read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



и искушения плоти. Интеллигент позднейших веков, обремененный семьею,
мятущийся в ворохе мелких дел и страстей, с трудом выкраивая малый час для
работы, в которой - в одной - его бессмертие, этот интеллигент жалок и
даже смешон по сравнению со своим предком, ученым иноком, что раз и
навсегда отринул временное для вечного и плотское для единой работы духа.
<Могущий вместить да вместит!> - сказано в древней, изначальной
книге. Не в покор прочим и не в гордыню избранным. От гордости тоже должно
отречься, вступая на путь монашеского труда. Давно уже упокоился в
гробнице митрополит Кирилл, а <правила>, им утвержденные, спасают и держат
русскую церковь. Неустанно объезжает бывший ратский игумен, ныне
преосвященный Петр свою обширную митрополию: из Луцка в Галич, из Галича в
Киев, из Киева снова в Суздальскую землю. На санях и в возке, на лодьях и
насадах, и всюду проповедует слово божие, и учит, и наставляет, и пасет
паству свою. Петр уже стар и ветх плотью, и скоро наступит конец его
земного жития. Но заботы растут, и грозные тучи склубились над его
вертоградом. Ныне предстоит положить препону бесерменской проповеди на
Руси. Пусть князья спорят о власти. Власть стоит духом живым, а дух народа
укрепляется верою.
Как укрепляется вера? Проповедью, книжным научением. И потому иноки
тратят годы, переписывая ветхие пергамены минувших веков.
Возведением храмов. И потому, несмотря на военное розмирье и убийство
Михаила в Орде, тверской игумен Иоанн Цесарегородский возводит каменную
церковь святого Феодора.
Подвижничеством. Церковь, не имеющая мирян и иереев, готовых на муки
и скорби ради веры, - мертва. Почему на Руси и канонизировали тотчас
христианина Федора, замученного в Болгарах за веру 21 апреля 1323 г.
Обличением отступников и паки привлечением заблудших душ. Ходя и
проповедуя, Петр, при всей его доброте, тут был тверд и противустал
неверным, яко первый воин Христа.
Почему мусульманство, одолевшее многие страны Востока, наткнулось на
Руси, словно как на железную сеть, на некую незримую преграду? Казалось
бы, при господстве Орды над Русью и власти хана-фанатика должны были
появиться целые ряды отступников, целые области принявших учение Магомета.
Тем паче что философия Джалаледдина Руми, поэта, глаголившего, яко несть
большой разницы между Христом и Магометом, уже прельстила многочисленное
население Византийской империи - а там были вековые традиции христианства,
процветала высокая жизнь духа и древняя культура церкви! На Руси же ни
тысячелетней традиции, ни великой церковной организации отнюдь еще не
сложилось. Да, был дух народа, не сломленного игом, но дух народа - его
бессознательное душевное устремление - в таком сложном и трудном явлении,
как церковное учение (скажем шире - всякая идеология вообще), сам по себе
мог и должен был оказаться бессилен. Знаем же мы целые культуры и
цивилизации, исчезнувшие потому только, что народ принял гибельное для
него учение, принял сам, с восторгом и подъемом, а там и исчез в волнах
времени, - как кочевые уйгуры, усвоившие философию пророка Мани и через
три поколения выродившиеся и сошедшие с лица земли. Чтобы сохранить
непорушенной православную веру, требовались и знания, и ум, и
неукоснительное проповедание, и борьба, паче жизни самой. Недаром
четырнадцатый век породил мощное монастырское строительство на Руси.
Появляются все новые и новые обители, на пустых местах, в дебрях и лесах;
и те, первые, зачинавшие русское пустынножительство, были чем угодно,
только не разъевшимися и отупевшими от безделья паразитами, как принято
думать про монашескую братию (и примеры чего, увы, в последующие века
также являла-таки наша история). Достаточно напомнить только, что
четырнадцатый век создал Сергия Радонежского, и нам уместно сказать здесь
об этом потому еще, что родился он в те самые времена, о коих идет речь, а
точнее сказать, в 1319 году, через год после гибели Михаила Тверского. Но
и для этого мощного, идущего снизу движения пустынножителей, проповедников
и учителей народных, для множества, отдавших себя вере и родине,
требовалась твердая направляющая воля, и тут мы должны поклониться и
воздать должное неутомимой деятельности митрополита Петра. Это он стал
вперекор проповеди мусульманства на Руси, как и проповеданию латинства.
Это он сохранил в чистоте идею освященного православия, а значит, духовную
независимость Руси от восточных и западных захватчиков. Летопись донесла
до нас лишь один эпизод этой многолетней борьбы нашего митрополита, и то в
смутном и неясном указании, что Петр проклял и отлучил от церкви некоего
Сеита... Кого? И за что? Имя Сеит ведет нас на Восток. (Сеит - духовное
лицо в мусульманских странах.) Почему он мог проповедовать на Руси? Входил
ли он в храмы наши и молился в них, осеняя себя православным крестом? И
как и где произнес Петр проклятие ему? В каком соборе, при стечении каких
и скольких людей, и как происходило само проклятие? Восклицал ли <анафема>
митрополит Петр или как-то иначе отринул Сеита от веры и права посещать
храмы русские? Мы не знаем. Но о чем можно догадаться, - только
