разрешала дорога. Время от времени останавливались пересесть на свежих,
только мне этого не требовалось, мой конь выносливостью походил на
автомобиль. Знать бы только, где у него датчик бензина. Правда, если
бензин - трава, то заправляться можно где угодно. Не зря же он иногда
срывает по дороге ветку и мигом перемалывает в пасти. Этот конь выглядит
куда серьезнее и солиднее меня.
Когда не получалось, рыцари опускали забрала, все мы пригибались к
конским гривам, И никто не смел остановить или задержать спешащих героев
со свитой, а все четверо в золотых доспехах выглядели очень впечатляюще.
Я несся сзади, изображая не то слугу, не то оруженосца, пока еще не
удостоенного носить доспехи.
больше нашего, разминуться уже не получится, я заставил своего рогатого
коня перейти в галоп. Бернард застонал, ругнулся и Асмер, Ланселот велел
строго:
Всадники начали заранее осаживать коней, один соскочил на землю, но
Ланселот еще издали махнул рукой в нетерпении, некогда, спешим, и они
поспешно сдвинулись на обочину. Я только услышал за спиной восторженный
вопль:
соскочил на землю, ухватил коня за повод и повел с жаркого солнца под
густую тень леса. Бернард вломился в кусты на коне. Остальные же, жалея
животных, поспешно соскакивали, оглаживали, вытирали мокрые от пота бока
и животы, тащили в глубину рощи.
войска, но Ланселота мнение простолюдина не интересовало, а Бернард и
Асмер следовали за своим предводителем без рассуждений.
Ослепительный край высунулся из-за темного края, а на другом конце мира
ослепительно вспыхнули горы, превратившись в пламя. Это оранжевое пламя
огненными языками устремилось к небу. Мир был пронзительно ясен, воздух
чист, а кони несли нас в этом огненном мире над промороженной за ночь
землей, как птицы, преследующие ящериц.
коня.
городакрепости. Бернард заворчал, я проследил за его взглядом, пальцы
сами потянулись к молоту. Мы разогнались, как на скачках, а впереди
между нами и Зорром расположился вражеский лагерь. Ланселот нервничал,
теперь и он бы предпочел обогнуть, слишком много народу, да и близко к
Зорру, спешка подозрительна, но пришлось ехать прямо.
огня, что-то жарили, пекли. Мы проскакали галопом, Бернард зычно
покрикивал, чтобы уступили дорогу. Один из военачальников на краю лагеря
что-то кричал нам вслед, но Бернард на всякий случай помахал рукой в
жесте отрицания.
насторожился, повернулся в седле. Я видел, как его вытянутое лицо
медленно бледнеет.
шее, обещал горы отборной пшеницы, но свирепый вой раздался уже почти за
спиной. Я оглянулся, плечи передернулись, как в сильнейшем ознобе.
Почудилось, что за нами мчится, быстро догоняя, зимняя поземка: такие же
размытые силуэты, что меняются, исчезают, возникают в другом месте, уже
намного ближе. Крупные серые звери настигали, все с худых медведей, с
огромными оскаленными пастями и горящими дикой злобой глазами.
периметру. Волки не остановились, не выбирали жертвы, а сразу метнулись
с разбега. Я размахивал мечом, стараясь двигаться как можно быстрее, это
всегда выручало, в двух шагах рубился Сигизмунд, он все придвигался ко
мне, оберегая сюзерена. Острые зубы скользили по его золотой броне,
металлический кулак молодого рыцаря разбивал зверям головы так же
надежно, как и его меч.
вместо рычания уже слышался жалкий вой. Я опустил меч, дыхание рвется с
хрипами, грудь ходит ходуном, а соленый пот выедает глаза. У ног штук
пять волчьих трупов, кровь течет густая, как темная смола. Еще штук
пять-семь перед Сигизмундом, а на кучу перед Ланселотом даже страшно
смотреть... За моей спиной громко читает молитву об исцелении воинов
Христа Совнарол. По телу пошли мурашки, а края глубокой царапины на моей
руке, быстро пошли навстречу друг другу. Сгустки крови выдавило, на коже
остался вздутый багровый шрам.
в глазах дикая злоба, рычали, загибали уголки верхних губ, показывая
непомерно длинные и острые клыки. У двух-трех я увидел окровавленные
пасти, подумал, кого же из нас успели, и в этот момент они, то ли
отдохнув, то ли получив приказ, ринулись со всех сторон.
едва не сшибали с ног. Мы двигались и рубили, стараясь не дать зайти со
спины, не потерять надежное плечо соратника, чей меч тоже рассекает
чужую плоть, а в твою сторону только летят красные брызги, счет на доли
секунды, ноги скользят по крови, вывалившимся кишкам, по влажной траве.
Рубашка на мне уже в окровавленных клочьях, надо было взять доспехи,
дурак, я шатался от тяжелых тел, что одинаково бросались на мою глотку,
не понимая, что всегда натыкаются на острый меч, а я так же одинаково
рассекаю зверей, что падают уже не зверями, а брызгающими кровью тушами.
что с такого расстояния не допрыгнут, но вместо волков поднялись двое
мужчин, быстро переговорили и разошлись в разные стороны. Еще два
оборотня вернули себе облик людей, начали кричать волкам, те усилили
натиск и, что хуже, начали бросаться на руки, старались повиснуть, но
зубы скользили на металле, только я замахал мечом еще чаще.
всей тяжестью в колени. Я пошатнулся, и тут на меня прыгнули два волка,
а меч бессильно распорол воздух. Меня свалили, били, топтали, царапали.
В мгновение ока я потерял меч, зубы или руки сорвали с пояса молот,
кто-то принялся срывать с меня пояс.
еще одно, все скользкое, над головой злые и довольные голоса.
Отдышавшись, я поднял голову, сел. Ноги не держали, я остался сидеть,
опершись за спиной руками.
пытался подняться, но всякий раз валился навзничь, только Бернард
собрался с силами и сел, как и я, упирался, правда, одной рукой, а
другая висела, как убитая толстая гадюка. Совнарол лежал бледный, с
желтым, как у покойника, лицом. Крови на нем не видно, но, похоже, уже
не жилец, последние капли жизни отдал нам.
широкие и острые наконечники копий, их масса, в три ряда, копья крепко
держат забрызганные кровью разъяренные воины, нас окружили со всех
сторон.
на нем помяты, а когда с трудом поднял забрало, я увидел громадный
кровоподтек в половину заросшего шерстью звериного лица. Однако в
глубоко запавших глазах было злое торжество.
меня, обращаясь только к неподвижному Ланселоту, - то не настоящего
воина! Это я, великий Улаф, призванный водить полки! Только я разгадал
сразу, что ты не король Карл, тот не так сидит в седле... Вы все видели,
что я их разоблачил?
проницательный. И что с ним они не пропадут, а добычу добудут.
мешок с доспехами вашего святого теперь у меня! А кто его доставит моему
Повелителю, тот и получит власть над этими северными землями. Теперь я
буду водить войска, а не Кунгур, не Ел-дарк и даже не великий Ягеллан,
что от кровавых битв ушел в какие-то поиски!.. Ты его убил? Что ж, ты
только освободил мне дорогу.
Посняков Андрей
Доценко Виктор
Шилова Юлия
Василенко Иван
Смоленский Вадим
Никитин Юрий