Чтение 87–й страницы книги ~Таинственный остров~

не предвещают ничего хорошего

Кошачьими хвостами он называл пушистые облака,
разбросанные в зените и никогда не спускающиеся ниже пяти тысяч
футов над морем. Они походили на легкие кусочки ваты их
появление обычно предвещает ухудшение погоды.

- Ну что же, - сказал Сайрес Смит, - распустим, насколько
возможно, наш парус и направимся в залив Акулы. Я думаю, что
"Бонавентур" будет там в безопасности.

- Очень хорошо,- сказал Пенкроф К тому же северный берег
представляет собой песчаные дюны, на которые смотреть
неинтересно

- Я бы охотно провел не только ночь, но и весь завтрашний
день в этой бухте; ее стоит внимательно исследовать,- прибавил
инженер.

- Я думаю, что нам волей-неволей придется это сделать, -
ответил Пенкроф - Горизонт на западе становится угрожающим -
смотрите, как там черно

- Во всяком случае, ветер помогает нам дойти до мыса
Челюстей, - заметил журналист

Очень помогает,- сказал Пенкроф,- но для того, чтобы войти
в залив, придется лавировать, и я очень хотел бы быть засветло
в этих местах, которых совершенно не знаю

Если судить по тому, что мы видели на южном берегу залива
Акулы, в тех местах, должно быть, много подводных скал, -
добавил Харберт.

- Пенкроф,- сказал Сайрес Смит,- делайте, как найдете
лучшим, мы полагаемся на вас.

- Будьте спокойны, мистер Сайрес, я не стану рисковать без
надобности, - ответил моряк. Лучше удар ножом в мою собственную
утробу, чем удар скалой в утробу "Бонавентура".

Под "утробой" Пенкроф подразумевал подводную часть своего
судна, которой он дорожил больше, чем своей шкурой

- Который час? - спросил Пенкроф.

- Десять часов, - ответил Гедеон Спилет.

- А какое расстояние нам остается пройти до мыса, мистер
Сайрес?

- Около пятнадцати миль.

- Это два с половиной часа ходу, - сказал моряк. - И мы
будем на траверсе мыса между двенадцатью и часом К несчастью, в
это время начнется отлив и вода отхлынет из бухты. Боюсь, что
туда трудно будет войти, борясь одновременно с морем и ветром.

- Тем более что теперь полнолуние, а приливы и отливы в
апреле очень сильны,- добавил Харберт.

- В таком случае, Пенкроф, не можете ли вы стать на якорь
у оконечности мыса?

- Стать на якорь у самой суши, ожидая бурю! - вскричал
моряк. Об этом вы подумали, мистер Сайрес'? Это значило бы по
доброй воле выброситься на берег.

- Так что же вы будете делать?

- Я постараюсь продержаться в море до начала прилива, то
есть до семи часов вечера, и, если еще будет светло, попробую
войти в залив В противном случае мы останемся в море всю ночь и
войдем в залив завтра на рассвете.

Повторяю, Пенкроф, мы полагаемся на вас, - сказал инженер.

- Эх, будь на этом берегу хоть один маяк, - сказал
Пенкроф, мореплавателям было бы куда легче!

- Да, но на этот раз здесь не будет любезного инженера,
который зажжет огонь, чтобы указать нам путь в гавань, -
ответил Харберт

- Да, кстати, милый Сайрес, сказал Гедеон Спилет, - мы не
поблагодарили вас, но, говоря откровенно, без вашего огня мы бы
никогда не добрались домой

- Без огня? - повторил инженер, крайне удивленный словами
журналиста.

- Мы хотим сказать, мистер Сайрес, - вмешался Пенкроф, -
что в последние часы перед возвращением мы были в большом
затруднении, и если бы вы не позаботились развести костер на
плато Гранитного Дворца в ночь на двадцатое октября,
"Бонавенгур" прошел бы мимо острова.

- Да-да . Это была счастливая мысль, - ответил инженер.

А теперь, если только Айртон не подумает об этом, некому
будет оказать нам такую услугу.

- Да, некому! - сказал Сайрес Смит. Но несколько минут
спустя, оказавшись наедине с журналистом в носовой части
корабля, инженер наклонился к его уху и сказал

- Спилет, если на свете есть что-нибудь несомненное, так
это то, что я не зажигал костра в ночь на двадцатое октября ни
на плато Гранитного Дворца, ни в какой-либо другой части
острова...

