок, где, к
сожалению, не было никаких рекомендаций по поводу сложившейся ситуации.
Возможно, он уже видел, как виллы, построенные за счет дотаций Бернардо
Сифилитика, описываются судебным исполнителем, как, со свистом пролетев на
президентских и парламентских выборах, он лишается власти и улюлюкающая
оппозиция тащит его на аркане к позорному столбу. Я даже испугался, что его
хватит инсульт или инфаркт, а потому консультации все-таки придется
отложить. Но Бог не выдал, а свинья не съела. Гражданин Соррилья Васкес
пришел в форму, спрыгнул с невидимого кола и бодро заявил, что готов
рассмотреть льготные условия по "мягкому" варианту.
последующие полтора часа, то есть до самого конца консультаций, не проронил
ни слова. Все вопросы решали отец и Перальта. Дискуссии не было. Хайдийская
сторона на все отвечала "да". Я даже задремал, по-моему, и меня разбудили
только тогда, когда настало время подписать какие-то документы. Мраморным
"паркером" с платиновым пером я начирикал очередные закорючки:
"A.Rodriguez", поручкался с президентом Соррильей, а затем в сопровождении
всей остальной публики отправился в банкетный зал, где намечался
торжественный обед.
присоединились дамы, то есть Таня и толстая негритянка-президентша,
имя-отчество которой мне так и забыли сообщить. Вместе с тем как-то очень
незаметно испарился Чудо-юдо.
довольно смутно.
тут и Веласкес, и Сикейрос - все в копиях. Только почему-то все время
называла меня сеньорой Бариновой.
откровенно, то им было все по фигу - кто ты и что ты. Правда, от Хавроньи
мне, конечно, будет проборция, потому что нас тут, по-моему, телевизионщики
засняли и фотографы вокруг носились. Да и папаня, конечно, молчать не
будет...
как швабра".
попросила Таня. - Джек, Кот, Толян, Андрюха... Первых двух мне вообще
вспоминать противно, и я б их еще десять раз убила, если б могла. А вторых
двух я сама помнить буду, без тебя. Уговорились?
один уже не оживет. Покаяться перед ними я мог бы, потому что перед всеми
понемногу был виноват. Особенно перед Толяном. Но даже если покаяться, это
их с того света не вытащит. Тем более что в существование того света мне
верилось с большим трудом, и не хотелось верить по понятным причинам.
ударить лицом в грязь перед колумбийскими товарищами. Пожалуй, самым
оригинальным номером в программе было вручение мне хайдийского паспорта на
имя Анхеля Родригеса Рамоса, который, как это ни смешно, состарил меня на
десять лет и два месяца, потому что год, число и месяц рождения принадлежали
покойному брату Марселы, а он был ровесником Ричарда Брауна-натурального.
Еще более удивительное открытие я сделал во внутреннем кармане собственного
пиджака, сшитого накануне визита к президенту Соррилье. Там обнаружился еще
один паспорт на имя Анхеля Родригеса Рамоса, но уже колумбийский. Нашел я
его только тогда, когда стал класть туда хайдийский. Там же обнаружились и
международные водительские права на это имя. В России, наверное, удобнее
быть хайдийцем, на Хайди - колумбийцем, а в Колумбии - россиянином. Так или
иначе, запас беды не чинил, и я с благодарностью принял тройное гражданство.
спросил у Перальты, чего именно ждут. Оказалось, что ждут теплых слов. Я
поблагодарил Соррилью за высокое доверие и обещал с честью нести хайдийский
паспорт, когда пойду по миру. Все это было, конечно, сказано по-испански, а
потому принято на полном серьезе. Мне даже зааплодировали, хотя, наверно,
аплодировали бы даже в том случае, если бы я сказал, что это самое
хайдийское гражданство я видал в гробу и в белых тапочках. Подхалимы и
бюрократы, по сути дела, одинаковы во всех частях света, и дону Хосе
приходилось вести себя так же, как секретарю райкома, принимающему у себя
делегацию от какого-нибудь крутого министерства, задумавшего возвести на
районных землях некий гигант социндустрии. Все это дело мне было очень
понятно, хотя и ужасно противно. Тем не менее я еще раз поблагодарил за
теплый прием и гостеприимство, а затем распрощался с местными начальниками.
