местный житель, мужчина или мальчик. Остальным местным жителям велено было
скрыться в убежищах на площади в двадцать квадратных миль, не вступать в
бой, но, если понадобится, служить проводниками и передавать сообщения.
Во-вторых, от дальности стрельбы катапульт-толкателей и новых самострелов.
Их не так быстро можно перезарядить, но даже стрела из самострела
пробивает кольчугу на расстоянии в двести ярдов. И стрельба велись людьми,
лежащими в укрытиях.
битву можно выиграть двумя путями. Все битвы, в которых он участвовал до
сих пор, все битвы вообще в западном мире на протяжении столетий
выигрывались одним путем. Ударом. Созданием боевых линий и столкновением,
пока одна из линий не дрогнет. Линию можно прорвать топорами и мечами, как
предпочитали викинги; конями и копьями - во франкском стиле; камнями и
стрелами - по введенному Шефом методу. Прорыв линии означает выигрыш
битвы.
удара. Разрывать армию врага на части, изводить ее, наносить потери
стрельбой с расстояния. Но только непрофессиональное и не воинственное
войско Шефа могло это сделать: у прирожденных воинов все их привычки
против такого способа. Территория не важна. Ее можно отдавать. Храбрость в
поединке лицом к лицу не важна. Больше того, она признак поражения. Не
должно быть и обычных средств повышения боевого духа: рогов, боевых песен,
криков командиров, а больше всего - ощущения рядом стоящего товарища. В
такой битве легко дезертировать, спрятаться в укрытии, появиться, когда
все будет кончено. Шеф надеялся, что его отряды смогут прикрывать друг
друга; они разбились на группы человек по пятьдесят: катапульта, двадцать
самострелов, несколько алебардистов. Но природа такой битвы в том, что они
могут разъединиться. Соединятся ли потом снова?
снегу уходила из Йорка, Шеф думал, что смогут. Мужчины и женщины видят
землю, которую защищают, видят неубранные поля, сгоревшие амбары,
вырубленные сады. Для детей бедняков пища и земля священны. Они помнят
слишком много голодных зим.
ощущение - не свободы вообще, а свободы от забот. Он теперь только
отдельное колесико. Колесики поворачиваются, когда натягивают веревку. Но
они не думают обо всей машине. Она может работать, может сломаться, а
колесико ничего не может с этим сделать. Оно может только исполнять свою
роль.
на его изуродованное, измученное лицо и позволила ему оставить руку на
месте.
которым видел знамя своего неуловимого противника, в двадцатый раз поднял
руку, останавливая продвижение. К нему подскакал всадник на легкой лошади,
дождь промочил его насквозь, прошел сквозь кожу куртки и шерсть.
нами. Мы гоняемся за ними и прогоняем. Но когда перестраиваемся и начинаем
отходить, они снова нападают на нас - и не только спереди, но и сзади.
Король указал на флаг в миле.
негодяев с их луками, сколько можешь. Но прикажи своим людям продвигаться
в линии параллельно с главной частью армии. Когда прорвем центр, сможем
повернуть и заняться флангами.
хрипло закричали и пустили лошадей рысью.
почва мягкая, и они приберегут скорость для последнего рывка. - Всего
человек пятьдесят окружало троих предводителей, в основном вестники, но
Шеф оставил при себе одну катапульту-кидатель, тяжелую, неподвижную
машину, с ее расчетом.
мужчины и женщины - занял свои места. Сегодня им тоже предстояло сыграть
только одну роль. Еще в самом начале испытаний английские катапультеры
обнаружили, что если на камнях, которые бросают их машины, сделать
бороздки, то камни в полете испускать странный высокий звук, похожий на
крик лебедя. И соревновались для забавы, чей камень громче. И теперь Шеф
собирался отдать своим разбросанным войскам сигнал, который услышат все.
вызывающим дрожь свистом, в одну сторону, тут же повернули машину, пустили
второй камень. Отряды с катапультами, выпускающими стрелы, и лучниками,
скрывавшиеся перед наступающим войском франков в засаде, услышали сигнал,
подцепили машины, отъехали назад и впервые за день присоединились к своему
предводителю. Они появлялись один за другим. Шеф оттаскивал повозки,
которые поставил на вершине, в промежутки между ними расставлял машины, в
повозках размещал лучников. Все машины, люди, лошади стояли не дальше пяти
ярдов друг от друга, конные упряжки ждали наготове.
максимальном удалении. Один выстрел из самострелов - по приказу.
дождь, улучшилось. Враг постарался задержать его, извести своими засадами,
а теперь рассчитывает, что подъем и грязь ослабят натиск. Но легкие
кавалеристы сделали свое дело, справились с засадами. И англичане все еще
недооценивают силу удара тяжелой франкской кавалерии. Пришпорив лошадь,
король погнал ее вверх на рыси, переходящей в галоп, и его тут же обогнали
телохранители.
покрытые металлом тела поднимавшихся на холм. Но те продолжали
подниматься. Наверху снова повернули рычаги. Снова музыкальные ноты,
полосы, крики боли людей и лошадей, задние ряды топчут упавших. Странно,
подумал Карл, увидев перед собой препятствие. Баррикада, но никаких щитов,
никаких воинов. Неужели они думают остановить его одним деревом?
метки, обозначенной им еще утром. И сразу ревом, достойным Бранда, так что
заглушил щелчки тетив самострелов: - Бегите! Подцепляйте и бегите!
скакали лучники, катапульты за секунды присоединяли к передкам, и они тоже
начинали уходить. Годива, остававшаяся в числе последних, вдруг
повернулась, сорвала флаг с молотом и крестом, ударила свою кобылу и
поскакала, и флаг тащился за ней, как женский шлейф.
на вершину, готовые разнести противника. Несколько кавалеристов ввели
коней в щели между повозками, развернулись, их кони встали на дыбы, чтобы
ударить стальными копытами воинов, которые должны ждать здесь.
катапульта-кидатель, брошенная Шефом. Все больше и больше всадников
проезжали в бреши, наконец спешились и растащили преграду. Король смотрел
на прочный деревянный столб, с которого Годива сорвала флаг с молотом и
крестом. И тут издевательски этот флаг снова поднялся - на другой вершине
холма, за путаницей леса и оврагом, на расстоянии в долгую полумилю.
Некоторые горячие головы пришпорили коней и поскакали туда. Резкие окрики
остановили их.
констеблю Годфруа. - Но передо мной поставили суп. Жидкий суп. Мы вернемся
в Гастингс и подумаем.
прочный столб, с которого сняли флаг с молотом и крестом. Ткнул в него
пальцем.
крепкие руки.
Фарман.
слышал. Я спрашиваю: кто вкладывает это ему в голову? Кто, кроме Отца
Воинов? Он сын Отина. А такие люди опасны.