выбирается на длинный деревянный мост. Узкий: приходится ждать, пока
проедут встречные грузовики. И снова - уже с моста - развернутая
апсидою церковка в темноте. Жаль, не посмотрел, думает Золотов. Назад
надо поехать днем, чтобы увидеть обязательно. А может, и хорошо, что
так она и останется, - еле сереющая, скорее воображенная, нежели
увиденная в плещущей темноте реки?
доехавших с Игорем до конца, тут же слились с темнотою. Вдалеке
угадывался белый собор Святогорского монастыря. Узкая дорога вела
круто вверх. Художник прошел по ней десятка три шагов и прямо на стене
одного из монастырских строений увидел вывеску ГОСТИНИЦА ТУРБАЗЫ.
Романтика святых мест! разозлился на себя Игорь. Приперся!
Экзотические своды, железная койка с продавленной сеткою, комната на
десятерых, клопы - все это уже было в Тобольске. Есть здесь
кто-нибудь?!
халате. Я художник, из Москвы. Мне требуется как следует отдохнуть.
Нет ли у вас отдельного номера? А! всплескивает руками старуха, словно
во внешности Игоря или в его фразе заключается нечто экстраординарное,
волнующее. Эт тебе, милок, в городскую надоть, а у нас здеся турбаза.
Ты как пойдешь, так пряма и иди, а потом сверни у магзина... У
магазна! поправляет Игорь. Ага, у магзина, и иди мим почты... Да я
первый раз у вас, никаких ваших почт не знаю, никаких магазинов! Ну
так я вот, сталоть, и говорю: свернешь налево, а она, милая, там и
стоить по дороге. Ладно, спасибо, и, выходя, мысленно: за что я ее?
этажа. Но почему горят только два окошка внизу, остальные - темные?
Неужто и приезжие ложатся здесь спать в девять? Комендантский час? Ах,
вон в чем дело! Золотов - единственный постоялец. Комнатка небольшая,
уютная, даже с душем, хоть горячая вода и не идет. Ну и хрен с ней!
Телефон на столе искушает позвонить. Куда? Кому? Игорь повалялся на
кровати, полистал истрепанные путеводители со стола.
завтра, на утро. На завтра так на завтра.
Золотов лежал, не раздеваясь, поверх покрывала и в полудреме вспоминал
давешнего Серафима, который мелькал где-то между глазными яблоками и
веками, но не материализовывался и в разговор не вступал. Дьявол - это
ведь падший Ангел? Спугнул Серафима звук подъезжающего автобуса.
в башмаки и спустился в вестибюль. Там было полно народу, но ни одной
физиономии, к которой хотелось бы присмотреться. Впрочем, неправда:
молоденькая девочка в красной нейлоновой куртке; толклась вместе с
остальными и все же оставалась особняком, сама по себе, неуловимо
чем - выражением ли лица, манерою ли держаться, какой-то особенною
осанкою, - словом, породой. Игорь дождался, пока туристы оформятся, и
поплелся за ними в ресторан, тоже съел разогретый бифштекс, хотя до
того есть и не собирался. Потом, сидя в холле на втором этаже,
наискосок от своего номера, краем глаза следил, как расселяются
пришельцы. Особо отметил, что та девочка оказалась одна в соседней с
ним комнате.
когда девочка проходила мимо, провожал ее взглядом. Только взглядом,
головы не поворачивал. Впервые за Бог весть сколько времени Игорь с
облегчением почувствовал, что его тоскливое одиночество обращено
вовне, но подойти к девочке, завязать разговор не пытался. Если
Соблазнитель - играл с давешним сном - имел в виду ее, пусть и
приведет ко мне. Кто бы Он ни был, я за Него Его работу делать не
собираюсь!
прислушивался к стенке, разделявшей его номер с номером девочки. Он
думал о незнакомке. Он еще не знал, что ее зовут Аура.
