рыцари Круглого стола не так были напуганы появлением отвратительной старухи
между "дубом и зеленым остролистом", как Люси Бертрам и Джулия Мэннеринг -
появлением этой гэллоуэйской сивиллы на полях Элленгауэна.
- сказала Джулия, вынимая кошелек.
казалось, стал еще более грубым и хриплым. - Почему ты не идешь за мной? Или
ты думаешь, что час твой пробьет для тебя дважды? Или ты забыл клятву,
которую ты мне дал: "где бы ты ни был, в церкви, на рынке, на свадьбе или на
похоронах..." - И она грозно подняла кверху свой костлявый палец.
женщиной.
- сказала Люси.
Меррилиз, сурово поглядев на мисс Бертрам, - только злые люди зла боятся.
необходимо, подождите меня минут пять здесь.
управишься.
не ходите с ней!
сильный и смелый нужен. И нельзя ему тебя бросать: ты ведь тоже чуть голову
не сложил, когда его от лиходеев защищал.
я расстанусь с капитаном, я докажу ему, что я этого не забыл.
бы то ни стало следовать за этой страшной женщиной, то пусть Динмонт идет
тоже!
надежной охраной. А пока прощайте и возвращайтесь скорее домой.
еще прийти в себя от изумления и страха, обе девушки тревожно глядели вслед
Бертраму, его спутнику и их необычайной проводнице. Эта женщина так быстро,
так уверенно шагала по бурому от зимней стужи вереску, что казалось, она
даже не идет, а скользит. В длинном плаще и в шапке она выглядела еще более
высокой, так что по сравнению с ней Бертрам и Динмонт, оба мужчины рослые,
казались ниже. Она пошла прямо пустырем, минуя извилистую тропинку, по
которой можно было обойти все бесчисленные холмы и ручейки, встречавшиеся на
пути. Поэтому фигуры трех удалявшихся людей, спускаясь в ложбинки, то
исчезали из виду, то снова появлялись. В той решимости, с которой старуха
вела их напрямик, не смущаясь препятствиями и не сворачивая никуда в
сторону, было что-то страшное и сверхъестественное. Она шла гордо и быстро:
так летит птица. Наконец они добрались до густого леса; поле здесь
кончалось, и тропинка вела к ложбине и ручью Дернклю. Войдя в лес, они
скрылись из виду.
молчания. Потом, повернувшись к своей спутнице, она спросила ее:
сказания о колдуньях, ведьмах и злых духах, которые я слыхала в Индии. Там
верят в ворожбу, которой можно поработить чужую волю и влиять потом на все
поступки своей жертвы. Что может быть общего у твоего брата с этой ужасной
женщиной, чтобы он вдруг оставил нас здесь одних и явно против воли пошел за
пей выполнять ее приказания?
ему не грозит. Она никогда не позвала бы верного Динмонта, человека
храброго, решительного и сильного, - помнишь, сколько всего о нем
рассказывал Генри, - если бы действительно задумала причинить его другу
какое-то зло. Пойдем домой и будем ждать возвращения полковника. А может
быть, Бертрам вернется и раньше; что бы там ни было, полковник даст совет,
как лучше поступить.
дорогою несколько раз оступались. Они уже дошли до аллеи, ведущей к дому,
когда позади них послышался конский топот. Девушки сразу насторожились,
стали прислушиваться к каждому звуку и, к своей великой радости, увидели
молодого Хейзлвуда.
приветствовать вас, мисс Бертрам, и принести вам самые искренние
поздравления по случаю радостного события в вашей семье. Я сгораю от
нетерпения познакомиться с капитаном Бертрамом и поблагодарить его за тот
заслуженный урок, который он мне дал, наказав меня за опрометчивость и
нескромность.
перепугал.
велел вознице остановить лошадей и вышел из кареты. Примеру его последовал и
адвокат. Джулия и Люси тут же сообщили обо всем, что их встревожило.
это на редкость таинственная и странная особа. Но ей, вероятно, надо было
что-то сказать Бертраму, и она не хотела, чтобы мы это знали.
она дать делу идти, как полагается prout de lege,
обязательно ей надо свой нос сунуть. Ясно, что они пошли в поместье
Элленгауэн, а этот подлец Глоссин уже показал, какие у него есть в услужении
негодяи. Хорошо, если наш добрый Лидсдейл за него постоит.
сейчас вслед за ними. Меня здесь все хорошо знают, и вряд ли кто-нибудь
осмелится напасть на них при мне. А я буду пока держаться на достаточном
расстоянии и мешать их разговору не стану, а то еще, чего доброго, Мег
подумает, что ее выслеживают.
его совсем еще недавно, наш юный Хейзлвуд стал настоящим мужчиной", -
подумал Плейдел. - Я больше всего боюсь, не было бы там какой-нибудь
ловушки, устроенной под прикрытием закона, - сказал он, - до открытого
нападения ни Глоссина, ни его приспешников Хейзлвуд не допустит. Поезжай,
друг мой, следи за ними хорошенько, они, вероятно, или в Дернклю, или
где-нибудь в Уорохском лесу.
таинственной проводницей сквозь лес и ложбины между пустырем и разрушенными
хижинами Дернклю. Дорогой она даже не оглядывалась на своих спутников, разве
только, чтобы поругать их за то, что они медленно идут, хотя, несмотря на
холодную погоду, по их лицам струился пот. По временам она произносила
какие-то отрывистые фразы, обращенные к самой себе, вроде следующих: "Надо
перестроить старый дом.., надо заложить фундамент... И разве я этого не
говорила? Я сказала ему, что затем я и на свете живу, и если бы даже первым
камнем голову отца моего положить пришлось, все равно, а об его голове что
же и говорить. Я ведь ждала смерти, и вот, в темнице и в кандалах, я была
верна своей цели. Меня гнали, и на чужбине я все одну думу думала. Били меня
да огнем жгли, только так глубоко она в меня засела, что ни железо каленое,
ни ремни не могли до нее добраться. И теперь час настал!"
какого не напустила! Слова-то у нее не как у других, не как у крещеного
люда. Ведь поговаривают же, что такое нет-нет да и случается.
фермер, - будь она хоть ведьма, хоть сам дьявол; Дэнди Динмонту все одно.
- Неужели ты думаешь, что сейчас время и место говорить?
твоей верности, ни в расположении ко мне, ты их уже доказала. Но надо, чтобы
и ты мне доверяла. Куда ты ведешь нас?
поклялась, что язык мой ничего не вымолвит, но я не клялась, что палец
никогда не покажет. Иди туда и счастье свое найдешь, а вернешься - так
потеряешь. Вот и весь сказ.
Бертрам.
раз рассталась с Бертрамом. Она постояла под той высокой скалой, с которой
он в то утро смотрел, как хоронили мертвеца, и топнула ногой о землю; как
эту землю ни старались сровнять, видно было, что насыпана она совсем
недавно.
дождется.
Там она остановилась и, поглядев с каким-то особым вниманием и участием на
одну из крыш, которая все еще держалась, сказала уже менее бессвязно, но все
так же торжественно:
кипел. Здесь я двенадцать детей, сыновей и дочерей, родила. Где же они все
теперь? Где те листья, что украшали этот старый ясень в Мартинов день?
Самойлова Елена
Махров Алексей
Якубенко Николай
Никитин Юрий
Чернецов Андрей
Майер Стефани