человеческие слова, а не каркает как ворона.
почему он так увлекся тобой.
он видел эту девчонку насквозь. И всю ее ревность, и магический пыл, и
какие-то огромные пласты ее сущности, принадлежащие черному королю.
и маги Гильдии, впала в ошибку, воображая, что он раскрыт перед ней до
дна, что связь оленейца с черным королем исключает возможность
предательства и коварства с его стороны.
все его разрушающиеся части, она дарила ему жизнь. На несколько дней или
циклов, а может быть... лет. Он чувствовал это костями.
Он двинул плечами. Они побаливали, но не больше, чем обычно, и эта боль
затихала.
помех уничтожить ее одним движением руки, одним искусным ударом. Она
была безоружна и казалась очень уставшей. Она даже не двинулась бы с
места, если бы он выказал намерение напасть на нее.
Она не из тех девиц, что сводят мужчин с ума движением бедер, и не из
тех барышень, красоту которым заменяет знатность происхождения и
благородство манер. Рыбачка, простолюдинка, грубая, дерзкая дрянь.
благодарности за твою службу, а во-вторых, потому, что ты принадлежишь
ему.
сделалась вдруг так хороша, что он невольно залюбовался ею.
но весьма удивил. Как потомок Золотого Семейства, он считал себя
огражденным от вторжения магических сил, он позволял магии проникать в
себя, но лишь на ту глубину, которую сам отмерял, и каждое постороннее
вмешательство в его внутренний мир сопровождалось болью. Островитянка с
легкостью проделала то, чего не удавалось магам хваленой Гильдии.
Глупцы. Они презирали эту девчонку. Он готов был дорого заплатить за то,
чтобы посмотреть, как вытянутся их рожи, когда они сойдутся с ней в
открытом бою.
Глава 44
атмосфера опочивальни словно пропитана слезной печалью. Кто мог
разводить вокруг него сырость? Скорее всего - Галия. Он чуть сдвинул
брови, мысленно прошел по ее следу через путаницу коридоров и комнат и
обнаружил беглянку на женской половине дворца - среди фрейлин
императрицы. Он не стал смущать ее сущность прикосновением: Галия была в
безопасности, пора подумать о других неотложных делах.
шевельнулось в нем, но тут же было подавлено бременем вновь
навалившегося горя. Леди Мирейн мертва, и никакая магия не сможет ничего
с этим поделать. Он застонал, припомнив, сколько раз ссорился с ней,
сколько раз бывал беспричинно груб, вызывая ее ярость. Как императрица и
жрица она многого могла бы не спускать ему с рук, но как мать всегда
прощала выходки своего глупого сына.
прошествовал в зал, где лежало ее тело. Они уложили леди Мирейн в богато
убранный гроб и укрыли расшитым золотом покрывалом, соответствующим ее
императорскому званию. Она лежала в абсолютном безмолвии, недвижная и
холодная, ее прекрасные волосы были заплетены в тугие косички по обычаю
северных королевских домов. Тяжелые золотые украшения покрывали ее
грудь, золото мерцало на запястьях и длинных пальцах, массивные золотые
подвески наползали на брови, крупные золотые серьги прижимались к
посеревшим, немного ввалившимся щекам.
распустив волосы по плечам, ходить в поношенной домашней накидке и
носила одно-единственное украшение - простенький браслет, который по ее
просьбе ей подарил перед свадьбой отец.
служанок и бродячих танцовщиц; эта вещица повергала в шок многих леди
двора. Но мать, как истая северянка, мало внимания обращала на мнение
посторонних людей, а отец слишком любил ее, чтобы указывать, какие вещи
носить.
материнского гроба, сжимая край погребального покрывала в пылающем
кулаке. Он всхлипнул, совсем по-детски, и вытер глаза. Всхлип его словно
размножился и отозвался в углах зала. Эсториан поднял голову. Охранницы
старались не смотреть на него, но по щекам рослых янонок катились
крупные слезы.
ожидать неизвестно чего.
раскаленной, словно солнечные лучи, проникающие в этот зал сквозь
запыленное окно. Он тронул одну из сияющих струн. Она несла в себе
свежесть морозного утра. Он увидел площадь, заполненную гомонящим
народом, услышал ржание сенелей и даже различил одинокую птицу, сидящую
на крыше храма.
считать, что ему удалось окончательно разгромить врагов. Не следует
забывать о Вратах и о силах, стоящих за ними. Впрочем, об этом он будет
думать потом.
было предать огню, ибо леди Мирейн служила богине ночи и ей надлежало
скользнуть в уже обнимающую ее дух темноту. Он мог похоронить матушку
здесь, сделав весь При'най огромной ее усыпальницей, - сумасшедшая, но
не такая уж невыполнимая идея. С другой стороны, леди Мирейн ожидало
место в Эндросе Аварьяне, рядом с останками ее мужа, погребенного в
толще увенчанного Черным Замком утеса. Но... путь в Керуварион долог,
Асаниан на грани гражданской войны, мятежники поднимают головы, к тому
же долг чести обязывает отомстить за ее смерть. Солнечный лорд никогда
никому не мстил.
помощью хитрой уловки. Еще немного, и он угодил бы в расставленные
силки.
что у него не было в этом нужды. Саревадин, боровшаяся с магами в обоих
своих обличьях, вела с ними открытую войну. На войне умирают и убивают,
но никому не приходит в голову мстить пленным за раны, полученные в
честном бою.
его отца, слугу, а теперь мать. Они пытались уничтожить его самого - и в
юности, и сейчас, когда он стал мужчиной. Ему есть кому и за что мстить.
шнурком. Эсториан покосился на него и отвернулся.
предательство?
кочевника, он уловил язвительность в тоне высокой особы. В желтых глазах
полукровки вспыхнули искорки гнева.
Эндросе умирает. Похоже, именно предательство сгубило его. Вы желаете
повидаться с ним?
лишние слезы. Живой должен заботиться о живом. Жрец скривил губы.
Айбуран... просит.
отвергали, но никто никогда не относился к нему с презрением. Странное,
непривычное и малоприятное ощущение.
***
кровать, ни подушек, ни шелковых покрывал, ни жаровен. Впрочем, во всех
этих вещах не было нужды. Жрецы и жрицы поддерживали своего лорда
магией.
нагой, потому что каждое прикосновение посторонних предметов причиняло
ему страшную боль. Даже собственный вес был теперь для него наказанием.
Ожерелье, охватывающее шею, пылало и словно бы плавилось, но никто не
пытался его снять.
Семенова Мария
Акунин Борис
Шилова Юлия
Доставалов Александр
Круз Андрей
Володихин Дмитрий