ей исполнилось пять лет, перевели в Москву, в главк, и сейчас он
служил первым заместителем министра. Аура прижилась в Москве, ходила
во французскую спецшколу, занималась во Дворце пионеров. По-литовски
говорить почти разучилась - отец в Москве женился на русской, - зато
без акцента говорила по-русски и по-французски; мало-помалу учила и
санскрит. Школу окончила с медалью и сразу же поступила на филфак в
Университет. Аура любила и понимала язык и полагала, что учиться будет
легко и приятно. Но, параллельно со специальными, начались
общественные дисциплины, лекции - это еще Бог с ними, - семинары! - и
Аура, по натуре горячая, импульсивная, прямая настолько, что несколько
даже своей прямотою и кокетничала, вместо того чтобы формально сдавать
зачеты, ибо, как цинично предупредили студентов на первой же лекции, с
них спрашивают не истину, а знание предлагаемых для запоминания
формул, - стала ловить ведущую семинары даму на тысячах противоречий
между теорией и существенностью развитого социализма. Аура приводила
примеры из жизни собственной семьи, рассказывала о закрытых
распределителях, персональной даче, разъездах мачехи на LЧайкеv к
портнихам, о деньгах в конверте, о Четвертом управлении, о прочем,
прочем и прочем, и однажды преподавательнице, прежде мешавшейся от
Ауриных выступлений и совсем было уже собравшейся пробиваться к ее
отцу - жаловаться на дочку, хватило ума Ауру во всем и обвинить: что
ж, мол, она, пользуясь этими незаслуженными благами, изучает себе с
приятностью и комфортом языки индоевропейской группы, вместо того
чтобы реально производить материальные ценности? что ж, мол, не идет
на завод?! Вот тогда она уже и сможет с полным внутренним правом
бороться против того, что кажется ей в нашем жизненном устройстве
неидеальным, не соответствующим учению классиков и элементарной
справедливости! А кто она сейчас?!
значительнее, чем предполагала преподавательница: Аура забрала
документы и действительно устроилась на завод, а спустя две недели,
когда ежевечерние домашние сцены стали невыносимыми, ушла и из дома в
общежитие. Три месяца проходив в ученицах, Аура стала револьверщицею,
и едкая эмульсия начала разъедать нежную кожу ее рук, и без того
изрезанную уже мелкой стальной стружкою. Толик, ее учитель и
наставник, набивался и в любовники, хорошо, он согласен! - в женихи, и
как уговаривала себя Аура терпеть, закусив тубу, работу у станка, так
же уговаривала не проявлять высокомерия и по отношению к Толику, не
морщиться от его фраз, сдерживать брезгливость от прикосновений его
всегда, казалось ей, немытых рук, - и чем все это труднее давалось,
тем решительнее согласилась однажды Аура стать его женою. А чего
стоило ей одно только знакомство с матерью жениха, которой Аура не
понравилась настолько, что будущая belle mere, нечистая, расплывшаяся
старуха с седыми усами, не сочла нужным свое впечатление скрыть? Чего
стоило посещение однокомнатной квартиры с тусклыми,
двадцатипятисвечевыми лампочками, с въевшимся навечно в истертые обои
прогорклым запахом еды и дешевой парфюмерии, с красотками из журналов
над изголовьем металлической кровати Толика! - квартиры, где в
обществе старухи предстояло прожить несколько лет, пока на заводе не
дадут собственную жилплощадь или пока старуха не умрет. Но Аура
держалась и даже действовала: вступив в профсоюз металлистов, вошла в
культмассовый сектор цехкома, организовывала походы в театр, в
консерваторию, разнообразные поездки, вот эту, например: в Пушкинские
Горы.
почувствовала громадное облегчение, которого тут же заставила себя
застыдиться, но за десять часов путешествия с коллегами в одном
автобусе облегчение сменилось на еще, пожалуй, большую тяжесть: их
шутки, анекдоты, их песни под гитару, да просто их лексика! -
интеллектуальная духота вокруг Ауры сгустилась в удушье, и вдруг -
худой до изможденности, темно-русый, голубоглазый бородач, сидящий в
кресле на самом проходе, кидающий на Ауру исподлобья мрачно-огненные
взгляды. Боже! какое странное, какое красивое лицо, как ярко
отпечатлелась на нем усталость, вызванная работою мысли, напряжением
духа! - как прекрасна такая усталость, как не похожа на ту, что видела
Аура после смены на лицах рабочих ее завода или в зеркале - на
собственном лице!
знает, что бородач находится рядом. Кровать в ее комнате стояла как
раз у разделяющей номера стены, и, прежде чем заснуть, Аура,
преодолевая стыд, долго впитывала неясные звуки за стеною и
фантазировала: бородач взбудоражил ее воображение. Вселилась безумная
мысль: встать и вот так, как есть: в прозрачной рубашечке до пят, -
постучаться к соседу. О! с ним ей нашлось бы о чем поговорить:
рассказать, послушать! Он бы ее понял! Он был бы нежен по-настоящему и
силен по-настоящему! Но ведь это бы получилась трусость! побег от
жизни, которую Аура сознательно для себя выбрала и которую, пусть
сдохнет, а доведет до конца!
Шилова Юлия
Круз Андрей
Афанасьев Роман
Русанов Владислав
Посняков Андрей
Афанасьев Роман