Возможно, красотой и очарованием Гавин и уступал своему сводному брату
Галаду, но все же был весьма привлекательным молодым человеком, а это лицо
казалось каким-то... обыкновенным. Эгвейн шевельнулась и неожиданно поняла,
что не может сдвинуться с места. Ее поднятые над головой руки были прикованы
цепями к одной из колонн. Должно быть, это сон Гавина, поняла Эгвейн. Изо
всех бессчетных точек в темной бездне она очутилась рядом именно с этой. И
каким-то образом оказалась втянутой внутрь. Каким - это вопрос на будущее.
Сейчас ей хотелось знать, почему это он во сне представляет ее пленницей.
Эгвейн постоянно помнила, что находится в сне, в чужом сне. А значит, к
колонне прикована вовсе не она. Она сама по себе, а то, что угодно видеть
Гавину, само по себе. Все происходящее здесь не имеет никакого отношения к
действительности и ее, настоящей ее, никак не касается. Мысленно Эгвейн
повторяла эти истины вновь и вновь, они звучали в ее голове словно напев, а
потому думать о чем-то другом было трудно. Однако, так или иначе, она решила
задержаться здесь еще ненадолго, чтобы выяснить, что творится в голове у
этого дуралея. Подумать только - приковать ее к столбу!
заволокло едким желтым дымом, а когда он развеялся, на месте огненного
всполоха оказался величественный, словно король, облаченный в расшитый
золотом красный кафтан Ранд. Только вот в жизни Ранд и ростом, и статью не
очень отличался от Гавина, а этот был на добрую голову выше. Злобный великан
с жестоким лицом хладнокровного убийцы. На губах его играла усмешка.
руках обоих засверкали мечи.
спасает ее! Спасает от Ранда! Пора убираться отсюда. Эгвейн сосредоточилась
на том, чтобы оказаться снаружи, и... ничего не изменилось.
танец. Смертельный, если бы это не было сном. Вот уж полная бессмыслица -
увидеть во сне поединок на мечах. И это не кошмар - кошмары бывают иными и
по цвету, и по характеру очертаний:
пеленой, а то словно погружены в серые тени.
разобраться", говаривала Бэйр.
снаружи и просто заглядывает сюда. Просто заглядывает.
Гавина вонзился сопернику в грудь. Ранд обмяк, выронил меч и упал навзничь к
ее ногам. Эгвейн не смогла сдержать испуганного восклицания. Конечно, это
был всего-навсего сон, но остекленевшие глаза мертвого Ранда выглядели
слишком уж реально.
перед ней, а мертвое тело Ранда исчезло. Гавин потянулся к оковам девушки -
и они тоже пропали.
нельзя было допускать, иначе она действительно угодит в ловушку.
Простишь ли ты меня?
существовало сразу две Эгвейн. Одна, млея от удовольствия, покоилась в
объятиях Гавина, который нес ее куда-то по увешанному шпалерами и огромными
зеркалами в золоченых рамах дворцовому коридору, тогда как вторая
угнездилась в затылке первой. Дело начинало принимать серьезный оборот.
будто она, пребывая снаружи, просто смотрит сон Гавина глазами той Эгвейн,
которая ему снится. Коридор выглядел вполне вещественным, хотя все
находившееся в отдалении расплывалось и таяло в туманной дымке. Внимание ее
привлекло собственное отражение в одном из зеркал. То есть, конечно,
отражение той женщины, которая снилась Гавину. Она была точь- в-точь как
настоящая Эгвейн, только очень уж красива. Ошеломляюще красива. Неужто
Гавину она представляется такой? Нет! - пыталась внушить себе девушка. Это
тебя не касается. Ты - снаружи!
полевых цветов. Слабый ветерок доносил их густой, сладковатый аромат. Эгвейн
- настоящая Эгвейн! - вздрогнула. Или это сделала не она, а та, другая?
Грань между ними становилась все тоньше. А она должна... должна... быть
там... снаружи. Глядеть на все со стороны.
