понимал.
полагать, что это правильно".
они выходили в гостиную.
оракул. Он, должно быть, много видел и знает жизнь.
такой мрачный вид, словно их совсем доконала философская глубина
состоявшейся перед этим беседы. Первым нарушил молчание Флемуэл, твердо
решивший выведать, кто и что такое на самом деле Горацио Спаркинс.
ошибаюсь, вы готовитесь к адвокатуре? Я и сам когда-то подумывал об этом,
да, в самом деле, и довольно близко знаком с первыми светилами этой
выдающейся профессии.
почтительно спросил Флемуэл. - Почти всю свою жизнь, - отвечал Спаркинс.
Горацио - это молодой джентльмен, который скоро станет адвокатом.
оглядывая стол в надежде, что хоть кто-нибудь обратит внимание на его слова.
Никто на это ничего не ответил.
замечание.
- Слушай, пожалуйста, и поучайся из разговора старших, но не делай все время
нелепых замечаний.
слова с тех пор, как попросил в четверть шестого второй кусок говядины, а
теперь было восемь.
согласен. Мне бы тоже не хотелось носить парик. Уж лучше фартук.
пока незадачливый его виновник, встревожившись, не позабыл совершенно о том,
что собирался сказать.
вы мистера Делафонтена, с Бедфорд-сквера?
ему полезным, - отвечал Горацио, слегка краснея - без сомнения, оттого, что
ему пришлось сделать такое признание.
лицу, - сказал Флемуэл, всем своим видом выражая глубокое уважение.
переходили в гостиную следом за Горацио. - Однако совершенно ясно, по
профессии он юрист и лицо очень важное, с большими связями.
избавившись от своих опасений в силу того обстоятельства, что Бартон уснул
крепким сном, был в высшей степени любезен и снисходителен. Мисс Тереза
сыграла "Падение Парижа" - мастерски, как объявил Спаркинс, и оба они, с
помощью Фредерика, пробовали спеться, разучивая без конца дуэты и трио, так
как сделали приятное открытие, что их голоса прекрасно гармонируют. Конечно,
все они пели первую партию, а Горацио, помимо того небольшого неудобства,
что он был абсолютно лишен слуха, еще и не знал ни одной ноты. Все же они
провели время очень приятно, и был уже первый час ночи, когда мистер
Спаркинс попросил, чтобы подали его коня, похожего на траурный катафалк,
причем просьба его была уважена только на том условии, что он опять приедет
к ним в следующее воскресенье.
предложила миссис Молдертон. - Мистер Молдертон собирается повезти девочек
на пантомиму.
вечера.
мисс Тереза, - мама везет нас в город за покупками. Я знаю, мужчины терпеть
не могут этого занятия.
утром у него важное дело - он занят. Флемуэл выразительно посмотрел на
Молдертона. "Судебная сессия!" - прошептал он.
миссис Молдертон с дочерями могла отправиться в задуманную на этот день
экспедицию. Пообедать и переодеться для театра они собирались у знакомых.
Сначала они завезли к ним все свои картонки, а затем отправились на
Тоттенхем-Корт-роуд сделать кое-какие покупки у Джонса, Спраггинса и Смита,
после чего им надо было заехать на Бонд-стрит к Редмейну, а уже оттуда в
такие лавки, о которых никто никогда не слыхивал. Барышни старались
разогнать дорожную скуку, превознося Горацио Спаркинса, браня свою мамашу за
то, что она везет их в такую даль ради какого-то шиллинга экономии, и гадая,
когда же они доберутся до места своего назначения. В конце концов экипаж
остановился перед довольно грязной мануфактурной лавкой со всякого рода
товарами и всех размеров ярлыками на витрине. Там были раздутые, словно от
водянки, семерки с крохотными тремя фартингами в уголке, совершенно
невидимыми простым глазом; триста пятьдесят тысяч дамских горжеток, ценою от
одного шиллинга полутора пенсов; башмачки из настоящей французской лайки по
два шиллинга девять пенсов за пару; зеленые дамские зонтики по такой же
дешевке и "всевозможные товары на пятьдесят процентов дешевле себестоимости"
по словам владельца лавки, - а кому же это лучше знать, как не ему.
Что подумал бы мистер Спаркинс, если б он нас увидел!
церемониймейстер заведения, в белом шейном платке и строгом галстуке, очень
походивший на плохой "портрет мужчины" с академической выставки.
- Вас никогда нельзя найти, когда вы нужны, сэр.
какое был способен, с большой ловкостью перепрыгнул через прилавок и
оказался лицом к лицу с покупательницами. Миссис Молдертон издала слабый
крик; мисс Тереза, которая нагнулась было, чтобы сказать что-то сестре,
подняла голову и узрела... Горацио Спаркинса!
сценой. Загадочный, философический, романтический, таинственный Спаркинс,
тот самый, который казался нашей интересной Терезе воплощением идеала,
воплощением всех молодых герцогов и поэтических франтов в голубых шелковых
халатах и таких же туфлях, о которых она столько читала и грезила, не
надеясь даже когда-нибудь увидеть их, вдруг превратился в мистера Сэмюела
Смита, приказчика в "дешевой лавке", младшего компаньона в ненадежной фирме,
существующей всего каких-нибудь три недели. Полное достоинства исчезновение
бывшего героя Оук-Лодж при этом неожиданном разоблачении можно сравнить
только разве с бегством собаки, которой привязали к хвосту жестянку. Всем
надеждам Молдертонов суждено было погибнуть разом, растаять, как тает
лимонное мороженое на банкете акционеров; залы Олмэка по-прежнему были для
них недостижимы, как Северный полюс; а у мисс Терезы теперь было так же мало
шансов найти мужа, как у капитана Росса найти северо-западный проход.
трижды зацветали на кемберуэлеком лугу; воробьи трижды начинали чирикать
по-весеннему в кемберуэлекой роще, а обе мисс Молдертон все еще не замужем.
У мисс Терезы не осталось уже никаких надежд; зато репутация Флемуэла все
еще на высоте; а семейство Молдертонов питает все то же пристрастие к
аристократам и еще более сильное отвращение ко всему низменному.
раньше или позже, - молодой врач, лишь недавно начавший практиковать, сидел
в своей крохотной гостиной, грелся у огня, весело пылавшего в камине, и
слушал, как дождь стучит в окно и ветер уныло гудит в трубе. Вечер был
сырой, холодный; весь день в дождь и слякоть молодой врач ходил по городу -
и теперь, в туфлях и халате, наслаждался отдыхом, и уже в полусне ему
мерещились разные картины. Сперва он думал о том, как громко воет ветер и
как больно хлестал бы ему в лицо дождь, если бы он не сидел сейчас дома, в
тепле и уюте. Потом мысли его обратились к предстоящей поездке на рождество
в родные края, к тем, кто близок и дорог его сердцу; как они будут рады ему
и как счастлива была бы Роза, если бы он мог сказать ей, что у него
появился, наконец, хоть один постоянный пациент и, надо надеяться, будут еще
другие пациенты, и тогда через несколько месяцев он приедет снова, и они
обвенчаются, и он увезет ее с собою, и она внесет свет и радость в его
одинокий дом и вдохновит его на новые труды. Потом он стал спрашивать себя,
когда же появится этот первый пациент и появится ли, или, быть может, такова
Контровский Владимир
Буркатовский Сергей
Куликов Роман
Махров Алексей
Прозоров Александр
Свержин Владимир