тот же Мэсси пишет, что Петр "пытался спрятать свои пыточные камеры от
глаз и ушей европейцев". Отчего же, если это была "общая практика"? Вы-
ходит, чуял, что поступает неправильно?
вить себе английского короля, который шпагой рубит посуду перед своим
маршалом и кричит ему: "Ты, бляжий сын!" Не могу представить французско-
го короля, палкой в кровь колошматящего своего министра. Австрийского
императора, который заставляет придворных собственноручно отрубать голо-
вы схваченным бунтовщикам. Да и русские цари, включая Ивана Грозного,
избегали эксцессой, характерных для Петра...
явился патриарх, чтобы просить пощады для стрельцов, Петр его буквально
вышвырнул. Были казнены несколько священников, только за то, что они мо-
лились за несчастных. Жена какого-то мелкого подьячего, проходя мимо по-
вешенных, бросила сдуру: "Кто знает, виноваты вы или нет?" Пытали и выс-
лали из Москвы и ее, и мужа.
писывались с Софьей), сенных девушек царевны били кнутом. Одну из них
Петр, случайно вошедший в застенок, освободил от дальнейших истязаний,
заметив, что девушка беременна, - но это ему не помешало приказать пове-
сить обоих. Для полковых священников мятежных войск соорудили особую ви-
селицу в виде креста, их вешал придворный шут, наряженный православным
иерархом. Троих стрельцов повесили у самых окон Софьиной кельи. Какие во
всем этом были "практические нужды"?
тюрем обнаружилось "пыточное общество", куда принимали лишь заключенных,
перенесших хотя бы одну пытку. Продвижение на более высокие ступени в
обществе зависело от способности мужественно переносить все более жуткие
пытки. Выше всех стояли те, кто вытерпел пытки падающей по капле водой
или засунутым в ухо раскаленным угольком.
пухиной, Петр приказал посадить его на кол - и надеть тулуп с шапкой,
чтобы не замерз (дело происходило зимой). Майор мучился на колу восем-
надцать часов. Ни тени чувств Петр, конечно, к бывшей супруге не испыты-
вал - надо полагать, попросту не потерпел посягательств на свою, пусть и
бывшую, но собственность.
Петра на следственных делах: "Смертью не казнить. Передать докторам для
опытов".
стопроцентно подтверждены документами. Однако это чрезвычайно похоже на
Петра. Я бы не удивился, окажись вдруг, что Петр первым ввел в практику
медицинские эксперименты на живых людях - его стиль, его нравы, его па-
тологическое пренебрежение к людским жизням...
сятки его кровожадных резолюций об усмирении и казни "бунтовщиков"),
высказался о Петре 1 весьма нелицеприятно: "Я не могу не признать
больших достоинств моего предка... но именно он привлекает меня менее
всех. Он слишком сильно восхищался европейской культурой... Он уничтожил
русские привычки, добрые обычаи, взаимоотношения, завещанные предками".
оказывались пьяницы, полубезумцы, развратники, гомосеки, сатрапы, проли-
вавшие кровь, сносившие головы женам, сыновьям и дочерям, тиранившие
подданных так, что это превосходило всякое воображение. Быть может, цель
и в самом деле оправдывает средства, и свершения Петра искупают всю про-
литую им кровь? В самом деле, кто нынче помнит, чем (точнее, каким коли-
чеством трупов и разбитых судеб) оплачены промышленные успехи Англии и
США), на чьих костях стоят великолепные здания и современные фабрики?
ханье из крайности в крайность, обезьянничанье, самодурство, кровь,
крайне завлекательные, но оказавшиеся пустышками прожекты... И только.
По большому, глобальному, стратегическому счету результат оказался во
сто раз ниже затраченных усилий.
численных беседах-тестах) до сих пор считает главным признаком отстава-
ния допетровской России чисто внешний: долгополые охабни, рукава до пят,
окладистые бороды, незнание иностранных языков. Дело даже не в том, что
бороды начали брить еще до Петра, а языки многие знали неплохо...
рестройки", пока не была вышвырнута на обочину) не учена по-настоящему
ни рынку, ни цивилизованной экономике, в простоте душевной полагая, что
"есть вещи поважнее рынка", как недавно выразился кто-то на страницах
центральной газеты; что рынок - для других. А ей, демократической интел-
лигенции, правительство как раз и должно платить за героическое и перма-
нентное отстаивание идей рыночной демократии...