бывает во снах, плащ. Встав на колени, он нежным движением убрал прядку
волос с ее щеки. Требовалось сосредоточиться, отстраниться, но сделать это
было решительно невозможно. Телом, в котором пребывало ее сознание, Эгвейн,
может быть, и не владела, но прикосновение Гавина чувствовала прекрасно -
его пальцы обжигали ее.
Теперь на нем был новый, искусно расшитый золотыми листьями и серебряными
львами кафтан, а слова сопровождались величественными жестами - он
прикасался то ко лбу, то к сердцу. - Мысли мои полны тобой одной.
Благоухание твоей кожи заставляет вскипать мою кровь. При виде тебя сердце
колотится так, что, расколись весь мир пополам, я этого не услышу. Ты - мое
солнце, моя луна, мои звезды, мое небо и моя луна, мои небеса и моя земля.
Ты мне дороже жизни, дороже дыхания, или... - Неожиданно Гавин осекся и
поморщился. - Что ты несешь, дурак? - пробормотал он себе под нос.
возразила бы, имей она контроль над голосовыми связками. Может, он чуточку и
преувеличил, ну самую малость, зато слушать все это было очень приятно.
тут...
бывает во снах, на склоне холм плащ. Встав на колени, он нежным движением
убрал прядку волос с ее щеки. Телом, в котором пребывало ее сознание,
Эгвейн, может быть, и не владела, но прикосновение Гавина чувствовала
прекрасно - его пальцы обжигали ее.
сжались.
сдавленным голосом произнес он. - Мой брат тоже любит тебя. Я знаю, Галад
тревожится за тебя. Он и в Белоплащники пошел наполовину из-за того, что
хочет вызволить тебя от Айз Седай. Он.... - Гавин закрыл глаза. - О Свет, -
простонал он, - помоги мне!
склоне холма плащ. Встав на колени, он нежным движением убрал прядку волос с
ее щеки.
Чего ты боишься? - спросила она себя и насмерть перепугалась, ибо не знала,
чьи это мысли - ее или той Эгвейн, которая снилась Гавину. Разница между
ними истончилась до крайности. Это Гавин. Это он.
зеленый кафтан, и выглядел он не таким красивым, как в жизни. На Эгвейн
юноша смотрел так, словно боялся того, что мог увидеть на ее лице, и
пытался, хоть и не слишком успешно, скрыть свой страх. - Я никогда не
говорил этих слов ни одной другой женщине. Ты представить себе не можешь,
как трудно было решиться сказать их тебе. Нет, не подумай, будто мне не
хотелось признаться, - поспешно пояснил он, - очень хотелось, но... это ведь
все равно что отбросить свой меч и подставить обнаженную грудь клинку. О
Свет, я не в силах найти нужные слова. Скажи, могу ли я надеяться, что...
ты... может быть, не сейчас... сможешь почувствовать ко мне... нечто...
большее, чем дружеские чувства.?
тебя.
принадлежала ей. Остатки барьера стремительно исчезали, но Эгвейн было уже
все равно. Осталась только одна Эгвейн - одна-единственная. Со счастливым
вздохом она обвила руками шею Гавина.
Веки закрывались сами собой, а когда еще и челюсть отвисла, она вскочила на
ноги. Табурет казался жестким, как камень, но, чтобы бороться со сном, этого
было явно недостаточно. Может, стоит прогуляться, подумала Найнив и, вытянув
руки перед собой, на ощупь направилась к двери.
табурет, тот самый, на котором она только что сидела, с силой ударил ее по
спине, отбросив к двери. Испуганно вскрикнув, Найнив уставилась на табурет -
он упал на пол и теперь лежал на боку.
доносились они и из соседних комнат. И не только крики - что-то там стучало
и грохотало. Пустая кровать Найнив принялась подпрыгивать на месте, а койка
Илэйн и вовсе стала на дыбы, едва не сбросив девушку.
ее голос, хотя в душе ей хотелось горестно вскинуть руки. - Нужно поскорее
разбудить всех, кто еще спит.
этого шума и гама, однако если кто-то все же спит, то рискует уже никогда не
проснуться.
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Свержин Владимир
Андреев Николай
Володихин Дмитрий
Перумов Ник