дверцу "Кадиллака", подбежал Перальта и сообщил:
до первоначального состава, без особых приключений добрался до
Боливаро-Норте. По-прежнему впереди нас неслась полицейская машина с
мигалкой, потоки автомобилей останавливались, даже многочисленные световые
рекламы, как мне показалось, переставали мигать и замирали, чтобы не мешать
нашим водителям. Ночной Сан-Исидро смотрелся очень шикарно. Я с тоской
подумал, что вряд ли когда-нибудь смогу пошляться по этому городишке в свое
удовольствие, как простой и мирный турист. Теперь мне тут шагу не дадут
ступить без охраны и без толпы журналистов. Паблисити, мать его так!
подземном гараже сеньоры Эухении. Весь дом охранялся не только коллегами
покойного Ромеро, но и целой кучей агентов хайдийских спецслужб. Меж ними
доблестно тусовались и несколько колумбийцев.
консультациях, отправились в "Каса бланку де Лос-Панчос" отдыхать после
трудового дня. Со мной и Таней остался только Перальта. Аурора и несколько
охранников сопроводили нас наверх, туда, где когда-то Эухения кормила нас с
Ленкой "русским обедом", а мы ее после этого брали в заложники...
несколько дней назад безжалостно опрокинул на гостеприимных хозяев,
присутствовали: Чудо-юдо, удовлетворенно поглаживавший бородищу; Хавронья,
сиявшая как медный пятачок, но разом помрачневшая при виде Танечки; Лусия
Рохас, с обожанием глядевшая на Хавронью; Сесар Мендес, с обожанием
глядевший на Лусию; наконец, дама средних лет, в лице которой нетрудно было
разглядеть много общих черт с генотипом моей спутницы. Догадаться, что эту
гражданку зовут Бетти Мэллори, мог бы любой идиот, не исключая и меня.
дружного и многочисленного семейства.
вовремя увернувшегося Перальту, заключила в объятия Таню.
утирала слезы радости при виде бесплатной мелодрамы, я скромненько
приземлился на стул рядом с законной супругой. Хрюшка показала мне кулак и
грозно сообщила:
вылез?
с ней, можешь не отпираться, все равно не поверю. Между нами все кончено. Ты
холостой, можешь радоваться.
кривляние отреагировала без улыбки.
перед отъездом выскажу все.
отвесить плюху, а тут как-никак сеньор Даниэль Перальта, другие зарубежные
товарищи и друзья. Но самое главное - Чудо-юдо. Если мы подпортим ему игру
своими разборками, - а в таком деле иногда любая мелочевка в папку
подшивается! - он на нас сильно обидится. Ставки у него совсем крутые, и
хотя ему есть что терять, кроме запасных цепей, приобретать-то он собрался
весь мир! И не для какого-нибудь там вшивого мирового пролетариата, а для
самого себя лично. Персональный, так сказать, шарик со всеми удобствами и
недостатками. И ради этого уютного шарика, пусть даже обвитого по-прежнему
цепями мирового капитала, он может пойти на все... Не надо будить спящего
льва, даже если ты его львенок.
будет еще масса времени для того, чтобы поговорить о том, как вы провели эти
полгода в разлуке. Сперва надо решить некоторые вопросы насущного характера.
искренне. Но все-таки каким-то подсознанием я уловил, что искренность Бетти
была куда больше, чем у пани Кармелы. Может быть, потому что у Бетти глаза
Сертаков Виталий
Белов Вольф
Зыков Виталий
Березин Федор
Каргалов Вадим
Березин Федор