Чтение 88–й страницы книги ~Год черной обезьяны~

стороны, они побоялись отнять у них завоевания в экономической области и
согласились сохранить большевистское законодательство о труде впредь до
пересмотра его новой властью. Мало того: Комуч даже согласился терпеть Совет
рабочих депутатов, отняв у него значение власти. "Большевистский" Совет рабочих
депу-
њњњњњњњњњњњњњњ
1) В кавычках из протокольной записи; см. с'езд членов партии эсеров 5 августа
1918 года в Самаре, стр. 23.

-- 338 --
татов был распущен сейчас же после переворота, и в атмосфере белого террора
"учредиловцы" постарались создать послушный себе совет. Эту задачу взяли на себя
меньшевики. Для этого потребовалось ровно 2 месяца, и наконец в начале августа в
Самаре был созван новый Совет рабочих депутатов из 201 представителя.
Политическое руководство в нем принадлежало меньшевикам, и председателем Совета
был выбран меньшевик А. Кабцан. "Однако руководители никак не могли совладеть с
руководимыми, -- пишет Майский1). -- Это выявилось в самом же начале работы
нового учреждения при обсуждении вопроса о задачах Совета. Чувствуя враждебное
отношение большинства делегатов, меньшевики с помощью разных хитростей пытались
оттянуть принятие решения по столь кардинальному пункту. Однако наступил момент,
когда оттягивать дольше было нельзя. Тогда случилось то... что совсем не входило
в расчеты Комуча: Совет рабочих депутатов в заседании 30 августа принял
большевистскую резолюцию".
Формально резолюция была предложена от имени беспартийных рабочих тов.
Соколовым. Она гласила: "Принимая во внимание поход реакции, расчищающей дорогу
военной диктатуре, Совет считает своим долгом для предотвращения ее
провозгласить: 1) всеобщее вооружение рабочих, 2) снятие военного положения, 3)
немедленное прекращение политических арестов, обысков, расстрелов, самосудов и
прочее, 4) немедленное освобождение из тюрьмы всех политических заключенных, 5)
отстаивание всех декретов, изданных Советом народных комиссаров... 6)
отстаивание постановлений III Всероссийского с'езда советов о земле и т. д.
Провозглашенные выше лозунги Совет рабочих депутатов будет отстаивать всеми
имеющимися у него средствами".
Такие же настроения господствовали и в профсоюзах, правления которых непрерывно
арестовывались. "Я со своей стороны, -- пишет Майский, -- как управляющий
ведомством труда, стремился всеми мерами обеспечить нормальную работу профсоюзов
в том духе, как это понимается меньшевиками... Тем не менее большинство
профсоюзов относилось с самой нескрываемой враждебностью к Комитету... и на
профессиональных собраниях вечно подымались вопросы о сидящих в тюрьме
коммунистах и красноармейцах, в профессиональной прессе то и дело проскальзывали
статьи, направленные против смертной казни,
њњњњњњњњњњњњњњ
1) Тогда управляющий ведомством труда при Комуче. См. его книгу "Демократическая
контр-революция", стр. 127--128.

-- 339 --
расстрелов, репрессий и т. п., и прямые и косвенные восхваления порядков,
установленных в Советской России...
"Непосредственные впечатления от столкновения с рабочей массой были не менее
показательны. Каждый раз, как ко мне приходила депутация от рабочих, я переживал
тяжелые минуты... Я ловил косые взгляды, недоверчивые улыбки, враждебный огонек,
мелькавший в глубине глаз... Мне вспоминается одно мое выступление в Совете
рабочих депутатов. Вскоре после приезда из Москвы я сделал, по просьбе
меньшевиков доклад о положении дел в Советской России. Я изображал хозяйственный
развал, господствовавший по ту сторону фронта, рассказывал о восьмушке хлеба,
выдаваемой в день московским рабочим, изображал большевистский террор... и
призывал самарский пролетариат поддержать Комитет членов Учредительного
собрания, как власть, могущую создать царство истинной демократии.
"В течение всего моего доклада в заде "Триумфа", где заседал Совет, царило
враждебно-настороженное молчание. Когда я кончил, раздалось несколько жидких
хлопков с "меньшевистских скамей". Вся остальная масса сидела насупившись,
угрюмо глядя в землю. Вдруг из задних рядов чей-то громкий голос вызывающе
крикнул: "Не верим!". Этот возглас подействовал точно электрическая искра:
внезапно обширный зал огласился бурными рукоплесканиями".
Не менее плачевны были попытки Комуча опереться на крестьянство. В первые дни
переворота произошло некоторое колебание кулацких и середняцких слоев в сторону
буржуазии. И часть крестьянства, а в некоторых уральских заводах (Ижевский,
Воткинский) и рабочие, тесно связанные с деревней, встретили сочувственно
чешский переворот. Но уже через пару месяцев господства учредиловцев настроение
резко переменилось. 18--19 сентября в Самаре происходил крестьянский с'езд, на
который эсеры постарались согнать обиженных продразверсткой кулаков. И несмотря
на то, что с'езд происходил в период жесточайшего белого террора, на нем
выступали один за другим крестьяне, протестуя против безобразий, творимых в
деревне с благословения Комуча.
Даже правительственный "Вестник Комитета членов Учредительного собрания",
всячески смягчая выступления негодующих крестьян, писал о докладах с мест1):
"Поповская волость. Указывается также на то, что после переворота новая власть
стала пускать в ход нагайки, что крайне озлобляет крестьянство. Еманкаевская
волость. Большое
њњњњњњњњњњњњњњ
1) См. No от 18 сентября.