лигентным бездельникам перестали платить. Невероятно на первый взгляд,
но есть одна-единственная область, где "радикал-демократы" и "национал-
патриоты" начинают употреблять практически одинаковые обороты, и осужда-
ющие фразы совпадают даже текстуально: когда речь заходит о частном кни-
гоиздании. И тот, и другой лагерь громогласно сокрушается о "мутном по-
токе" "недолитературы", захлестнувшем прилавки...
дельштамм и Фрейд, Ломброзо и Костомаров, Довлатов и Булгаков, предпочи-
тают умалчивать. Иначе придется признать простой, как мычание факт: го-
сударство перестало платить только за то, что человек (неважно, нацио-
нал-патриот или радикал-демократ) чтото там напечатал. Вот и стенают
"ревнители культуры", "экономисты" и "аналитики", оказавшиеся вдруг не у
дел...
тор наук и профессор: "Я не интеллигент, у меня профессия есть". Гуми-
лев, кстати (который Лев), на вопрос, числит ли он себя среди интелли-
генции, решительно отвечал: "Да боже упаси!" Но это так, к слову.
сплошь и рядом петровские реформы печатно и публично оценивают люди, ко-
торые просто не понимают, в чем был корень зла...
полторы сотни лет после борьбы Петра с бородами мода на бороды пышным
цветом расцвела в Западной Европе, ими щеголяли все - от Жюль Верна и
Пастера до Бисмарка и Мольтке, а человек с бритым лицом вплоть до первой
мировой войны прежде всего вызывал мысли, что это, должно быть, актер, у
коего отсутствие растительности на лице вызвано сугубо профессиональными
соображениями. Даже появился словесный оборот, встречающийся во многих
романах того времени - "бритый, как актер"...
ропы - не одежда и прически, а слабость третьего сословия. Отсутствие
(или пребывание в зачаточном состоянии) институтов, аналогичных евро-
пейским торговым и ремесленным гильдиям. Именно на горожан, кровно заин-
тересованных в отмене средневековых феодальных правил, мешавших спокойно
торговать и производить, опирались европейские короли в борьбе с баронс-
кой вольницей.
но - в правление Алексея Михайловича, Федора и Софьи прямо-таки ударными
темпами стала развиваться самая что ни на есть рыночная экономика, то
есть - частное предпринимательство, торговля и производство, практически
свободные от опеки государства.
вы и варить на сковородах, спускать на народ медведей и громить изобли-
ченные в сепаратизме города. Однако он - как любой другой российский са-
модержец до Петра - вовсе не посягал на основы рынка.
масштабах внедрять систему, охарактеризовать которую прямо-таки подмыва-
ет термином "большевизм".
стоит играть терминами. Главное - если до Петра российская экономика
развивалась по общемировым законам, при Петре она вернулась к откровен-
ному рабству. То есть укладу, который по самой сути своей не может быть
эффективным...
петровский Пушечный двор, главный оружейный завод России, не был, конеч-
но, частным предприятием. Однако все до единого там работавшие, от
"главных конструкторов" до последнего подметальщика стружек, были
вольнонаемными, получали самую высокую в стране "казенную" зарплату (и
даже, подобно западноевропейским мастерам, имели свой цеховой знак, ко-
торый носили на груди). В царских указах особо подчеркивалось, что хозя-
ева заводов, как русские, так и иностранцы, обязаны нанимать "всяких лю-
дей по доброте, а не в неволю".
ном работали рабы - бесправные люди, трудившиеся за харчи, загнанные за
высокие стены на всю жизнь. В документах того времени сплошь и рядом
встречаются слова "отдать в работу навечно": не только на оружейные за-
воды, но и в прядильные мастерские, если речь идет о женщинах. Указ 1721
г. гласил, что все промышленники, даже не дворянского происхождения,
имеют право покупать деревни с крепостными крестьянами, которых вправе
заставлять пожизненно трудиться на заводах и рудниках. Дошло до того,
Посняков Андрей
Марко Джон
Афанасьев Роман
Андреев Николай
Сапковский Анджей
Шилова Юлия