догадаться, конечно! - это о том, каким мог быть, ежели он был, разговор
Петра с этим Сеитом с глазу на глаз или в присутствии немногих иерархов,
ибо Петр, конечно, прежде, чем произнести проклятие, должен был убедить
себя и присных и даже и противника в своей правоте.
Что должен был и мог сказать этот Сеит, отстаивая свои взгляды? То
же, что говорилось всегда, всюду и во все века сторонниками слияния вер,
государств и народов. И, конечно, он знал хорошо русский язык, и был
научен и книжен, и <хитр разумом>, и видом, возможно, мало уступал Петру:
был скорее сух и прям, чем жирен и толст, и был дерзостен и огнеглаз, в
седой или черной бороде, с лицом решительным и резким, красивым лицом
таджика, согдийца или араба, горбоносым смуглым лицом, странно похожим по
очерку на лицо митрополита Петра. И, конечно, он ссылался на учение
Джалаледдина Руми, и, конечно, напомнил слова Евангелия: <несть предо мною
еллин, или иудей, или грек>... И, конечно, развернул слепительную картину:
одна вера, один народ, одно царство на всей земле, в коем только
справедливость, благие законы и равенство, но ни войн, ни насилий, ни
розни или вражды.
Что мог ответить ему Петр? Оспорить слова Христа, сохраненные
Евангелием? Отринуть светлую мечту мирной и дружной жизни народив? Нет, ни
отвергнуть Христа, ни оспорить красоты всеобщего мира не мог, да и не
хотел преосвященный Петр. Но он сказал другое. Он напомнил иное многое,
что есть в благовествованиях евангелистов. О несовершенстве людей. О
грехе. Наконец о том, что народы всегда различны и живут своим побытом и
навычаем, несходным с иными. Одни пашут и сеют зерно, другие пасут скот,
третьи мореходствуют и ловят рыбу. И учение любви могут они все принять
только через любовь, а не через принуждение. И все равно - останутся сами
собою. Ибо море и суша, горы и пустыни, лес и степи не переменят места
свои и не съединятся в одно. И что есть научение всех единой вере и
единому способу жизни, как не суета и не обман, ибо одним то будет легко,
и они взвеселятся и возликуют и умножатся и распространятся по земле, яко
песок морской, а другим станет неудобно и утеснительно, и эти почнут
умирать, и терпеть муки, и служить тем, удачливым и веселым. Не худшее ли
рабство воцарит в этом едином собрании разных народов и племен? И кто
может поклясться и сказать: <Клянусь Богом, что законы, утвержденные
смертными людьми, что власть, установленная немногими для многих, будут
справедливы и мудры для всех и на все века?> Да ежели бы возможна была на
земле такая гармония, сходная с гармонией ангелов, так давно уже божьим
соизволением и возникла бы она! Однако зрим мы иное. В борениях и скорби,
в долгом непрестанном мужествовании творится справедливость и сама жизнь
на земле. И не может быть правды там, где не разрешено или невозможно
станет биться за правду! И не может быть равенства там, где не будет воли,
и не царство божие на земле, - царство антихриста проповедуют такие, как
сей муж, по тщанию коего должна православная вера уступить место <вере
арабов>. Пусть каждый народ идет к Богу своим путем, и тогда это будет
путь сердца, а не принуждения, путь радости и любви, а не насилия и
скорби. И сколько бы на пролилось крови и слез на этом пути, - в борьбе ли
народов, в бореньях ли властителей, - все же это будет лишь малая капля по
сравнению с тем угнетением духа, теми муками и теми смертями
инакомысленных, что льстиво предлагает сей проповедник и присные его!
Вот что мог и должен был ответить Петр, ибо сказать прямо, что
проповедь Сеита направлена к тому, чтобы духовно подчинить Русь хану
Золотой Орды и растворить русичей среди прочих народов Дикого поля, -
сказать так прямо он не мог, хоть и без того понимали все, что речь идет
именно об этом - о том, будет или не будет существовать в веках Русь? И
это решалось прежде всего верою, а не борьбою князей за власть над
владимирским столом.
И еще был в споре сем один собеседник, соболезнующий Петру, что тоже
подал голос свой за разность вер и неслиянность племен и религий, хоть он
и не произнес ни слова, и даже видом своим не смутил тяжущихся, но самою
участью своею свидетельствовал зато в пользу митрополита. Собеседником
этим был замученный в Орде и причтенный русскою церковью к лику святых
Михаил Ярославич Тверской.

ГЛАВА 55
- Князю Юрию Даниловичу!
- Здрав буди! Здрав буди!
Гремят и плещут чары и чаши. Звонкой медью, серебром и рыбьим зубом,
резным капом, в серебро оправленным, златом в каменьях и жемчугах и даже
бесценным стеклом веницейским сверкает и искрится праздничный стол. Под
кабаньими тушами, навалами жареной дичи, под чудовищными, в сажень длиной,
копчеными осетрами, алыми горами резаной семги, пирогами, серебряными
бочками стерляжьей ухи, щей, густого мясного хлебова, под точеными
аршинными мисами с белою, сорочинского пшена, кашею, вдосталь начиненною
винными ягодами и изюмом, стонут и ломятся дубовые столы. По просторной
тесовой палате на два света, под неохватными брусьями высокого



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 [ 87 ] 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.