что угодно. Но что подразумевает сам акт прощения? Всего лишь
то, что несчастные, блуждающие в потемках люди вечно нуждаются
в сочувствии и наставлении. Простить может всякий. Для
обладателя безжалостной честности, подобного мистеру Херду,
одного лишь прощения было мало. Ему необходимо было понять. А
как поймешь, как объяснишь такой подлый поступок? Каковы могли
быть ее побуждения? В каком деле или замысле должен быть
повинен несчастный, чтобы заслужить подобную участь, пусть даже
в ее глазах? Ибо очевидно же, что никто не станет убивать
человека только за то, что тот ему не нравится.
состояние епископа после вчерашнего солнечного удара.
начал он. -- Я... нет, правда...
дома.
дураком! Я вам сказать не могу, до чего я об этом жалею.
этого же дня, не вызвав ровно никакого удивления. Иностранцы
вообще имели обыкновение неожиданно появляться на острове и
загадочным образом исчезать, это было самое обычное дело --
задолжать всем, кому только можно, а после смыться. Владельцы
отелей, сознавая, что их достойные постояльцы обладают такой
особенностью, соответственно ей устанавливали расценки: они так
вздували цены, что честному приходилось платить за нечестного,
как это принято у английских портных. Прочие городские
коммерсанты -- улыбчивый кондитер, простоватый сапожник,
добродушный торговец канцелярскими принадлежностями, неизменно
вежливый чулочник -- все они исходили из того же самого
принципа. Они возмещали убытки, обдирая как липку наиболее
простодушных своих клиентов.
меньше удивления, чем обычно. Всякий, кто видел, как он сорит
деньгами и выставляется напоказ, ожидал, что рано или поздно он
покинет остров самым что ни на есть традиционным способом, то
есть ночью, на втайне нанятой и добросовестно оплаченной
заранее парусной лодке. Ближайшие его друзья, Судья и Консул,
удивились менее прочих. Правда, синьор Малипиццо немного
обиделся, поскольку Мулен практически пригласил его погостить в
свой родной город, представляющий помимо развлечений на любой
вкус еще и отборное женское общество. Роскошные женщины -- и
богатые! Приятное разнообразие после опрятных, но скучноватых
парков Сальсомаджоре. Впрочем, Судья крепко надеялся вскоре
получить из какого-либо городка, лежащего за пределами
итальянского королевства, письмо с указанием времени и места их
встречи на предмет совместного отдыха. Разумеется, проформы
ради он распорядился начать обычное судебное расследование.
Такое распоряжение должно было неплохо выглядеть в протоколах
Суда.
отрешенности у себя на вилле, которой новость также быстро
достигла, подумал всего лишь:
по счету не заплатил. Удрал. Везучий черт. В другого бы
приезжего, вроде меня, местные чиновники мертвой хваткой
вцепились. А этот смылся. Хорошо я ему хоть денег взаймы не
давал. У других-то он набрал порядочно, это как пить дать."
судейское расследование привело к ошеломляющему открытию.
Выломав дверь гостиничного номера Мулена, следователи обыскали
его имущество. Ни одного письма, позволяющего хотя бы косвенно
установить его нынешнее местонахождение, обнаружено не было.
Однако -- что можно считать почти невероятным -- среди вещей
Мулена были найдены мелкие, но все-таки деньги. Более
кропотливое исследование доказало, что этот джентльмен перед
тем, как в последний раз выйти из гостиницы, оделся с немалым
тщанием. Он сменил носки и прочее нижнее белье, больше того, он
облачился в свежую рубашку. Старая, в синюю полоску, виденная
на нем за завтраком, была небрежно наброшена на спинку стула, а
в манжетах ее осталась пара дорогих эмалевых запонок --
лазурных, под цвет полосок. Более того, в небольшой шкатулке,
спрятанной в гардеробе под воротничками, было найдено несколько
иностранных банкнот, пара перстней и горсть золотых монет,
похожих на те, которые Мулен имел привычку всюду таскать с
собой. Руководивший расследованием Судья приказал изъять эти
ценности, опечатать и сдать на хранение в Суд.
человек намеревается удрать, он не станет бросать украшений,
которые легко унести с собой -- пару эмалевых запонок. А если
он в спешке и неразберихе отъезда и оставляет подобные
элегантные безделушки, то уж собственные деньги он взять
никогда не забудет -- и менее всех на это был способен такой
человек, как Мулен.
Относительно персональных привычек Мулена в них сообщалось, что
названный джентльмен до настоящего времени счетом ни разу не
поинтересовался и к нему никто с настоятельной просьбой об
оплате не обращался. Иностранных гостей не принято беспокоить
счетами, поскольку это раздражает их до такой степени, что они
иногда перебираются в другую гостиницу и делают долги уже в ней
-- долги, которые в некоторых неожиданных случаях полностью
погашаются, между тем как прежние, имеющие столь же законную
силу долги так и остаются неоплаченными -- перспектива,
способная обескуражить любого. Что касается образа жизни
Мулена, этот документ сообщал о том наводящем на размышления
факте, что в последнее время Мулен среди дня в гостинице не
обедал. По утверждению ее владельца Мулен имел странное
обыкновение уходить куда-то поздним утром -- быть может,
купаться -- и возвращался после пяти, предположительно закусив
в каком-то прибрежном ресторанчике.
гражданином, вскоре просочилось наружу, став достоянием
публики. Будучи сопоставленными с обнаружением принадлежащих
Мулену денег, они открыли глаза обществу и более всех самому
Судье. Синьор Малипиццо с всегдашней его проницательностью
заключил, что Мулен собирался, как обычно, вернуться в свой
номер. Такое animus revertendi(62) с избытком доказывалось
запонками и мелкой монетой. Он не вернулся. Следовательно,
что-то ему помешало. Человек не возвращается, куда хочет, в том
случае, когда ему мешает сделать это какое-либо неблагоприятное
происшествие. Следовательно, произошло нечто неблагоприятное.
Неблагоприятные происшествия можно для удобства разделить на
два основных класса, раздела или категории:
Малипиццо отверг как несостоятельную. Однако, дабы устранить
даже остатки сомнения, а также ради соблюдения внешних приличий
(поскольку предполагается, что мудрый судья ничего не принимает
на веру) он истребовал показания у всех моряков и рыбаков. Это
была работа совершенно ненужная, чистая формальность, Судья
наперед знал, что они скажут. Они всегда говорили одно и тоже.
Сказали и на этот раз. Допрошенные под присягой, они заявили,
все вместе и каждый в отдельности, что никакой человек,
подходящий под описание Мулена не появлялся на берегу в течение
долго времени, а именно, восьми месяцев и двенадцати дней, и уж
тем более не нанимал никакого судна. Жизнерадостные, но
консервативные мореходы ни в одном из множества серьезных
случаев, когда иностранец, намереваясь улизнуть с острова,
платил вперед за найм лодки, или когда предполагалось, будто он
это сделал, показаний своих не меняли. И хотя даже люди
невежественные никакого значения их утверждениям не придавали,
таковые принимались судом в качестве того, что принято называть
совокупностью улик.
синьора Малипиццо, вполне достаточно было увидеть найденные в
номере деньги. Мулен не сбежал. Он также был не из тех, кто
лишается жизни в результате несчастного случая. Только не он!
Своей шкурой Мулен дорожил. Следовательно, его исчезновение
надлежало отнести ко второму классу, разделу или категории.
Мулена кто-то прикончил.
как и мистер Паркер, вскоре узнавший о результатах
расследования и пожалевший, что утреннее уединение помешало ему
выйти на люди и высказать всем и каждому, что он думает об этой