головой.
нередко спорили, кто сильнее: Громобой или же Мрак.
перевести дух, как застонала земля, в облаке пыли возникли неспешно
бредущие на него каменные гиганты, порождение гор.
засыпать уже начал...
соратников. Громобой гулко захохотал, показал левый кулак, вздымая кверху,
а правой постучал по бицепсу.
теперь врагов было больше. Против него, чуя его силу, посылали сильнейших.
Уже не людей -- зверей и чудовищ.
вода, крики и стоны раздавались со всех сторон. Он чувствовал себя бером в
стае мелких псов, только бер неповоротлив, а Громобой чуял, что уже
разогрелся: поворачивается быстрее, бьет мощнее, видит спереди и сзади,
даже словно бы смутно угадывает, что случится чуть погодя...
Подслеповатые глаза с трудом различали мельтешащие тени, притупившийся
слух слабо ловил шум битвы. Звон оружия, крики умирающих, хриплые приказы
-- скорее угадывал, чем различал.
удары. Отчаянно закричал тонкий голос. Дед Тарас решил, что на подростка,
возможно, впервые взявшего в руки оружие, наступила огромная лапа
неведомого зверя.
дул сухой и горячий. Простучали копыта, но как-то странно, будто конь был
размером с холм. Земля гудела и качалась.
спине. Палка выскользнула из слабых пальцев. Он беспомощно шарил по земле,
утоптанной так, что ногти скребли как по камню. Наткнулся на мокрое,
липкое. Кровь была и с другой стороны, а чуть погодя ткнулся головой в еще
теплый труп. В сторонке кто-то стонал, тихо и безнадежно.
радость...
ползающего старика. Другой на бегу наступил на растопыренные пальцы, но
даже не задержался, чтобы смахнуть ему голову с плеч.
деда Тараса. Он закашлялся, но пальцы наконец наткнулись на что-то похожее
на палку. Это оказался обломок копья, дед Тарас кое-как поднялся.
мертвенно-бледные, в лохмотьях. Эти не кричали, не смеялись над
отступающими, и деду Тарасу стало еще страшнее.
взбесившихся коней. Деду Тарасу показалось, что если у него хватило бы сил
поднять копье, он бы зацепил тучу острием. В недрах тучи смутно блистали
скрытые молнии, но в них было столько ярости и мощи, что старик сгорбился
еще больше. Мир рушился, небесный свод разламывают неведомые силы.
твои дети, не оправдали твоих надежд?
оружия. Там дрались тоже, старик различил яростные голоса аримаспов,
хриплый клекот грифонов, а, перекрывая все, звучал страшный голос:
стоя спина к спине, трое невров. Неизвестно сколько продержатся, но пока
еще живы, а дерутся, как завещано Поконом Рода, до последней капли крови.
осталось... Да, жить хорошо даже стариком. Но прошу -- возьми оставшиеся
дни или годы в обмен на один единственный день... или час... моих молодых
лет!
деду Тарасу показалось, что в самой глубине насмешливо прогрохотало.
смертный час. Он дрался уже в одиночку, справа и слева если и был кто, то
давно полег или отступил. Да скорее всего никого и не было. Он жил
волком-одиночкой, так и умрет им. Но жил вроде достойно, не осрамиться бы
в последние минуты. Стыдно будет не ему, ему что, мертвые сраму не имут, а
его семени, разбросанному по белу свету. Да и вообще всем, кто умеет
совеститься. Совестно бывает не только за себя...
было больше, к тому же двигались так же быстро. А палицы в их лапах были
тяжелее, сыпали горящими искрами. Но он издавна сражался с теми, кто
сильнее, сейчас же просто смертельно устал, а чутье говорило, что
наконец-то жизнь отпустит его...
дубина, а пальцы едва держали и без того, впрочем, левая ближе к сердцу.
-- Давно не встречались.
прорычал люто:
Обознался неужто?
как вениками, а внуки будут всемером одну соломину поднимать -- так
предрекают волхвы. Эти, что идут скопом, как стадо баранов, -- правда,
больших баранов, -- не увидят его смерти.
Или надо искать во главе войска, как ходят военные вожди в Гиперборее, или
пойдет в самой середке, как воюют киммерийские каганы?
Таргитай побелел и сделал движение ухватиться за живот. Они еще носили
следы жестоких боев, страшные раны рассекали лица, доспехи погнуты, а еще
не остывшая кровь позволяла им двигаться так же быстро, как и невры.
Похоже, на этот раз столкнулись с действительно опасными противниками.
железо, внезапно повернулись, одновременно выставили щиты. Три стрелы с
сухим треском разбились с такой силой, что щепка оцарапала Олегу щеку.
подозревающего Мрака. Он рубился, огромный и страшный, как разъяренный
медведь, выдерживал натиск сразу пятерых, а эти двое, сомкнув щиты,
остановили натиск сзади. Кривые мечи в их руках замелькали часто и умело.
хитрый! Ну почему, почему мир так несправедлив ?!
ноздри, как Змей на взлете, кровники сомкнули щиты снова и выдерживали
натиск до тех пор, пока лохматый варвар не взревел яростно и хрипло, а его
секира в поднятой руке снова не заблестела надменно и вызывающе.
оглянулся на Таргитая, тот молча и люто сражался сверкающим мечом. -- Как
и дурости... И мне, что ли, жрать печенку?
Чем ему, волхву. Когда молчит, вообще герой из сказки. Золотые волосы,
синие глаза, которые в гневе становятся холодными и серыми, как штормовые
волны северного моря, огненный меч в мускулистой руке, добрая улыбка на
мужественном лице.
Давай1 А то у меня только ломоть хлеба, да и то засох...
сказочному герою нельзя открывать рот, сразу видно, из какой сказки.
есть часто... Я слабый! А где твоя печенка?
в обеих руках. В зеленых глазах блеснуло бешенство.
смерзлись.