ГЛАВА XX

Ночь в океане. - Залив Акулы. - Задушевная беседа
Приготовления к зиме. - Раннее наступление дурной погоды.
Сильные морозы. - Работы внутри дома. - Через шесть месяцев.
Фотографический снимок. - Неожиданное событие.

Все произошло так, как предвидел Пенкроф, предчувствие
которого было безошибочно. Ветер постепенно крепчал и из
свежего превратился в бурный, то есть приобрел скорость от
сорока до сорока пяти миль в час, так что на корабле в открытом
море пришлось бы убрать рифы и спустить брамсели.

Оказавшись на траверсе залива, "Бонавентур" не смог войти
в него: было около часа, а в это время начинается отлив.
Поэтому пришлось держаться в открытом море, ибо если бы Пенкроф
этого и хотел, он не мог бы добраться даже до устья реки
Благодарности. Итак, он поставил на мачту штормовой стаксель и
стал ждать, повернув нос к земле.

К счастью, хотя ветер был очень силен, море, защищенное
берегом, не слишком волновалось. Поэтому мореходам не
приходилось бояться валов, столь опасных для небольших
кораблей. "Бонавентур", конечно, не перевернулся бы от удара
волны, так как был хорошо нагружен балластом, но падение
огромных водяных масс на палубу могло бы повредить судну: доски
могли не выдержать. Пенкроф, искусный моряк, принял меры против
всевозможных случайностей. Он, конечно, очень доверял своему
судну, но все же не без тревоги ожидал рассвета.

В течение ночи Сайрес Смит и Гедеон Спилет не имели случая
побеседовать, а между тем после тех слов, которые инженер
шепнул журналисту, следовало еще раз поговорить о происхождении
таинственной силы, видимо властвующей над островом Линкольна.
Гедеон Спилет все время думал об этой необъяснимой загадке - о
появлении огня на берегу острова. Ведь он, несомненно, видел
этот огонь. Харберт и Пенкроф, спутники журналиста, тоже его
видели. Огонь помог им установить местоположение острова в ту
темную ночь, и никто из них не сомневался, что он зажжен рукой
инженера, а теперь Сайрес Смит решительно заявляет, что он
ничего подобного не делал.

Гедеон Спилет решил вернуться к этому обстоятельству, как
только "Бонавентур" доставит их обратно, и убедить инженера
сообщить остальным товарищам о всех этих странных фактах. Может
быть, тогда колонисты решатся предпринять сообща полное
обследование острова Линкольна.

Как бы то ни было, в этот вечер на этих неведомых еще
берегах, образующих вход в бухту, не вспыхнул огонь, и
маленькому судну пришлось провести всю ночь в открытом море.

Когда на горизонте появились первые лучи зари, ветер стих,
и это позволило Пенкрофу легче проникнуть в узкий вход в канал
Часов в семь утра "Бонавентур", взяв предварительно направление
на мыс Северной Челюсти, осторожно вошел в пролив и оказался в
бухте, со всех сторон окруженной самыми причудливыми образцами
вулканических пород

- Вот участок моря, где можно устроить превосходный рейд и
где мог бы свободно маневрировать целый флот, сказал Пенкроф

- Самое любопытное то, что этот залив образован двумя
потоками лавы, извергнутой вулканом и постепенно накопившейся
здесь, - заметил Сайрес Смит. В результате залив оказался
совершенно защищенным со всех сторон, и, вероятно, даже в самую
бурную погоду вода в нем спокойна, как в озере.

- Несомненно, - сказал Пенкроф. - Ведь ветер может
проникнуть сюда только через узкий проход между мысами, и
вдобавок южный мыс прикрывает северный, так что шквалам очень
трудно до него добраться Честное слово, наш "Бонавентур" мог бы
простоять здесь целый год и ни разу даже не натянул бы якорной
цепи!

- Здесь для него даже слишком просторно, - сказал
журналист.

- Да, мистер Спилет, я согласен, что для "Бона-вентура"
места здесь слишком много; но, если американскому флоту
понадобится спокойное убежище в Тихом океане, он, мне кажется,