-- 340 --
недовольство вызывает то, что теперь нельзя стало свободно говорить: в деревне
развиваются шпионаж, доносы, аресты по доносам. Натальинская волость.
Мобилизованные, несмотря на постановления сельских сходов, не пошли. Приехал
вооруженный отряд, произошло кровавое столкновение... После этого у нас остался
какой-то офицер, который обращался жестоко, порол, при всем сходе своеручно
побил церковного старосту, заставлял стариков маршировать".
Такие же доклады шли и из других деревень эсеровского царства. Майский описывает
свои впечатления от этого с'езда так: "В середине сентября в Самаре происходил
губернский крестьянский с'еэд, -- на нем положение эсеров оказалось воистину
критическим. Приехавшие делегаты не скрывали своего враждебного отношения к
Комитету и в резких речах давали волю своему негодованию по поводу различных
мероприятий новой власти. Я сам был раза два на заседаниях с'езда и видел, что
ситуация становится определенно угрожающей. Эсеровские руководители с'езда были
в большом смущении. ...На счастье эсеров в самый трудный момент в Самаре
появился Виктор Чернов. Его, как тяжелое орудие, немедленно бросили в зал
заседаний крестьянского с'езда. Маневр оказался удачным, и эсерам маленьким
большинством голосов удалось кое-как провести резолюцию поддержки Комитету
членов Учредительного собрания. Однако это была Пиррова победа. В рядах лидеров
Комитета она вызывала лишь мрачные предчувствия в отношении будущего".
Верноподданническая резолюция Комучу была вынесена 129 голосами против 100.
Кроме того, по настоянию П. М. Брушвита, этим же незначительным большинством
кулацкий с'езд приветствовал чехов, поровших крестьян совместно с черносотенным
офицерством по деревням, и жаловал чешского командующего званием "почетного
крестьянина Самарского уезда".
Сибирь: Октябрь. Сибирские областники.
Октябрьский переворот в Сибири произошел, так же как и в ряде провинциальных
городов России, со значительным запозданием. Крупнейшие советы взяли там власть
в свои руки в ноябре--декабре 1917 г., в уездных же городах переворот произошел
в январе--феврале 1918 года. По всей территории Сибири власть переходила к
советам совершенно бескровно, за исключением г. Иркутска, где переход
сопровождался большой кровавой борьбой. Произошло это потому, что

-- 341 --
в Иркутске, как в военном центре, было большое скопление офицеров и юнкерских
училищ1).
Во_главе иркутской власти после падения самодержавия стояли видные, эсеровские
деятели: Е. М. Тимофеев--член Центрального комитета партии эсеров, и эсеры: А.
Н. Кругликов -- управляющий делами, П. Д. Яковлев -- председатель крестьянского
союза и представитель земства2), Чичинадзе -- председатель городской думы,
Дистлер -- товарищ председателя думы, А. И. Погребецкий -- управляющий
финансами3), и Гольдберг, бывший редактор "Сибири". Кроме того туда же примчался
после Октябрьской революции и А. А. Краковецкий, один из руководителей
неудавшегося юнкерского восстания в Ленинграде. Он тотчас был назначен
командующим войсками Иркутского военного округа.
Требование Иркутского совета передать власть Совету привело эту теплую
эсеровскую компанию в ярость. Они деятельно начали провоцировать иркутских
белогвардейцев, юнкеров и офицеров на выступление, раз'езжая по военно-учебным
заведениям. Под руководством военного штаба, во главе которого стоял
Краковецкий, последние быстро сорганизовались, свезли в юнкерские училища массу
оружия и первые напали на солдатские караулы.
Бои продолжались 9 дней: с 21-го по 29 декабря включительно. Они стоили огромных
человеческих жертв. При чем на стороне белых боролись добровольцы из буржуазных
сынков, юнкера, к.-д. и черносотенное офицерство. На стороне коммунистов был
весь солдатский гарнизон и рабочие Иркутска. У белых, благодаря превосходному
вооружению, было явное превосходство на третий день боев. Но в этот момент,
побросав шахты, в Иркутск на помощь красным пришли черемховские углекопы, а
вскоре подошла артиллерия из Красноярска. Это решило результат сражения, и белые
были разбиты.
Любопытно, что эсеровская пресса распускала самые гнусные сплетни о насилиях и