запустил винт на десять десятых и ринулся вперед и вниз, за загадочной
тенью.
девались с экрана? Юрий Павлович! Да отвечайте же! Юрий Павлович! Юрий
Павлович! Что за черт! Телефон испортился, что ли? -- недоумевающе бормотал
ученый. -- С чего бы вдруг?..
его сознания. Все его существо сосредоточилось теперь на одном лишь
светящемся пятне, которое быстро приближалось, делалось все ярче и светлее:
человек впереди плыл лишь на четырех десятых хода.
Яркий луч ударил в шлем человека и осветил черты его лица.
ненавистью:
в тот же момент с полного хода, словно пушечный снаряд, на него налетел
лейтенант и сзади схватил его руки выше локтей.
В следующее же мгновение он согнул сзади сомкнутые ноги и с чудовищной силой
ударил ими лейтенанта в живот. Защищенный скафандром, лейтенант не
почувствовал боли, но одна его рука сорвалась с руки Горелова, хотя другая
продолжала крепко держать его. Противники очутились лицом к лицу.
продолжавшими работать винтами.
врага, и тот, очевидно, показался ему нисколько не опасным.
слабость-- результат ранения-- возвращалась и туманила мозг. Едва
пробивались в сознание взволнованные голоса капитана и старшего лейтенанта,
искавших его, и приказ, отданный капитаном Скворешне.
Кравцов.
грудь Горелова и успел нажать кнопку от его щитка управления. Щиток
открылся, крышка его отвалилась и повисла. Но тотчас же, прежде чем
лейтенант успел дотронуться до знакомого рычажка, управлявшего винтом
Горелова, рука Горелова перехватила руку лейтенанта, отбросила ее далеко в
сторону, вернулась к щитку и поднялась над лейтенантом.
длинном тонком проводе...
из-под руки врага, и, описав полукруг, лейтенант очутился за спиной
Горелова. Но едва лишь он успел облегченно вздохнуть и выхватить из своего
щитка управления иглу, как Горелов повернулся за ним, рванул и освободил
руку из ослабевших пальцев лейтенанта.
упавшей на грудь, и сейчас же, не успев даже вскрикнуть, он почувствовал,
что его тело прожег словно огненный нож.
раскрывшийся шов в скафандр и в один миг насквозь пробила грудь
лейтенанта...
фонарем, швыряемое винтом из стороны в сторону, стало погружаться в черные
глубины.
тени своего противника, когда два громовых удара обрушились на него.
металлическими клещами. Опять испуг, а затем и ужас исказили лицо Горелова,
когда он бросил взгляд направо и налево от себя.
восемь в центральный пост управления подлодки. И сейчас же, после короткого
молчания, Скворешня и Марат услышали резкую, отрывистую команду капитана:
ответил Скворешня.
плечом на Скворешню, и ударом ноги далеко отбросил Марата в сторону. Его
правая рука, словно освободившись из паутины, взлетела вверх, и огромный
металлический кулак, как молот, обрушился на шлем Скворешни против его лица.
Голова Скворешни качнулась в шлеме вперед, ударилась лбом о прозрачный
металл, и все завертелось перед глазами гиганта. Рука, однако, продолжала
держать руку Горелова, как в тисках. Но одновременно с ударом Горелов,
подталкиваемый своим работающим винтом, перевалился вверх ногами через плечо
Скворешни и вывернул ему руку назад. От невыносимой боли Скворешня зарычал и
со стоном выпустил руку Горелова. Ловкость, казалось, одолела силу...
устремился вверх. Это его погубило. Со стиснутым от ужаса сердцем, ничего не
сознавая, но чувствуя лишь, что ненавистный враг ускользает, Павлик ринулся
вперед. И, прежде чем Горелов мог что-либо сообразить, мальчик крепко уселся
у него на плечах, продев назад ноги под его руками, и дал задний ход своему
винту. Винт Горелова был сразу парализован, а в следующий момент преодолен
более мощным ходом: Горелов вместе с Павликом устремился вниз.
ноги Павлика и сбросить его с себя, как пушинку. Но на полпути эти руки были
вновь перехвачены Скворешней и Маратом, и вновь тем же маневром Марат был
отброшен в сторону и завертелся, как в водовороте, от удара ногой и под
действием собственного винта. И вновь взвилась страшная правая рука, но
навстречу ей взлетела кверху мощная, как ствол молодого дерева, левая рука
Скворешни, чтобы перехватить ее. И опять Горелов перехитрил Скворешню: рука
гиганта встретила свободное пространство -- руки Горелова скользнула под
рукой противника к своему щитку управления. В следующее мгновение она вновь
появилась в ярком свете трех скрещивающихся лучей. Зажатая в кулаке,
блеснула длинная медная игла на тонком шнуре и, как молния, устремилась, не
встречая препятствий, к шву на открытой, незащищенной груди Скворешни...
полуминутную ужасную борьбу...
было ожидать, ударила по руке, и рука отлетела, прежде чем игла успела
коснуться шва. Но обратно нога уже не вернулась: одним движением плеча
Горелов сбросил с себя потерявшего равновесие мальчика, и тот кубарем,
увлекаемый своим винтом, ринулся глубоко вниз, где столкнулся с еще не
пришедшим в себя Маратом. Близко, совсем близко возле них, тихо колеблемое
струями взволнованной воды, покачивалось закованное в скафандр тело
лейтенанта.
Скворешни сверкнула такая же игла.
другом, один на один, лицом к лицу, как бы высматривая у врага его слабое
место.
длинные губы посинели и искривились, словно в странной улыбке, обнажая
большие зубы. Он был похож в эту минуту на матерого затравленного волка,
решившего дорого и не ожидая пощады продать свою жизнь.
сразу осунулось, похудело. Его черты словно окаменели в суровой
мужественности, маленькие серые глаза сделались еще меньше и уверенно,
спокойно сверлили противника. Казалось, что в последнем крике Скворешни
вылилась вся его бешеная ярость и уступила место несгибаемой воле и
холодному рассудку: в смертном бою с таким противником можно пустить в ход
все средства.
Скворешни, но зато он мог маневрировать свободной правой против левой руки
противника, и он считал это своим явным преимуществом.
рыцарей, металлические локти свободных рук, отражая смертельный выпад иглы.
Правая рука Горелова натолкнулась на непреодолимое препятствие, и в тот же
миг левая рука Скворешни распрямилась, как лук, и игла воткнулась в
незащищенную грудь Горелова. Прикрыть грудь было уже поздно, и Горелов лишь
повернулся слегка боком -- игла скользнула по его кирасе, минуя роковой шов.
отлетела, как щепка, от левой руки Скворешни. Горелов, казалось, побледнел
еще более: преимущество, на которое он, очевидно, так рассчитывал, растаяло,
как дым, перед чудовищной силой Скворешни. Страх сжал сердце Горелова словно
в предчувствии неотвратимого...
противника и не пропустили трепещущую тень страха, мелькнувшую в них.
заранее готовая к этому, но в глазах его скользнуло что-то неуловимое,
словно надежда. Холодные, маленькие, превратившиеся в щелки глаза заметили и
это. И, вместо того чтобы вернуться в прежнее положение, рука Скворешни
Лондон Джек
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Доценко Виктор
Пехов Алексей
Круз Андрей